Битва в космосе - Тертлдав Гарри Норман - Страница 47

Фрэнк кивнул; именно это предсказывало компьютерное модулирование. Моделирование предугадало даже туман над водой, но вся эта информация абсолютно не подготовила геолога к тому, что он увидел.

— Вода когда-либо подниматься до верха каньона, переливаться через край?

Эноф весь посинел от одной только мысли об этом.

— Иногда вас, человеков, посещают кошмарные фантазии! Что тогда останется от владения?

«Немногое, — подумал Фрэнк, — особенно если учесть, что основным местным строительным материалом является лед».

Он не удержался и сделал еще два снимка, израсходовав последнюю пару кадров пленки. Кассету перезаряжать не хотелось. Лучше выждать день-другой и прийти сюда снова, чтобы заснять каньон, когда вода поднимется еще выше. А заодно вычислить скорость, с которой она поднимается.

Вернувшись на «Афину», Фрэнк предполагал сразу проявить пленку, но не тут-то было. В установке уже обрабатывались снимки, а рядом висела записка, написанная размашистым Сариным почерком: «Сунется кто-нибудь раньше меня — голову оторву!». Зная характер Сары, в это вполне можно было поверить. Скорбно вздохнув, Фрэнк положил свою кассету на полку.

Из рубки до него донесся голос жены. Похоже, они остались на борту вдвоем. Даже Эллиот и Луиза, целыми днями торчавшие на «Афине», умотали по каким-то делам к Реатуру; Фрэнк видел их у замка. Он ухмыльнулся. Такой шанс нельзя упустить. Постояв еще минуту в лаборатории, геолог двинулся к рубке, игривым посвистыванием сообщая супруге о своем приближении.

Не отрывая от губ микрофона межкорабельной связи, Пэт развернулась в кресле и приветственно махнула мужу рукой — мол, вижу, что ты пришел.

— Я надеялась, что такие существа обитают и на вашей стороне каньона, Шота Михайлович, но на нет и суда нет. Все, конец связи.

Выключив рацию, она недовольно хмыкнула.

— Руставели понятия не имеет, что с чем соотносится. Он мыслит лишь терминами того или иного биологического вида, не беря в расчет род, семейство или отряд. Кончится тем, что он просто свалит все свои данные в кучу и доставит их в Москву, где их научные шишки будут ломать головы, пытаясь разобраться, что к чему. Какого хрена он вообще сюда приперся?

— У них нет таких компьютеров, как у нас, — позволил себе Фрэнк слегка вступиться за советского биолога, потом почесал затылок, припоминая, что Пэт говорила ему пару дней назад. Вспомнив, он улыбнулся. — Если бы Руставели нашел ту землеройную зверушку, он никогда бы не догадался, что она — дальний родственник животного, которого местные называют бегунком. Сходства ведь никакого.

Пэт улыбнулась в ответ.

— А, так ты все же слушал меня. Ты прав. Эта землеройка настолько адаптирована к подземной жизни, что без компьютерной экстраполяции того, на что походили ее предки, не было бы никакой возможности определить, к какому отряду она принадлежит.

— Мм-хмм, — Фрэнк помолчал пару секунд. — Как здесь тихо сегодня.

— Да, — Пэт внимательно посмотрела на мужа. — Это что, намек?

— Больше, чем намек. Предложение.

Какая-то тень промелькнула по лицу жены, или Фрэнку показалось? Пэт скользнула взглядом по дискете, на которую записала разговор с «Циолковским», а затем, пожав плечами, сказала:

— А почему бы и нет?

«Не самый восторженный ответ из ста возможных, — подумал Фрэнк, — ну ничего, сойдет». Пэт встала с кресла. Он обнял ее рукой за талию и увлек в их каюту.

Потом они долго лежали молча на узкой койке, уставившись на обитый поролоном потолок.

— Тебе понравилось? — спросил Фрэнк с робостью, которой и сам от себя не ожидал.

— Наверное, я просто устала, — ответила Пэт, опять пожав плечами. Ее откровенность, мягко говоря, не воодушевила Фрэнка. Тем более что в последнее время он слышал от нее такие слова все чаще и чаще. И еще — после близости она всеми силами избегала его взгляда.

