На острие меча - Тотис Андраш - Страница 49

Конечно, напрашивался самый соблазнительный вариант: отыскать на трибуне злодея с кривой усмешкой и выколотить из него подробности адского замысла. Ясное дело, господин этот тоже не обретается в одиночестве, просто его телохранители не афишируют свое присутствие, в отличие от «горилл» клана Ямаоки, поскольку в их задачи не входит демонстрация силы. Однако и эту идею Дэмура отмел не из-за неизбежности предстоящей схватки, а из-за сложности осуществления и ненадежности результатов.

Кадзе молчал всю дорогу, значит, и Куяма не смел рта раскрыть. Вместо полагающейся шефу длинной черной «тойоты» с автоматическим переключателем скоростей они воспользовались обычной патрульной машиной, с помощью сирены прокладывая себе путь в плотном потоке транспорта. Вместо постоянного шофера Кадзе машину вел какой-то сержант средних лет, вел, по мнению Куямы, крайне непрофессионально. Запаздывал с переключением скоростей, включал тормоза тоже с запозданием и совершенно не считался со встречным движением. Он помнил только, что должен поторопиться. Так распорядился шеф, вот водитель и гнал вовсю, как видно, полагая, будто этот приказ обязывает всех остальных водителей к содействию. Возможно, он был прав. Встречные автомобилисты жались в сторону, мчащиеся наперерез тормозили, уступая дорогу, едущие впереди с готовностью позволяли себя обгонять.

За окнами машины мелькали улицы Иокогамы и до места водных гонок оставалось рукой подать, когда Кадзе наконец заговорил.

— На взгляд Дэмуры, эти стычки с якудза начаты по частной инициативе Нисиямы и его людей.

Шеф произнес эту фразу в утвердительной форме, однако тотчас умолк и бросил взгляд на Куяму. Тот поспешно кивнул.

— Совершенно верно, Кадзе-сан.

— Возможно, Дэмура прав, — заметил Кадзе с едва уловимой насмешкой в голосе. — Однако благодаря ему вся империя Ямаоки ввязалась в войну. Ведь у него застряло предложение Камады о перемирии, именно он нанес самый ощутимый ущерб якудза, и главари банды явно пребывают в уверенности, будто бы он работает на клан Ямаоки.

Куяма не решился спросить, с чего шеф это взял. Он не мог понять, к чему Кадзе говорит ему об этом. Желает преподать наглядный урок молодому, только начинающему карьеру сыщику? Или рассчитывает, что его высказанное эзоповым языком пожелание будет передано Дэмуре: пусть, мол, старик продолжает разжигать вражду между бандой якудза и империей Ямаоки? А может, шеф попросту размышляет вслух, не стесняясь присутствия сына своего лучшего друга детства? Поди тут разбери.

— Дэмура полагает, что якудза нанесут ответный удар во время гонок, и если он окажется прав, то дело действительно выйдет за рамки частной инициативы Нисиямы.

— Да, Кадзе-сан, — Куяма не всецело разделял мнение шефа, но ведь ему и не предлагалось привести контраргументы. Трудно было представить, чтобы Нисияма пошел на конфликт с якудза или на частное расследование без согласия Ямаоки.

— И скажу тебе еще кое-что, сынок. Дэмура делает это не случайно. Дэмура намеренно науськивает их друг на друга.

Это приветливое, давно не употребляемое обращение придало храбрости Куяме.

— Мне показалось, Дэмура и не помышляет о подобном.

— А ему и нет нужды обдумывать такие дела. Дэмура действует не раздумывая, это у него в крови. После войны, когда всяких банд расплодилось видимо-невидимо, такая тактика была нашим сильнейшим оружием. — Словно бы ностальгия прозвучала в его тоне. — Мечом и ножом бандиты сводили между собой личные счеты, даже трупы аккуратно подбирали и сами хоронили, а нам зачастую только и оставалось, что наблюдать за событиями да подогревать страсти.

Куяме доводилось слышать нечто подобное в Соединенных Штатах, где фактические свидетельства войны между гангстерскими бандами в период сухого закона демонстрировали с такой же гордостью, как японцы — меч сегуна Хидетаки. Уже тогда эта история пришлась ему не по душе. В детстве торжество справедливости Куяма представлял себе приблизительно так: если двое громко ссорятся или дерутся, то непременно тотчас же вмешается полицейский и наведет порядок. Провоцировать кровавые стычки полиции не пристало, ведь тем самым стражи закона косвенно признают собственную беспомощность и неумение ликвидировать преступные банды каким-либо иным способом. Во всяком случае, для японской полиции это недопустимо.

— Метод, разумеется, противозаконный, зато весьма эффективный, — продолжил Кадзе. — Никаких тебе судебных проволочек или апелляций защиты… И улики собирать не надо. Преступление уж как бы и несет в себе наказание.

— А какова участь победителей? — вежливо поинтересовался Куяма.

Последовала долгая пауза, прежде чем Кадзе ответил на вопрос.

— Часть из них была арестована.

Куяма погрузился в размышления. Те времена давным-давно миновали, а современная полиция обладает достаточной силой, чтобы вступить в открытую борьбу с бандами якудза. Однако слишком свежи были в памяти слова Дэмуры о тайной войне, объявленной империей Ямаоки преступному миру.

Кадзе, по всей видимости, не намерен был развивать тему, и Куяма, ухватясь за поручень, чтобы не толкнуть шефа при крутом вираже машины, вдруг подумал: а не с этой ли целью Кадзе привлек Дэмуру к расследованию?

Полицейские приближались к месту катерных гонок. Вот уже показался вздымающийся над водой изящный обвод трибуны и въезд на подземную автостоянку, и у обоих полицейских только мелькнула было мысль, что они вовремя успели, когда раздался взрыв.

Катера проходили последний круг. Выполнив разворот на самой отдаленной позиции, они на полной скорости мчали к берегу, словно бы ничуть не боялись врезаться в трибуну. Рев моторов усилился, позади катеров тянулся пенящийся след. Когда эта неудержимо несущаяся вперед фаланга впервые приблизилась к трибуне, большинство зрителей непроизвольно содрогнулись от страха. На четвертый заход лишь несколько человек ощутили внутри легкую дрожь, а остальные следили за буйком в том месте, где катера, кренясь набок, делали крутой поворот, чтобы вновь набрать скорость. Поначалу устроители разработали трассу соревнований с таким расчетом, чтобы технически сложнейшие повороты проделывались на виду у зрителей, близ трибуны. Затем выяснилось, что зрителей гораздо больше привлекают те этапы гонок, когда катера мчатся на предельной скорости. Теперь любители острых ощущений получили то, что хотели.