Русская философия смерти. Антология - Коллектив авторов - Страница 25

Знаменуя смерть души6, святый Иоанн Богослов сказал: есть грех к смерти, и есть грех не к смерти (1 Кор. 5, 16–17). Он назвал смертным грехом грех, убивающий душу, тот грех, который совершенно отлучает человека от Божественной благодати и соделывает его жертвою ада, если не уврачуется покаянием действительным и сильным, способным восстановить нарушенное соединение человека с Богом. Таким покаянием святый апостол Петр уврачевал свой смертный грех – отречение от Христа, а святый пророк Давид – свои два смертные греха: прелюбодеяние и убийство. Покаяние в смертном грехе тогда признается действительным, когда человек, раскаявшись в грехе и исповедав его, оставит грех свой[3]. Таким покаянием блудники, прелюбодеи, мытари, разбойники восхйтили царство небесное; к такому покаянию – к воскресению из смерти душевной – призывает апостол Павел: возстани сяй, – вопиет он, – и воскресни из мертвых и освятит тя Христос (Еф. 5, 14). Но кто внимает этому гласу, этой духовной трубе, призывающей к воскресению души, к воскресению, более необходимому для спасения, нежели то, которое оживит тела, не оживит уже душ, умерщвленных грехом? Все мы пребываем в умерщвлении, исполняя греховные пожелания наши, которые не только воюют на душу, но, будучи удовлетворяемы, и умерщвляют ее. Указывая на смерть души, на существенную смерть, Спаситель мира назвал мертвецами всех человеков, современных Его пребыванию на земле, не обращавших внимания на Его всесвятое учение, необходимое для спасения, единое на потребу для истинной жизни человека: остави мертвых погребсти своя мертвецы (Мф. 8, 22), – сказал Он последователю Своему, просившему дозволения отлучиться на время от Господа и от внимания Его святому учению для погребения скончавшегося своего родителя. Мертвыми наименовал Господь тех живых по плоти, которые были поистины мертвы, как умерщвленные душою[4]. Те из этих мертвецов, которые остаются чуждыми Христа в течение всей земной жизни и в этом состоянии отходят в вечность, не познают воскресения во все пространство времени, данное для этого воскресения и заключающееся между двумя пришествиями Христовыми, первым – совершившимся, и вторым, имеющим совершиться. Прочие же мертвецы не ожиша, – говорит о них зритель таин, святый Иоанн Богослов, – дондеже скончается тысяча лет (Апок. 20, 5).