Фрэнк задумался. За годы совместной жизни он привык, что, доставляя удовольствие жене, получает его сам. Но с недавних пор все как-то разладилось: несмотря на все старания, ему не удавалось вызывать у Пэт такую отдачу, как прежде. Она словно пребывала в отчуждении.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Фрэнк неуверенно.

Она наконец-то взглянула на него.

— Ты впервые предлагаешь мне помощь, — любопытство в ее голосе мешалось с чем-то похожим на обвинение.

— Я как-то не думал, что ты нуждаешься в ней.

— Хмм. — Во взгляде Пэт, направленном на него, сквозило такое бесстрастие, будто она разглядывала один из своих образцов. — Может быть, очень даже может быть…

— Как понимать это твое «может быть»? «Я, может быть, не думал» или «может быть, я помогу»? — спросил Фрэнк, разыгрывая сильное замешательство. Впрочем, он и на самом деле испытывал что-то подобное.

Пэт засмеялась.

— Может быть… — она сделала многозначительную паузу, —… понемногу от того и от другого. — Она взяла руку Фрэнка и положила ее себе на грудь.

— Теперь лучше? — спросил он некоторое время спустя Пэт укусила его за плечо. Не такого он ждал ответа, но жаловаться не стал.

Фральк и Хогрэм наблюдали за разбушевавшимся наводнением. Валун размером с городской замок ударился о стену ущелья, и земля сотряслась, словно шкура чесоточного масси.

— Ты предлагаешь послать наши лодки через ЭТО? — спросил хозяин владения, ткнув когтем в сторону царящего внизу хаоса.

Фральк хотел было сказать, что изначально идея нападения на омало принадлежала не ему, но здравый смысл, естественно, взял свое, и он не поддался соблазну Хогрэм ценил откровенность, пока она не выливалась в напоминания о его собственных оплошностях. Этого он не терпел.

— Наводнение еще совсем молодо, отец клана, — заметил Фральк, — и увлекает за собой мусор и обломки, скопившиеся в ущелье с прошлого лета. Оно скоро успокоится.

— Надеюсь, — буркнул Хогрэм, отводя глазной стебель от ущелья и поворачивая его к старшему из старших.

— Как повел бы себя бегунок в игрушечной лодке, которую ты мне демонстрировал, если бы на него обвалилась половина потолка моей палаты, а? Ведь именно этого можно ждать от «мусора», как ты говоришь, когда лодки попытаются пересечь ущелье, не так ли?

— Я не исключаю вероятность нескольких несчастных случаев, но не больше.

— Нескольких несчастных случаев? — эхом повторил Хогрэм. — И это все, что ты можешь сказать? Нескольких несчастных случаев, так? А ты уверен, что хотя бы несколько из всех твоих ЛОДОК, — хозяин владения намеренно сделал ударение на слове, чтобы подчеркнуть его иностранное происхождение, — вообще сумеют пересечь Ущелье Эрвис? А потом племя, проживающее к северу отсюда, будет подбирать выброшенные на берег трупы и приговаривать удивленно: «О Боги, как много глупых самцов позволили воде убить себя!»

Внутри у Фралька заклокотал гнев.

— Отец клана, ты втягиваешь свои глазные стебли? Если да, то скажи мне напрямик, и тогда я освобожу занятых на строительстве лодок самцов для более нужной работы. Например, отправлю их обратно на поля… Прекрати посылать скармеров на военные занятия, если не намерен использовать их в качестве воинов.

После столь резкого заявления Фральк замер, гадая, куда повернет Хогрэм все свои стебли — к нему или прочь от него? Но старик словно и не услышал дерзостей старшего из старших. Скорее всего, они его просто насмешили, только он оказался слишком хитер, чтобы позволить своим глазным стеблям заколыхаться от смеха.

— Нет, старший из старших, мы должны закончить начатое. Хотя бы потому, что потратили на работу слишком много сил, чтобы оставить ее незавершенной. Но я по-прежнему синею всякий раз, когда думаю, что мне придется довериться одному из твоих мудреных приспособлений и перебраться на нем на восточную сторону.

«Уж ТЫ-то ни в одну из лодок не залезешь», — подумал Фральк и сказал:

— Отец, у нас все получится, и скармеры станут единственным великим кланом, обуздавшим наводнение. Однажды, в один прекрасный день, мы станем полноправными хозяевами всех восточных владений.