Кризис - Торин Александр - Страница 67

– Алло? – Мне было уже все равно, пусть звонят работодатели, друзья, дети, наемные убийцы, любимые женщины, в данный конкретный исторический момент я умираю. И если я не…

– Саня! – Зычный рев Сереги в очередной раз пробудил меня. – Прилетел все-таки! Молодчина, а ты знаешь, у меня для тебя сюрприз.

– Серега, – из последних сил прошипел я. – Я люблю тебя, равно как и все живое. Я устал, Сережка, не могу больше, извини. И сюрпризов никаких не хочу и не люблю. Отключаюсь. Позвони мне завтра, ладно?

– Нет, погоди! У меня же настоящий сюрприз! Можно к тебе заехать? – Голос его дрожал от наслаждения.

– Если проснусь, – троллейбусы, облетевшие деревья, грязные тротуары, трамваи, извержения вулканов, несущаяся за мной толпа дикарей, разорванный на мелкие кусочки Санта-Клаус, тусклый салон самолета… Все. Я приземлился…

– Ну кто там еще? Открываю. Сейчас…

– Саня! – Сергей закусил свисающий с губы ус.

– Серега, – обнял я его. – Друг мой любезный! Ты знаешь, для того, чтобы описать все то, что я пережил за последние месяцы, понадобится ящик коньяку, два блока сигарет и полное спокойствие в течение полутора недель.

– Как знать, как знать, – загадочно улыбнулся он. – Оп-ля-ля! Таинственный принц финансовых корпораций, арестант тюрем среднего востока, чревоугодник и иллюзионист, знаменитый и непревзойденный Андрей Бородин! Аплодисменты! Аплодисменты, господа.

– Ой, Серега, ну чего ты устроил, неудобно даже. – Андрей закашлялся. – Саша, родной ты мой, прими от меня вот этот куст! – Он протянул мне огромный горшок с каким-то хвощом угрожающего вида, покрытым зубастыми, ядовито-фиолетовыми цветами.

– Поздняя осень. Грачи улетели. – неожиданно для себя самого процитировал я. – Только не сжата полоска одна. Что же ты, мерзавец, все время какие-то хвощевые папортники даришь? Да ты знаешь, что мне пришлось из-за тебя пережить, засранец, хотя я тебя и люблю, скотину, ты хотя бы понимаешь, что…

– Саша, я понимаю, я не оригинален. Извини ради Бога, ты даже себе не представляешь, в какой переплет я тогда попал!

– Конечно, я все знаю. Наркотики?

– Да какие наркотики, не кололся я, клянусь, только травку иногда потягивал. Я, честно говоря, выпить больше люблю. Это наше, исконное, русское.

– Но ты все-таки объясни мне, какого черта ты растратил двадцать тысяч баксов?

– Ох, – Андрей схватился за голову. – Я, натурально, скотина. Но ты понимаешь, как оно все неловко получается в этой Америке? Ты помнишь, я тебе выслал две штуки?

– Помню, – неуверенно буркнул я, слишком уж давно все это было.

– Так тем самым вечером мне выпить захотелось, зашел в бар, взял кружку пива, а бармен, сволочь, на меня в полицию настучал. Я, конечно, неправ, смешал с виски. Ты когда-нибудь пиво с виски пил? Жуткое сочетание. Ну так вот, представляешь, только я вышел на улицу, стоит полицейская машина с выключенными фарами. Мне бы уйти, дураку, а я тихонько за руль сажусь, думаю, вдруг не заметят. И все, не успел даже отъехать, как голыми руками повязали. Права отобрали, заковали в наручники. Залог в двадцать тысяч, хочешь – вынь, хочешь – положь!

– Черт бы тебя побрал, – я уже не мог на него сердиться.

– Да чего ты кипятишься, извини ради Бога, я же никак не мог с тобой на связь выйти. Ты не волнуйся, я специально приехал, вот. – Андрей залез растопыренной рукой в карман своих засаленных джинсов, долго шарил там, и наконец извлек вытертый банковский чек, покрытый жирными пятнами и кровавыми брызгами. Глубоко надеюсь по сей день, что это был кетчуп. – Вот, двадцать пять тысяч зелененьких, прошу любить и жаловать, и еще, прости меня ради Бога!

– Откуда у тебя деньги? И почему двадцать пять?

– Да понимаешь, мне так неловко. Пять тысяч – это за нервы. А вообще-то все это – долгая история. Мне даже ее рассказывать как-то неудобно.

– Да нет уж, валяй.

– Ну, значит, вначале я операционную систему писал. Ты слышал, из-за нее теперь жуткий скандал, компанию судят. И система-то хреновая. Я хотел в нее «Тетрис» вставить, но…

– Слушай, извини, что я тебя перебиваю, а в осциллографе, если нажать на две крайние правые кнопки, там, говорят, тоже «Тетрис» идет. Твоих рук дело?

– Все-таки вычислили, – вздохнул Андрей. – Ну надо же, никуда не скроешься. Ты понимаешь, такое дерьмо у них и железо, и программы, мне скучно стало, и вот… Всего-то пару ночей потратил. А потом меня уволили, но программа так в памяти и осталась…

– Ну, все понятно. – Мне стало смешно и грустно одновременно. – Кто знает, быть может от этого «Тетриса» в одной милой исламской республике началась бойня. Впрочем, это неважно. Так все-таки, как ты деньги заработал?

– Это потом, через пару месяцев, компания, в которой я после тюрьмы работал, в гору пошла. Акции, опции, туда-сюда, ты себе даже не представляешь. Ладно, бери… – Андрей с некоторым сожалением посмотрел на чек.

– Спаси тебя Бог, мерзавца! – Эмоции прорвались наружу, и, схватив Андрея за плечо, я зарыдал, прижав его к своей груди. – Ты мой ангел-хранитель. Благодаря твоим аферам, я обрел новую жизнь, еще не знаю какую, но мне почему-то верится, что она будет светлой, осмысленной…

– Только не раскачивай меня, пожалуйста, – Андрей поморщился. – Извини, нехорошо мне после вчерашнего… Особенно, когда ты про осмысленность нести начинаешь. С души воротит…

Гости мои исчезли, во избежание излишних переживаний я выключил телефон. Все! Я умер. Меня нет! К тому же, я сказочно разбогател. Всего за одну ночь… И безо всяких летающих тарелок, мафиозных структур, новых русских, сушеных осьминогов… Мне теперь не страшны даже мои преследователи, в конце концов, я отдам им эти проклятые деньги и забуду обо всем этом кошмаре.

Впервые за много месяцев я вдруг почувствовал себя спокойным и уверенным. Бытие определяет сознание, правы были длиннобородые дедушки Маркс и Энгельс. Когда у собаки сосиска в желудке… И я блаженно заснул, улыбаясь неизвестно кому.

– Проснись, проснись же ты, ведешь себя как ребенок, честное слово!

– Кто здесь, – я вздрогнул, и, увидев бабушку, облегченно потянулся. – Ах, это опять ты. Обязательно надо было меня разбудить, в кои веки собрался выспаться, облетел вокруг земного шарика, чуть не сошел с ума…