Шотландские тайны - Торнтон Элизабет - Страница 28

Мужчины, столпившиеся вокруг Ренда, тоже повернули головы, чтобы посмотреть, что же так заинтересовало милорда. Когда все увидели мальчика, раздался оглушительный хохот и мрачные лица озарились счастливыми улыбками. Никто, конечно, не кинулся в погоню за беглецом. Только что разыгравшаяся драма заставила всех забыть об обещанной награде.

Когда парнишка подстегнул свою лошадку и скрылся в тени деревьев, люди посмотрели на Ренда, ожидая новых распоряжений. Несколько минут он стоял неподвижно, безучастный ко всему вокруг, потом покачал головой, улыбнулся и сказал:

— Что ж… Мальчик победил. И победил честно. Ловко он меня обставил. Однако не пора ли нам вернуться в «Служанку» и пропустить для утешения по стаканчику-другому? Не стесняйтесь, джентльмены. Лорд Рендал платит за всех!

Когда толпа возжаждавших даровой выпивки мужчин повалила в кабачок, Ренд оглянулся и пальцем поманил к себе Макгрегора.

— Я еще разберусь с этим мальчишкой, — мрачно проговорил сиятельный лорд. — Пока же запомни: я не желаю, чтобы люди, подобные этому молокососу, болтались у меня под ногами.

У Макгрегора душа ушла в пятки. Впереди была долгая ночь, и он вовсе не был уверен, что под утро запряженная в тележку лошадка отвезет его домой. Кто знает, доберется ли он вообще до своей холостяцкой постели?

8.

Едва Мюррей отправился спать, как Макгрегору был учинен настоящий допрос. Милорд хотел знать все о том парнишке, который устроил в «Служанке» этот переполох. Макгрегор был далеко не трус и к тому же отличался непомерной гордостью, как и все жители Дисайда, и если бы сэр Рендал возвысил голос или же попробовал запугать его, то Макгрегор наверняка нашел бы достойный ответ. Но его светлость говорил тихо и вежливо, а лицо его выражало благожелательное внимание, так что Макгрегор совершенно растерялся. Очень некстати припомнилась ему одна не слишком давняя история. Два его сослуживца по шотландскому полку обвинялись в мародерстве и изнасиловании. Судил их полковник Рендал, и во время разбирательства он ни разу не крикнул и не вышел из себя… держался в точности, как сейчас. Обоим солдатам тогда очень повезло: их оставили в живых.

Макгрегор отвечал на вопросы англичанина уклончиво и односложно. Во-первых, он не хотел бы, чтобы малыша Дирка повесили (и в душе непрестанно возносил молитвы господу — мол, если выйду сейчас сухим из воды, ни за что не стану больше водить с ним компанию!), а во-вторых, он боялся и за собственную жизнь. Контрабанда — это мелочь. Любой житель Дисайда считал для себя делом чести красться по тайным тропам с бурдюком контрабандного виски. А вот нападение на карету его светлости — это дело другое. В заморские колонии высылали и за куда менее серьезные провинности.

Вообще-то Макгрегор редко предавался напрасным сожалениям, но теперь он искренне раскаивался в том, что согласился участвовать в этой затее с каретой. Хорошо еще, думал бедолага, что у Дирка хватило здравого смысла отказаться от намерения превратить жизнь милорда в сплошной кошмар. Макгрегор понимал, что Рендал — как раз такой человек, которому, захоти он этого, наверняка удастся собрать воедино весь клан. К тому же капрал искренне восхищался храбростью сиятельного лорда и его умом. Серль — вот кто во всем виноват! Да-да, именно управляющий выгонял арендаторов из их домов. А как только в Страткерне появился Рендал, Серль поубавил свое рвение. Люди даже начали потихоньку возвращаться, и лендлорд этому никак не препятствовал. Короче говоря, Макгрегор уважал лорда Рендала, но в настоящий момент он прямо-таки трепетал перед ним.

— Итак, вот что мы имеем, — сказал наконец Рен-дал. — Паренька зовут Дирк Гордон. Он — родственник Дарока. Вы с ним везли… э-э… торф, кажется, и совершенно случайно заглянули в «Прекрасную служанку», чтобы выпить чего-нибудь горячительного. Правильно?

Макгрегор судорожно сглотнул и с трудом произнес:

— Правильно.

