Рыцарь Шестопер. Новый дом - Соколовский Фёдор - Страница 53

– Куда спешишь? Как по мне, следует вначале нанести визит Молнару и Гонте. Поблагодарить, так сказать, что твое доброе имя сберегли, не щадя живота своего. Спросить у них, что да как, посоветоваться. А уже потом…

– Согласен! Поехали! – скрепя сердце поддался на уговоры Василий.

На въезде в главную цитадель города, совмещенную с княжескими палатами, задержались, чтобы перекинуться приветствиями со стоящими на посту рыцарями. И не успели еще толком въехать во двор перед казармами, как следом ворвался посыльный, своими криками переполошивший всех:

– Тревога! Ночью напали на дом, где остановилась русская миссия! Витязи охраны и служанки усыплены и связаны, а барышня Зареслава похищена! Всем выходить в город! Маршал приказал провести облаву!

Василий застонал от боли, неожиданно пронзившей сердце.

Глава двадцать восьмая

Печальный переполох

Переполох в Вищине поднялся немалый. Всех возмутили откровенная наглость похитителей и та небрежная, огромная сила, с которой они действовали.

На ноги поставили всех без исключения, даже княжеских гридней задействовали во всеобщей облаве. Ну и младший Гармаш со своими вояками не плелся в хвосте. Прочесали весь город, опросили людей, но барышня словно в воду канула. Ночью похитители не могли вывезти ее из Вищина, да и утром досмотры ничего подозрительного не выявили. Хотя стражники не поручились бы, что в телегах или в каретах кого-то не вывезли вопреки его воле. Да и не было у них на то особого указания.

Что же получается? Тайна, покрытая мраком? Или диверсия новых предателей и шпионов, успевших вновь наводнить Вищин? Но какой в ней смысл, если девушка и так была выслана из королевского дворца, поскольку впала в немилость у монарха?

По всеобщему мнению, без содействия черных власнечей здесь дело не обошлось. Неудивительно, что к расследованию привлекли всех, кто мог задействовать свои колдовские умения.

Во всеобщей суматохе Шестопер тем не менее успел повидаться со своими оруженосцами, распорядился принять, устроить баронета с дамами и сразу же умчался участвовать в облаве. Иначе говоря, даже порог арендованного дома не переступил.

С баннеретом Молнаром и знакомыми рыцарями он сталкивался несколько раз на улицах, и фразы, которыми они обменивались, были словно под копирку:

– Рады, что у тебя все нормально и твое доброе имя оправдано.

– Благодарю! Вот бы еще Зареславу спасти.

– Не волнуйся, приложим все наши силы.

Главного вищинского волхва Грин видел раз пять, но с ним тоже не удавалось толком переговорить. Все время течение событий разбрасывало их в стороны. Зато столкнувшись с молодым князем, рыцарь был опознан, привечен, и от него прямо на месте случайной встречи потребовали отчет о тех днях, которые он провел в бегах.

– Где ты так умудрился спрятаться, – поражался князь, – что тебя полкоролевства отыскать не могло?

Пришлось коротко рассказать. Мол, прятался в лесу, в заброшенной, полуразвалившейся избе. Потом все-таки выловили воины барона Гармаша и уже собрались под охраной доставить в столицу, как пришел монарший указ о полной реабилитации рыцаря Шестопера. Эту легенду они тщательно обдумали вместе с Агапом и с самим бароном Гармашем.

– Все так просто? – не поверил князь. – Ведь явно что-то недоговариваешь. Но оно и понятно, кто детали будет помнить в такой обстановке. Но вечером за ужином будь готов нам всем поведать свою историю во всех подробностях. Да и матери моей будет очень интересно.

Грин покорно кивнул и украдкой вздохнул, вспомнив тяжелый, пронизывающий взгляд княгини Рагнары.

День прошел в беготне, поисках и нервотрепке. Получилось, что, два раза с утра позавтракав, он обеспечил себя необходимыми калориями. Вечером в цитадели маршал подвел итоги облавы. Они оказались неутешительными: выйти на след похитителей не удалось. Хотя поиски продолжались, охватив теперь все близлежащие городки и веси.

Когда все расходились, Гонта цепко ухватил за рукав Шестопера и завел за угол казармы.

