Русалка для интимных встреч - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 91

— На втором этаже кабинет ультразвуковой диагностики. УЗИ сделаем, на всякий случай…

— Зачем?

— Так полагается…

Василий в коридоре вскочил, потом снова сел. Заморгал глазами.

— Теть Кать, я вас тут подожду… — Наталья села рядом с ним, взяла за руку, улыбнулась.

Держась за стену, толстая Натальина тетка шлепала по ступеням. Валя шла за ней и ругала себя последними словами.

— Вот, Софья Ароновна, сделайте УЗИ дамочке… — заявила тетя Катя, когда они ввалились в очередной кабинет.

Софья Ароновна очень хладнокровно восприняла это нашествие.

— Ложитесь… — меланхолично сказала она. — Рубашку повыше поднимите… а юбку, наоборот, пониже…

Она налила холодного скользкого геля на живот Вале, принялась возить по нему приборчик. По экрану включенного монитора, который стоял рядом с изголовьем кушетки, побежали какие-то тени.

— Ну, все ясно… — вздохнула Натальина тетка, стоя за спиной Софьи Ароновны. — Я так и думала!

— Что? — спросила Валя, приподнявшись на локте. Она тщетно пыталась разглядеть то, что было на мониторе, но там царила сплошная черно-белая неразбериха.

— Вы беременны, — меланхолично произнесла Софья Ароновна. — Патологий никаких не видно… Да, Кать, я слышала, у тебя племянница замуж выходит?

Натальина тетка что-то ей ответила, но Валя уже ничего не слышала. Беременна. У нее будет ребенок…

«Ванечка… если бы ты знал! О, как ужасно, как глупо все получилось… Если бы ты был сейчас со мной! Ребенок… Наш ребенок… Последний привет, последнее прости…»

Она почувствовала, как от слез начинает щипать глаза.

— Четыре недели, — громко произнесла Софья Ароновна. — Ни больше ни меньше. Да, Кать?

— Именно… — кивнула довольная толстуха. — Я прямо сразу поняла, в чем тут дело. Дай, думаю, окончательно удостоверюсь. Голова — она просто так болеть не может!

За окнами поликлиники царила сизая мгла. Дождь стрекотал по карнизу. Нет, это не дождь, это Софья Ароновна что-то распечатывала на принтере…

«Я всегда так хотела ребенка. И вот, когда я совсем не ждала… Если бы Ваня знал! Возможно, это остановило бы его. Уже четыре недели во мне живет его ребенок.. Как — четыре недели?!»

— Да вы с ума сошли! — Валя быстро стерла салфеткой гель с живота и села на кушетке. — Не может быть! Вы ошиблись!

— Что не может быть? — меланхолично спросила Софья Ароновна.

— Четыре недели… — Валя лихорадочно стала вспоминать. — Должно быть, два месяца, не меньше!

Софья Ароновна переглянулась с Натальиной теткой.

— Ошибки быть не может! — удивленно произнесла тетя Катя. — Софья Ароновна…

— Да, ошибка исключена, — кивнула та. — Если бы было два месяца, размеры плода были бы гораздо, гораздо больше… Вот держите. Любой специалист вам подтвердит.

Она протянула Вале лист. На нем была распечатана та картинка с экрана монитора. Какие-то черно-белые расплывчатые пятна…

— Я все равно не понимаю… — дрожащим голосом сказала Валя. — Четыре недели! Это когда же было?

— Начало августа, — подсказала меланхолично Софья Ароновна.

«Первое августа! Ну да… Первого августа мы с Коваленко… „Люби меня, — сказал он. — Если бы ты знала, как долго я ждал этого дня!“ Так, значит, не Ванечка, а Герман Коваленко…»

— Вообще, проблемы нет, — сказала Натальина тетка, сочувственно глядя на Валю. — Вы еще сто раз успеваете…

— Я знаю! — перебила ее Валя. — Я знаю… Но я не собираюсь избавляться от этого ребенка. Пусть будет…

Пусть будет. Не важно, от кого он. Пусть будет!

На обратном пути Наталья пыталась растормошить ее, болтала о какой-то ерунде, но Валя отвечала ей невпопад… Она думала только об одном — у нее будет ребенок То есть почему это будет? Он уже сейчас есть. Живет в ней, маленький — всего четыре недели, но это ее ребенок! Глупая Софья Ароновна назвала его плодом…

Потом, на Фрунзенской, попрощавшись с Натальей и ее спутником, Валя стояла у окна и смотрела на ночной город. Фонари горели вдоль набережной.

«Теперь я не одна. У меня есть ты. И я тебя ужасно люблю… — Она положила ладонь себе на живот, совершенно плоский пока. — Еще так долго ждать того момента, когда я наконец увижу тебя, возьму на руки… На кого ты будешь похож? Впрочем, это не важно… Может быть, ты будешь, как твой отец, — светловолосый, светлоглазый… Как Герман Коваленко!»

В середине сентября было еще тепло. Светило солнце, и в распахнутое окно иногда залетали вместе с порывом ветра оранжевые листья.

Валя сидела за ноутбуком, совершенно забыв о времени, — она как раз дописывала кульминационную сцену своего нового романа. Героиня объяснялась со своим возлюбленным, страсти накалялись, поскольку все персонажи были людьми упрямыми, не склонными к компромиссам. В один момент могли разрушиться их судьбы…

«Редакторша спросила, откуда я беру сюжеты для своих романов. Да ниоткуда… они возникают сами. „Над вымыслом слезами обольюсь…“ Это у Пушкина, кажется. Редко когда жизнь преподносит сюрпризы, достойные быть запечатленными на бумаге».

За распахнутыми окнами качал ветвями осенний лес. Было тихо. Оно и не удивительно — пансионат наполовину пуст, все отдыхающие давно вернулись в город.

«В самом деле, что может произойти сейчас? Да ничего… Разве что надо будет через час выключить компьютер и отправиться в столовую, на обед. Вообще, можно здесь прожить до начала ноября, до тех пор, пока не начнет идти снег. Я как раз закончу этот роман, и мне в любом случае тоже надо будет вернуться в Москву…»

И в это время за окном раздался шорох.

Валя не успела испугаться — в окне показалось знакомое лицо. «Я была не права — жизнь иногда преподносит сюрпризы…» — мелькнуло у нее в голове.

— Привет, — сказала она. — Как ты тут оказался?

— Привет… — сказал Герман Коваленко. Подтянувшись на руках, через мгновение он оказался уже в комнате.

— Вообще-то для таких целей существует дверь…

— Валька! — сказал он. — Глупая! Ты куда пропала? Я там места себе не находил…

— Никуда я не пропадала, — сказала она, захлопнув крышку у ноутбука. — Честное слово, я тебе собиралась позвонить…