Пятое время года - Тильман Екатерина - Страница 72

Потрясенный Веренков повернулся было ей навстречу, но Юля удержала его – за полсекунды до того, как он успел сделать хотя бы одно движение... Ян никогда не мог подумать, что в этой миниатюрной девочке скрывается такая сила: он не мог разомкнуть обхвативших его рук!

– Что вы делаете? – отчаянно прошептала Юля. – Это же... Это же не Сара!

Да, это была уже не Сара! Неожиданно пробудившаяся от безумия женщина лишь внешне напоминала Сару – но все меньше и меньше с каждой секундой. Сквозь черты ее лица проступали иные: знакомые, любимые, повторенные в портрете, несуществующие больше, но не забытые! Неизменное менялось, невозможное происходило – и нельзя было мешать этому...

– То-неч-ка... – бесцветно констатировал Дэн, уже почти ничего не соображая. – Это ты?

Имя произвело действие ошеломляющее. Словно бы окончательно проснувшись, она сбросила с себя осколки ауры Сары Даррин – той не существовало больше! Но это новое рождение обессилело Тонечку, она упала бы, не подхвати ее Сергей...

Он не был знаком ни Сарой, ни с Тонечкой, не знал магических обрядов – но все же безошибочно почувствовал подлинность происходящего. Да, победить смерть нельзя... но можно не быть побежденным ею!

На эмоции уже не хватало сил, и все испытывали странное равнодушие. Ведь рано или поздно «пятое время суток» закончится – и что тогда? Преодолела ли Тонечка притяжение колдовской тьмы замкнутого мира? Останется ли она с теми, к кому стремилась столько времени, или уйдет опять?

– Она может остаться, – спокойно произнесла Инга, – но времени совсем мало...

Евгений удивился было, но через несколько секунд понял, в чем дело: пробивающийся сквозь ветки солнечный свет снова начал теплеть! Так что же – конец сказке? Изменения подкрадывались медленно, едва заметно, но чуткая к энергии Инга сразу уловила их неумолимый смысл. Время уходило, разрушая не покорившийся ему странный мир – и никто не знал, как можно помешать этому...

Евгений понял, что им дан последний шанс: такие совпадения не повторяются! Он попытался представить себе, что чувствовал бы сам, окажись он на месте Тонечки. Конечно, никто не знает, как устроен мозг и где помещается душа... но как-то же можно обойти это!

«Она должна заговорить, – отчетливо подумалось ему. – Образам слова не нужны, но мысль облекается в них всегда. Если речь подчинится ей – она станет человеком. Если нет – останется воспоминанием...»

Сергей бережно поддерживал Тонечку – что он еще мог сделать? – и смотрел на Евгения, в ожидании чуда. И все смотрели на него в ожидании чуда. А он не умел делать чудеса, а только изо всех сил соображал, какие ключевые слова могут разбудить Тонечку, помочь ей выйти из прошлого и остаться в настоящем?

Кажется, Юля поняла его:

– Спроси ее про грустных гремлинов, – тихо сказала она. – Этого ведь Сара знать не может...

Да, это было логично: разговором о неизвестных Саре предметах прогнать последнюю окончательно. Только бы не утонуть при этом в воспоминаниях! «Какая, оказывается, тонкая грань между прошлым и будущим, – подумалось Евгению. – Стоп! Черт возьми, почему я подумал – будущим? Машинально? Или это подсказка?!»

До реальности оставалось всего несколько минут, а ничего не происходило. Времени было – на один решающий шаг, и Евгений сделал его:

– Скажи, – он посмотрел Тонечке в глаза, – у нас много будет неприятностей, – он кивнул в сторону невидимого за деревьями здания, – из-за всего этого?

Молчание... Напряженная тишина ожидания и безмолвная душевная борьба – подчинится ли полуразрушенный мозг Сары Даррин отчаянно любящей жизнь эсперке? Или все-таки нет?!

Секунды паузы превращались в часы, и чем дальше, тем меньше оставалось надежды...

Но под радостный птичий вопль, окончательно разбудивший солнце, прозвучал наконец ответ... Еще неуверенно, еще робко и сбивчиво – еще не Тонечка, но уже не Сара:

– Н-нет, совсем не будет... наоборот!

Она хотела пояснить, что «наоборот», задумалась, подбирая слова, но это было уже не важно: когда сделан первый самый трудный шаг, остальные дадутся легче.