Верность и терпение - Балязин Вольдемар Николаевич - Страница 129

26 марта Кутузов, Александр и Фридрих Вильгельм выехали из Главной квартиры, до того стоявшей в польском городе Калите. И вот здесь-то Кутузов и почувствовал себя нездоровым, но значения этому не придал. В первом же саксонском городе — Миличе — Кутузов был встречен с необычайным воодушевлением. «Виват великому старику! Виват дедушке Кутузову!» — кричали восторженные толпы немецких патриотов.

На долю Александра тоже досталось немало восторгов: когда Главная армия 3 апреля форсировала Одер, то у моста немцы поднесли Александру лавровый венок. Однако Александр велел переслать венок Кутузову, добавив, что лавры принадлежат ему.

А между тем Кутузов чувствовал себя все хуже и 6 апреля остался в Бунцлау, не имея возможности следовать за армией.

Александр первые три дня оставался рядом с больным, но потом вынужден был покинуть Кутузова и вместе с Фридрихом Вильгельмом отправился дальше, в Дрезден.

Прусский король, всегда необычайно тепло и уважительно относившийся к Кутузову, приказал своему лейб-медику — «великому доктору» Гуфеланду, почитавшемуся тогда лучшим врачом в Европе, немедленно ехать из Бреславля в Бунцлау.

Александр последовал примеру прусского короля и велел своему врачу — Виллие остаться у постели больного фельдмаршала.

Но ничто уже не могло спасти старого израненного воина от смерти. Поздним вечером 16 апреля начальник канцелярии Кутузова генерал Егор Борисович Фукс, бывший долгие годы начальником канцелярии Суворова, известил начальника Главного штаба князя П. М. Волконского: «16-го сего апреля в 9 часов и 35 минут пополудни свершилось ужаснейшее для нас происшествие. Обожаемый нами фельдмаршал князь Михаил Ларионович кончил дни свои…»

В письме к вдове Кутузова Александр писал: «Болезненная не для одних Вас, но и для всего Отечества потеря, не Вы одна проливаете о нем слезы: с Вами плачу я и плачет вся Россия».

В тот же день, как умер Кутузов, главнокомандующим русско-прусскими армиями был назначен генерал от кавалерии Петр Христианович Витгенштейн.

Через три дня новый главнокомандующий принял решение двинуться навстречу неприятелю к Негау и Лютцену, где остановился потесненный французами корпус Винценгероде.

20 апреля в 15 верстах к юго-западу от Лейпцига, в окрестностях небольшого городка Лютцена, сошлись армии Витгенштейна и Наполеона. 92 тысячам русских и пруссаков при 650 орудиях противостояло 150 тысяч французских войск при 350 орудиях во главе с самим Наполеоном.

Сражение было ожесточенным и продолжалось весь день. Оно могло бы закончиться полным разгромом союзников, если бы не стойкость русских полков и не лихая кавалерийская атака немецкого фельдмаршала Блюхера, который задержал ею целую дивизию французов, а потом храбро дрался в арьергарде отступающей армии, за что был награжден русским орденом Георгия 2-го класса.

И все же сражение под Лютценом было союзниками проиграно.

…Армия Барклая в Лютценском сражении не участвовала. 23 апреля она вошла во Франкфурт и здесь получила приказ изменить маршрут следования и направиться не на север — к Штральзунду, а на юг — к Бауцену. 4 мая Барклай столкнулся с французскими аванпостами, напавшими на его правый фланг.

К этому времени союзные армии отошли к Бауцену и встали на заранее подготовленные позиции. Туда же прибыл и Барклай со своими более чем 13 тысячами солдат и офицеров, так как по дороге к его корпусу примкнуло около двух тысяч человек из подразделений 3-й армии, находившихся южнее Торна.

Всего же к Главной армии, отступившей к Бауцену, подошло около 25 тысяч русских и прусских войск. И теперь союзная армия снова насчитывала почти сто тысяч человек. Под командой Барклая состоял и прусский корпус генерала Иорка.

В ночь с 6 на 7 мая войска Барклая двумя колоннами выступили из-под Бауцена к Кенигсварту, куда, по дошедшим до Михаила Богдановича сведениям, подходил сильный отряд генерала Лористона.