— И как же часто вы развозите этот торф?

— Редко! Очень редко! Можно сказать, вовсе не развозим!..

Ренд невольно улыбнулся. Макгрегор говорил столь убедительно, что поверить ему было совершенно невозможно. Улыбка милорда встревожила бывшего капрала, и он начал подробно объяснять, когда и с кем именно из владельцев кабачков он заключил соглашение о продаже торфа. В завершение он сказал:

— Милорд, вы можете сомневаться в моих словах, но после возвращения с войны я не смог подыскать себе более подходящее занятие.

И Макгрегор горестно вздохнул.

На этот раз Ренд не смог удержаться от смеха.

— Наконец-то, — сказал он. — Наконец-то ты вспомнил о войне… я давно этого ждал. А может, ты сплетешь мне еще и историю о своей беспомощной двоюродной тетушке, которая греется у очага, где горит привезенный тобой торф?

— Вы это о чем, сэр, а?

— Макгрегор, ты — бессовестный мошенник!

Макгрегор почувствовал, что настроение у милорда переменилось к лучшему, и позволил себе заявить:

— Я не понимаю вас, сэр!

— Неужели? Впрочем, оставим это. Я удовлетворен твоими объяснениями. Парень зашел не в ту комнату и очень испугался. Ладно, на сегодня достаточно. Ступай.

Макгрегор покинул кабинет Ренда в полной уверенности, что этот страшный разговор еще не окончен и что Дирку Гордону угрожает смертельная опасность. Капрал чувствовал себя крайне неловко, потому что это именно он втолкнул парнишку не в ту комнату. Решив, что отныне он ответствен за судьбу Дирка, Макгрегор отправился к молодому Дароку, чтобы рассказать ему о случившемся.

Ренд же долго еще стоял возле окна и смотрел на дубовую аллею, которая в эти предрассветные часы имела зловещий и угрюмый вид Пейзаж весьма соответствовал нынешнему душевному состоянию сиятельного лорда.

Он размышлял о том, что в истории, поведанной ему Макгрегором, слово «торф» непременно надобно заменить на слово «виски» и что оба молодых человека, вне всякого сомнения, являются контрабандистами. Наверное, думал Ренд, Дарок, с которым ему пока встречаться не доводилось, — это их главарь. Но если мальчишка Дирк был среди тех, кто напал на карету, то, значит, и Дарок со своими подручными-контрабандистами тоже участвовал в этом преступлении.

До контрабанды Ренду не было ровно никакого дела, но наглый налет на карету очень рассердил его. И все же по зрелом размышлении он простил Макгрегора и его соучастников… всех, кроме одного, того самого, кто действительно желал ему зла и покушался на его жизнь.

Ренд ни на секунду не поверил в то, что нахальный Дирк Гордон растерялся, случайно оказавшись не в той комнате. От растерянности люди редко хватаются за кинжал. Нет, мальчишка явно жаждал его крови, мечтал о мести. Ведь Ренд выпорол его, и заносчивый шотландец не собирался безропотно сносить обиду. Между тем в Дисайд вот-вот должны были приехать мать Ренда и его сестра. Дирка Гордона требовалось остановить — иначе он натворит всяческих безобразий.

Ренд взял свечу, собираясь направиться к себе в спальню, и подумал, что завтра же нанесет визит своему соседу. Сиятельный лорд был отчего-то уверен, что Дарок уже вернулся из увеселительной поездки в Эбойн.

Кейтлин с грохотом водрузила на стол поднос с заварочным чайником и чашками. Дарок рассеянно поглядел на большое блюдо с печеньем и сказал обиженно:

— Она не хочет меня видеть. Я слышал клавесин, а служанка заявила, что мисс Фионы нет дома. За что она так обращается со мной?

Дарок явно не замечал, что Кейтлин очень сердита.

— И поделом тебе! — в голосе девушки не было ни капли сочувствия. Она сосредоточенно разливала чай.

Молодой помещик взял у нее из рук чашку и просительно улыбнулся:

— Ты же знаешь, я люблю покрепче. Неужели в доме нет ни капли виски? Я бы добавил его в чай.

— Нет! — отрезала Кейтлин. — Возьми лучше еще одно печенье.

— Что? Ах да, спасибо.

Наконец-то Дарок понял, что в этом доме ему нынче не слишком рады. Отставив в сторону чашку, он спросил: