Брачная ловушка - Торнтон Элизабет - Страница 32

— Уилсон, — подсказал Джек.

Он хорошо это помнил. Он и его друзья, бросив занятия, приезжали в Лондон, в надежде мельком увидеть в опере знаменитую куртизанку. Временами некоторым избранным везло, и их приглашали в ее личную ложу воздать почести. Но он никогда не оказывался в числе ее избранников, в отличие от Вустера. Юный олух по уши влюбился в эту особу и едва не довел отца-герцога до апоплексического удара, поскольку вознамерился на ней жениться. Ходили слухи, что от Харриет откупились.

— Я не был ее единственным обожателем, — продолжал Робби. — Нас был легион.

— Но она выделяла вас. Почему?

Робби беспомощно пожал плечами и отвел взгляд.

— Сам не знаю. Она говорила, что я забавный.

Ответ не удовлетворил Джека. Он заинтересовался, сколько денег Робби потратил на Луизу Доде. Возможно, это объяснит, почему она выбрала именно его.

— Расскажите о своих долгах, — сказал Джек.

— Не понимаю, какое отношение это имеет к смерти Луизы. — В голосе Робби слышался вызов.

— Доставьте мне такое удовольствие. Это был приказ, а не просьба.

Их взгляды встретились, но Робби вскоре опустил глаза.

— Мои долги росли так, — сказал он, — будто жили собственной жизнью. — Он принужденно засмеялся. — Я приехал в Париж с деньгами, которые выиграл в Лондоне. Я знаю, знаю, считается, что я не играю. Я обещал Элли, что не буду этим заниматься. Но что остается делать, когда друзья вечером заходят в игорное заведение? Сказать, что я подожду их за дверью? Объяснить, что я обещал сестре быть хорошим мальчиком? Вы не хуже меня знаете, что бы из этого вышло. Конечно, я пошел с ними. Я сделал маленькую ставку и выиграл. Мне везло. Поэтому, когда мы с Милтоном прибыли в Париж, у меня была приличная сумма.

Джек все прекрасно понимал. В Оксфорде было две группы студентов. Одним приходилось много заниматься, чтобы получить профессию. Другим же, отпрыскам аристократов, никогда не придется зарабатывать на жизнь. У большинства последних денег было больше, чем ума, и, в глазах своих менее удачливых товарищей, они вели жизнь роскошную и вольную. Без сомнения, соученики им завидовали.

Сам он в Оксфорде относился и к той, и к другой компании. Он был сыном аристократа, но не наследником. Второму сыну в конечном счете приходится самому прокладывать себе путь в мире, отсюда его занятия с отцом Элли и подготовка к переэкзаменовке. Все равно считалось делом чести выглядеть перед друзьями беззаботным и бесшабашным. Конечно, Робби отправился играть с друзьями. И поездка в Париж, где им заинтересовалась известная актриса, — это приключение, которым долго можно хвастаться.

Если бы оно не обернулось бедой.

— Расскажите мне о Милтоне, — сказал Джек. — А в его распоряжении была значительная сумма?

— Вряд ли. Он из семьи потомственных преподавателей Оксфорда и сам когда-нибудь им станет. У них много денег не бывает.

— Он не играл с вами? Я имею в виду в Лондоне.

— Нет. Он стипендиат и в тот вечер проверял студенческие работы.

Джек был потрясен. Стипендиаты — это выдающиеся студенты, которым платят за занятия с менее успешными учащимися. Они приходят и уходят, когда пожелают. Некоторые из них живут в колледже, другие — нет. Джек полагал, что поездку Милтона в Париж можно будет назвать образовательной, если кого-нибудь это заинтересует.

Еще кое-что пришло ему в голову. Он заметил, что приятеля Робби привлекает Элли. Со сколькими женщинами можно поговорить о причастиях и деепричастиях? Скольких мужчин это интересует?

Джек подавил улыбку.

— Значит, вы оплачивали счета? Робби кивнул:

— Мы друзья. Я хотел, чтобы он поехал со мной.

— И без сомнения, потратили свои небольшие сбережения на обожаемую мадемуазель Доде?

Если голос Джека и прозвучал хрипло, то только потому, что он подумал об Элли и о том, какому риску она подвергалась, чтобы помочь брату.

— Вовсе нет, — возразил Робби. — Луиза никогда ничего не просила.

— Но вы покупали ей подарки?

— Они не были дорогими. Цветы, кружевная шаль, обед в Пале-Рояле. Большая часть денег ушла на мои расходы, мои и Милтона. Я не понимал… Я думал, что у меня хватит денег, чтобы расплатиться с долгами.

Голос Джека прозвучал сурово.

— А когда поняли, что по уши в долгах, пришли к мысли, что сестра вас выручит.

Робби походил на загнанную в угол мышь.

— Вы не выдадите ничей секрет, — сказал Джек. — Я все знаю об Авроре. Элли мне об этом рассказала.

Охватившее Робби облегчение придало ему комичный вид.

— Мы не в первый раз это проделывали, — вздохнул он. — Но на сей раз с ней пошел Милтон.

— Потому что вы прятались от кредиторов?

— Не только. Я боялся, что французская полиция разыскивает меня. — Робби не мог поднять на Джека глаза. — Чтобы спросить меня о Луизе. Все верили, что мы любовники. Кого еще им подозревать?

Джеку многое хотелось ему высказать, но, набросившись на Робби, нужной информации не получишь. Поэтому пришлось сдержать свои чувства.

—Давайте вернемся к новогоднему празднику и той ночи, когда убили Луизу. Где вы были?

Робби ненадолго задумался, потом сказал:

— Я не видел Луизу несколько дней. Я прятался от ищеек Хаучарда, пока… — Он, похоже, понял, что всякое упоминание об участии Элли в этой истории вызывает у Джека приступ гнева, поэтому начал рассказ с начала: — Я знал, что скоро покину Париж, поэтому пошел в театр попрощаться с Луизой.

— Когда это было?

— После спектакля.

— То есть… когда она была убита? — медленно сказал Джек.

— Я знаю, — давясь словами, произнес Робби. — Именно я ее обнаружил.

Джека словно громом поразило. Ничего подобного он и представить не мог. Насколько ему известно, Робби подозревали главным образом потому, что считали сбежавшим любовником Луизы.

Он посмотрел в перепуганные глаза Робби и удержался от лавины вопросов, которые хотел задать.

— Продолжайте, — сдержанно сказал он. — Вы пошли в театр.

Робби кивнул:

— Милтон ждал меня на улице, а я поднялся к Луизе в гримерную.

— Почему вы взяли с собой Милтона?

— А вы как думаете? — Робби поднял голову, выражение лица его было загадочным. — Следить, не преследуют ли меня ищейки ростовщика.

— Понятно.

Похоже, Робби погрузился в размышления, поэтому Джек подсказал:

— Итак, вы оставили Милтона на улице среди празднично одетой толпы и вошли в театр. Что дальше?

— Помню, я тогда подумал, что театр абсолютно пуст, никого, кроме уборщиц. В первый день Нового года это вполне возможно. Все отправляются на балы и приемы. — Робби проглотил ком в горле. — Когда я подошел к ее комнате, дверь была открыта. Костюмерши не было, и я решил, что ее отпустили пораньше домой или к друзьям. На Луизу это очень похоже, она была щедрой и великодушной, слуги ее обожали.

Слабо улыбнувшись, Робби продолжил:

— Свечи не были зажжены, горела только лампа в коридоре, но я видел, что что-то неладно. Она сидела у туалетного столика и то ли спала, то ли ей нездоровилось. Понимаете, она положила голову на стол. Я окликнул ее по имени — никакого ответа. Тогда я дотронулся до нее, и она опрокинулась. Я только заметил, что ее глаза открыты, а мои руки в чем-то липком, как тут же почувствовал какое-то движение позади меня. Я быстро повернулся, но все же не настолько быстро, чтобы уберечься от удара кинжала. Не знаю, что произошло дальше. После недолгой борьбы напавший на меня убежал. Не знаю, сколько я пролежал, прежде чем смог подняться на ноги и сползти вниз по лестнице. Можете себе представить ужас Милтона, когда он увидел, в каком я состоянии.

Робби прочистил горло и хрипло сказал:

— Он увез меня в наемной карете. Я не понимал, что мы скрываемся. На следующий день Милтон отвез меня к врачу. — Робби прижал руку к левой стороне груди. — Придя в себя, я опасался, что полиция решит, что я убил Луизу, и боялся выдать себя.

У Джека на языке вертелись резкие слова. Горестный вид Робби остановил его. Но один вопрос должен быть задан.