Барклай построил войска в две колонны. В центре шли русские под командованием Ланжерона, в правой — пруссаки Иорка. Русские шли по левому берегу реки Шпрее, пруссаки — по правому. Сзади двигался гренадерский Корпус Раевского.

Первым вошел в соприкосновение с противником наступавший в центре трехтысячный русский авангард генерал-лейтенанта Чаплица.

Совершив тяжелый ночной переход, авангард вышел к деревне Ионсдорф, где Чаплиц получил известие, что совсем неподалеку, у местечка Кенигсварт, расположилась итальянская дивизия генерала Пейри.

Узнал об этом и Барклай и, послав на помощь Чаплицу 22-й егерский полк с двумя орудиями и сотню казаков, приказал атаковать дивизию Пейри.

Нападение застало итальянцев врасплох. Дивизия Пейри начала отступление, но была отрезана подоспевшей к месту начавшегося боя частью сил из корпуса Ланжерона.

Чаплиц и Ланжерон шли к селению Ионсдорф, Иорк — к деревне Гермсдорф.

Барклай находился в колонне Ланжерона и шел вместе с 18-й дивизией генерал-майора князя Щербатова.

7 мая в три часа дня 18-я дивизия ввязалась в бой и, оттеснив французов к городу Кенигсварту, ворвалась на его улицы и захватила в плен четырех генералов, 14 офицеров и 740 солдат.

Победителям досталось и десять французских орудий.

Вслед за тем авангард Чаплица продолжил преследование неприятеля. Особо отличился при этом отряд знаменитого партизана Александра Фигнера.

В это время к месту сражения подошел пятитысячный отряд генерала Иорка с 36-ю орудиями. Здесь его застало предписание Барклая «двинуться к Ватре и атаковать неприятеля в случае появления его по дороге, ведущей через сие местечко из Гойерсверды».

Пока шел бой на улицах Кенигсварта, отряд Иорка выступил из Гермсдорфа и вскоре встретил на марше неприятеля. Это шел весь корпус Лористона и часть корпуса маршала Нея. Они шли в обход правого крыла русско-прусских войск.

Иорк не дрогнул и завязал с французами неравный бой. Узкие дороги и густой лес вокруг помешали Барклаю бросить на помощь Иорку все силы. Он сумел поддержать союзника частью 9-й пехотной дивизии и несколькими батальонами из корпуса Раевского.

Когда бой был уже в разгаре, Барклай понял, что ему не удастся одолеть противника, и послал к пруссакам адъютанта, приказав Иорку отводить войска на соединение с русскими к Бауцену.

Бой, продолжавшийся десять часов, закончился к ночи 8 мая. Союзники в этом сражении потеряли около трех тысяч человек, французы — около пяти тысяч.

Однако, несмотря на то что войска Барклая благополучно отошли к Главным силам, угроза обхода правого крыла союзников все еще оставалась. Для того чтобы избежать ее, Барклай переместил войска вправо и поставил их между реками Шпрее и Блезауер. Другие полки Главной армии, перестраиваясь, растянулись на двенадцать верст и, таким образом, пытаясь уйти от угрозы охвата с фланга, выстроились в боевой порядок, который мог быть прорван почти в любом месте.

У Бауцена стояло 93 тысячи союзников (65 тысяч русских и 28 тысяч пруссаков при 610 орудиях), против которых было сосредоточено около 155 тысяч наполеоновских войск при 300 орудиях.

Витгенштейн приказал Главной армии Милорадовича отойти, не разгадав истинного замысла Наполеона, который задумал нанести решающий удар по правому флангу, где стоял кавалерийский отряд генерал-лейтенанта Ланского и казачьи полки.

Свой замысел Наполеон стал осуществлять следующим утром, 9 мая.

Как и 8 мая, в 6 часов утра началась ложная атака на левый фланг, и только в 10 часов французы ринулись на отряд Ланского и после упорного боя, длившегося до наступления темноты, заставили союзников оставить поле боя.

При отступлении из-под Бауцена русско-прусская армия шла тремя колоннами. Барклай командовал одной из них, состоявшей из 3-й русской армии и прусского корпуса генерала Блюхера.

Среди свидетельств участников битвы под Бауценом особый интерес представляют «Записки» офицера по квартирмейстерской части штаба 3-й армии Фаленберга. Под Бауценом он состоял при Барклае, выполняя обязанности адъютанта.