Блажен и свят, – возвещает сын духовного грома[5], – иже имать часть в воскресении первем; на нихже смерть вторая не имать области, но будут иерее Богу и Христу, и воцарятся с Ним тысящу лет (Апок. 20, 6). Тысяча лет, по объяснению, общепринятому Святою Церковию, не знаменует здесь определенного числа годов, а знаменует весьма значительное пространство времени, данное милосердием и долготерпением Божиим, чтоб весь плод земли, достойный неба, созрел и чтоб ни единое зерно, годное для горней житницы, не было утрачено. Когда и самые святые Божии уже сочли грехи мира преисполнившимися, а окончательный суд Божий настолько нужным, тогда услышали от Бога: да почиют еще время мало, дондеже скончаются и клеврети их, и братия их (Апок. 6, 11). Так долготерпеливо великое милосердие Божие! «Тысяча лет, – говорит святый Андрей, архиепископ Кесарийский7, – время от вочеловечения Христова до второго славного Его пришествия… Тысяча лет – время, в течение которого будет благовествоваться Евангелие. Нет нужды разумевать буквально тысячу лет. Так, число не имеет буквального значения ни в словах Песни Песней: муж принесет в плоде его тысящу сребреник. Виноград Мой предо Мною: тысяща Соломону, и двести стрегущым плод его (Песн. 8, 11–12); ни в словах Господа Иисуса: даяху плод, ово убо сто, ово же шестьдесят, ово же тридесять (Мф. 13, 8). Полным числом изображается обилие и совершенство в плодоприношении веры»[6], для которого дано все нужное время; полнота времени изображена словом «тысяча лет». С начала этого тысячелетия открылось, и ныне продолжает открываться первое таинственное, существенное Воскресение мертвых; оно будет продолжаться до конца времен. Аминь, аминь глаголю вам, – сказал Господь, – яко слушаяй словесе Моего и веруяй пославшему Мя, имать живот вечный, и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот (Ин. 5, 24). Объясняя эти слова Спасителя, блаженный Феофилакт говорит: «Верующий во Христа не пойдет на суд, то есть в муку, но живет присносущною жизнию, не подвергаясь душевной и вечной смерти, хотя б и вкусил по естеству сию временную смерть». То же значение имеют и слова Господа, сказанные Им Марфе пред воскресением брата ее Лазаря: Аз есмь Воскрешение и живот… и всяк живый и веруяй в Мя, не умрет во веки (По толкованию блаженного Феофилакта Ин. 11, 25, 26). Сыны и дщери ветхого Адама, рожденные по его образу и подобию падшими, рожденные для вечной смерти, переходят верою в нового Адама к вечной жизни. Этот переход, это воскресение незаметны для чувственных очей, непостижимы для плотского ума, но ясны и ощутительны для души, над которою они совершаются. «Когда слышишь, – говорит святый Макарий Великий, – что Христос, сошед во ад, освободил содержимые там души, не думай, чтоб это далеко отстояло от совершающегося ныне. Знай: гроб – сердце: там погребены и содержатся в непроницаемой тьме твой ум и твои помышления. Господь приходит к душам, во аде вопиющим к Нему, то есть в глубину сердца, и там повелевает смерти отпустить заключенные души, молящие Его, Могущего освобождать, об освобождении. Потом отвалив тяжелый камень, лежащий на душе, отверзает гроб, воскрешает точно умерщвленную душу, и выводит ее, заключенную в темнице, на свет» (Слово 7, гл. I). Первое Воскресение совершается при посредстве двух таинств: Крещения и Покаяния. Чрез святое крещение воскресает душа от гроба неверия и нечестия, или от первородного греха и собственных грехов, соделанных в нечестии; а чрез покаяние уже верующая душа воскресает от смерти, нанесенной ей смертными грехами или нерадивою, любострастною жизнию, по крещении. Совершитель Воскресения – Дух Святый.

Воскресших от душевной смерти видел святый Иоанн Богослов и сказал о них: видех престолы, и седящыя на них, и суд дан бысть им: и душы растесанных за свидетелство Иисусово, и за слово Божие иже не поклонишася зверю, ни иконе его, и не прияша начертания на челех своих и на руце своей. И ожиша, и воцаришася со Христом тысящу лет… Се Воскресение первое (Апок. 20, 4–5), состоящее в оживлении души из ее смерти верою в Господа Иисуса Христа, в омовении грехов святым крещением, в жизни по завещанию Христову и в очищении покаянием грехов, соделанных после крещения. Престолы святых – их господство над страстями, над самыми демонами, над недугами человеческими, над стихиями, над зверями, обилие их духовных дарований. Им дан суд, то есть рассуждение духовное, которым они обличают грех, как бы он ни был прикрыт благовидностию, и отвергают его; им дан суд, которым они судят ангелов тьмы, приемлющих вид Ангелов, и не дозволяют им обольщать себя. Они не поклонились зверю, ни иконе его: ни антихристу, ни предызображавшим его гонителям христианства, требовавшим от христиан отречения от Христа и отвержения Его всесвятых заповеданий. Они не прияли ни на челах, ни на десницах начертаний врага Божия, но, усвоив себе ум Христов, постоянно выражали его в образе мыслей и в образе действий, не щадя крови своей для запечатления верности Христу, и потому воцарились со Христом. Для них нет смерти! Для них разлучение души с телом – повторим вышеприведенную мысль Василия Великого – не смерть, но переход от скорбного земного странствования к вечной радости и упокоению. Смерть вторая, то есть окончательное осуждение на вечные адские муки и предание им, не имать области над воскресшими первым воскресением; воскресшие им будут иерее Богу и Христу и воцарятся с Ним тысящу лет (Апок. 20, 6). Это царствование священников Божиих в Духе Святом не может быть прервано разлучением души от тела: оно развивается и упрочивается им. Егда скончается тысяща лет (Апок. 20, 7), исполнятся времена, и созреет весь словесный плод земли, – последует воскресение второе, воскресение тел. После него усугубится блаженство праведников, благовременно воскресших первым воскресением; усугубится после него смерть отверженных грешников, лишившихся первого Воскресения.