Русалка для интимных встреч - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 32

— Семейные обстоятельства помешали! Я замуж вышла, не до того было…

Клавдия Петровна перетирала тарелки к обеду, но разговор с соседкой отвлекал ее от этого занятия — вот уже битых полчаса она вертела в руках одно и то же блюдце со стертым золотым узором.

— Да-а, не везет нашей сестре… — задумчиво пробормотала Анна Михайловна. — Хотя раньше другие времена были. Лучше.

— Конечно, лучше! — горячо подтвердила Клавдия Петровна, размахивая полотенцем.

— Все было. В смысле в магазинах все было.

— Не то что сейчас!

— И люди были лучше.

— И люди! А сейчас прямо собаки, а не люди…

Галина Викторовна рассказывала… это соседка моя в Москве, в соседнем подъезде живет… Была она в ФРГ, в командировке по дипломатической части. Говорит, наших туристов там издалека узнают — по выражению лица. И наши там ведут себя нехорошо — прямо все на корню скупают, даже перед немцами неудобно! Говорит, видела в магазине женщину из Саратова — так та скупила тридцать метров искусственного меха! Продавец ей прямо в лицо смеялся — зачем вам столько, спрашивал…

— Да…

— Помню, ходил у меня один в женихах, — перескочила с одной темы на другую Анна Михайловна. — Оч-чень приличный юноша. В техническом вузе учился… Студент. Руку и сердце предлагал.

— А ты? — с любопытством спросила Клавдия Петровна.

— Я отказала. Студент же! Нищий. Ни кола ни двора, одна стипендия… Мы бы с голоду подохли.

— М-да…

— Так что ты думаешь, Клава?.. — всплеснула пухлыми руками ее визави. — Он институт закончил, в аспирантуру поступил. А после еще чего-то там защитил… Ему квартиру дали, машину, дачу… Теперь он академик, член-корреспондент, и все такое… Господи, да ты его наверняка видела — по телевизору показывали, он с Капицей говорил на тему очевидного и невероятного…

— Неужели? — ахнула Клавдия Петровна. — Да-а, прогадала ты, Анюта, ох как прогадала!

— И я об этом… Но кто же знал, дорогая моя, что мой студентик на такие вершины науки взлетит?

— А ты любила его?

— Любила, — горько вздохнула Анна Михайловна. — Но что теперь вспоминать… Он мне звонил лет десять назад, хотел встретиться — как раз в перерыве между второй женой и третьей.

— А ты?

— Отказала.

— Но почему?!

— Я толстая была, — лаконично ответила Анна Михайловна. — Тогда у меня вообще пятьдесят восьмой размер был, к твоему сведению. Не захотела ему портить юношеские впечатления.

— Логично… Слушай, Аня, а если твоя в дом студента приведет, возражать будешь?

— Лидка-то? Не знаю, — вздохнула Анна Михайловна. — Посмотрим… Рано еще об этом думать.

— Как же рано-то — вон ходит все мимо вас…

— Кто?

— Да лоб этот… Серьезный такой, ни разу не улыбнется… Илья!

— Да, Илья, историк будущий. Ладно, мы посмотрим… Я включу телевизор? Сейчас новости должны быть…

— Ради бога!

Анна Михайловна затрещала ручкой переключателя.

— Вот, первый канал…

«На данный момент в СССР зафиксировано уже одиннадцать больных СПИДом. Из них — четверо детей, двое из которых уже умерли…» — сквозь треск и помехи раздался голос диктора.

— Вот напасть какая объявилась! — вздохнула Клавдия Петровна, уставившись на экран. — Раньше вроде ничего такого не было.

— У нас главврач говорила, что этот вирус вывели в секретных лабораториях ЦРУ, — сообщила Анна Михайловна, явно гордясь своей осведомленностью. — В основном передается половым путем.

— Да знаю я!

«…А теперь к зарубежным новостям, — прошелестел диктор. — Ряды „наци-скинхедов“ в США продолжают расти, вызывая серьезную обеспокоенность властей. Недавно разбушевавшиеся молодчики разгромили китайскую прачечную в Сиэтле…»

— А это кто такие? — с любопытством спросила Анна Михайловна.

— Которые только своих признают, а все остальные для них — чужие. Вот увидит такой наци, что у тебя нос с горбинкой, и начнет метелить…

— У меня абсолютно прямой нос! — испуганно и возмущенно сказала Анна Михайловна, ощупывая свое лицо.

— Это я так, к примеру… Нос у тебя действительно ровный! — примирительно воскликнула Клавдия Петровна.

— Фу ты… Слава богу, у нас таких скинхедов нет. Люберецкие вот только — я про них в газете читала.

— А я читала, что люберецких тоже не существует. Якобы это все газетная утка. Надо же о чем-то журналистам писать!

— Клава, Клава, они не имеют права в газетах врать!

Во двор зашла Лида.

— Здрасте, Клавдия Петровна… Привет, ма. А где Валя?

— Здесь. Сейчас позову… — Клавдия Петровна обернулась в сторону двери и закричала: — Валя, к тебе Лида пришла!

Тут же из дома выскочила Валя — в легком светло-зеленом сарафане, с распущенными волосами. Она была похожа на русалку.

— А, Лидка… — обрадовалась она. — Привет!

«..Леди Диана Спенсер решила отказаться от мехов в своем гардеробе, — бубнил телевизор. — Ее отказ мотивирован тем, что принцесса решила выступить в защиту живой природы…»

Валя с Лидой отошли к забору.

— Валька, мы с Ильей на Иволгу идем, — прошептала Лида. — Пойдешь?

— Нет, сегодня не могу, — принужденно улыбнулась Валя. — Как-нибудь в другой раз.

— Когда — в другой? — удивилась Лида. — Ты прямо как эта… леди Диана!

Лидка, честное слово, я не могу… Я обещала с дедушкой сегодня посидеть. Ты же знаешь, он такой старенький — как-никак семьдесят лет человеку! Ему, может, совсем чуть-чуть осталось!

— А, ну ладно… — разочарованно протянула Лида. Валя виновато улыбнулась и потрепала подругу по пушистым выгоревшим волосам.

— Да ну тебя, Валька! — отшатнулась та. — Всю прическу мне испортила!

— Зачем тебе прическа, вы же на Иволгу идете…

— Что ты понимаешь!

Мимо, за забором, медленно проехала блестящая черная машина.

— Гуров! — прошептала Лида возбужденно. — Видела, а, Валька? Нехилое авто!

В машине, помимо Филиппа Аскольдовича, сидела его жена, а позади них — Марьяна. Она сосредоточенно лизала мороженое и с любопытством выглядывала из окна. Лида ослепительно улыбнулась и помахала Марьяне рукой. Та тоже нерешительно махнула в ответ.

— Кажется, в этот раз она меня узнала, — прошептала Лида. — Тоже мне леди Диана…