– Дай я тебя хоть осмотрю внимательно! – Он поводил руками вдоль тела рыцаря, не прикасаясь к нему, а потом сокрушенно забормотал: – Ну да, ничего не осталось, ничегошеньки… Ты теперь совершенно неотличимый от остальных человек… О! И обереги какие-то на тебе есть… Вроде как немалой силы, но мне не раскрываемые… Хм! И здоров совершенно… Хотя недавно твоей жизни угрожала опасность отравления… Но все-таки где тебя носило все это время?

Василий весьма подивился тому, что старик сумел увидеть в ауре только саму попытку отравления, а артефакт в виде воротника не заметил. Ведь он только рядышком находился с отравленным питьем, да и больше двух суток с тех пор прошло.

– Долго рассказывать. Хотя… – Он уже давно решил почти ничего не скрывать от старика, который явно к нему относился чуть ли не с отеческой заботой и участием. – Именно с вами мне надо срочно, подробно обсудить последние мои приключения и посоветоваться по поводу участия в новом союзе.

– Отправляемся ко мне в башню! – решительно сказал волхв, увлекая Грина за собой.

– Так я еще и дома не побывал. И гости у меня там…

– Не дети, сами управятся, – отмахнулся Гонта. – К тому же твои парни хозяйство вели на удивление хорошо. Я за ними присматривал. Разве что со служанкой у них уж больно затейливое трио сложилось… Но это дело молодое, да и мирно уживаются пока.

В башне уселись на первом этаже, и Василий начал обстоятельный рассказ. Поведал во всех подробностях, за исключением того, что касалось артефакта – его изъятия из диковинного тайника в пещере и того, что артефакт сейчас на нем и никому из посторонних не виден. Корил себя, но уж очень хотелось оставить у себя хоть что-то принадлежащее только ему и похожее на дополнительный козырь. Причем крупный такой козырь, сравнимый разве что с джокером.

А вот об имеющейся капле, в которую превратилась некогда чугунная шайба, рассказал. Просто очень хотелось иметь дополнительную защиту. Точнее, знания о подобной защите. Ведь ощутил же как-то волхв обереги, выданные ему в дорогу Агапом Гирчиным Вторым? Значит, и каплю сумеет квалифицировать.

Сказал виновато, словно оправдываясь:

– Еще у меня одна штучка есть. Вроде как ценная, но сам разобраться не смогу, нужна помощь сильного власнеча.

– Так показывай!

– Только прошу не спрашивать, откуда она у меня. Врать не хочется… может, позже признаюсь…

– Ладно-ладно, не трать время попусту. Главное, чтобы ты не украл эту штуковину у этой семейки Агапов. Очень уж темные личности, даже мне о них мало что известно. К тому же я всегда считал, что братьев всего двое, а тут вон оно как, трое… Странно!

Именно это почему-то больше всего озадачило и взволновало старика.

– Могу поклясться: не крал. Вот…

Волхв небрежно взглянул на гигантскую каплю, которую рыцарь достал из мешочка, и перестал дышать. Его остекленевшие глаза медленно расширялись в полном изумлении. Через минуту у старика начался нервный тик: дергалась щека. Но именно это заставило власнеча шевельнуться, шумно вдохнуть и с хрипом выдавить из себя:

– Где взял?!

Уже осознавая, что у него в руках нечто, Василий чуток отстранился и чистосердечно признался:

– Можно сказать, что нашел. Хотя само получение этой штуковины в руки далось мне нелегко. Здорово так вначале потрепало… А что это?

Гонта громко, спазматически сглотнул, прокашлялся и только тогда заговорил:

– Чорзань – самый могущественный оберег из всех, о которых мне известно! Но видеть его своими глазами мне никогда прежде не доводилось! В былые эпохи, когда чорзаней было поболее, они вставлялись в короны высших правителей, избранных народом. Сейчас я даже не знаю, у кого они еще могут быть…

– А откуда они берутся?

– Сведений не сохранилось… Но ты-то откуда чорзань выковырял? Неужто корону древнюю нашел? – Волхв подался вперед всем телом, но руки к оберегу не протягивал, только пытался более тщательно рассмотреть. – Ни царапины… ни вмятины… А ведь на всех ранее известных имелись повреждения… А этот как новенький!