Я шёл с Ганнибалом - Бауман Ганс - Страница 41

В Риме по отношению к Карфагену существовали две политические линии. Сторонники одной из них убеждали сохранить Карфаген, полагая, что страх перед Карфагеном будет способствовать укреплению единства римского общества. Однако верх взяла другая концепция, наиболее активным представителем которой был сенатор Марк Порций Катон. Он добивался уничтожения Карфагена и каждую свою речь в сенате заканчивал словами: «Кроме того, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен».

Между тем Ганнибал, став во главе Карфагенского государства, начал предпринимать энергичные меры для того, чтобы подготовить его к новой войне с Римом. Враги Ганнибала, опасавшиеся за свою власть и свои доходы, донесли об этом римскому правительству. Оно потребовало выдачи знаменитого полководца, и он был вынужден бежать на восток, где в конце концов, преследуемый римлянами, покончил с собой.

Постоянные столкновения Карфагена с соседним Нумидийским царством дали Риму желанный повод обвинить его в нарушении мирного договора и объявить ему в 149 г. до н. э. войну (3-я Пуническая война). После длительной трехлетней осады, преодолев героическое сопротивление горожан, римляне взяли город штурмом (в 146 г. до н. э.) и до основания его разрушили. Место, на котором он стоял, было проклято и запахано плугом.

Личность Ганнибала постоянно привлекала к себе внимание выдающихся полководцев и теоретиков военного дела. Его победы при Тразименском озере и при Каннах были объявлены образцовыми, а сам Ганнибал получил репутацию одного из величайших полководцев, каких когда-либо знала кровавая история войн. При этом упускается обычно из виду, что Ганнибал совершил ряд серьезных стратегических ошибок, позволивших Риму после тяжких поражений восстановить свои силы и в конце концов победить. Кроме того, упускается из виду и то, что Ганнибал воевал не ради освобождения людей, установления мира и справедливости в отношениях между ними, а для того, чтобы подчинить все народы карфагенскому господству, превратить их в источник доходов, в поставщиков рабов для карфагенских аристократов. А для себя самого Ганнибал хотел неограниченной диктаторской власти.

Разоблачение «великого» полководца, обнаружение подлинного смысла его чудовищной деятельности — в этом состоит пафос книги Г. Баумана, и именно в этом ее основное достоинство.