Опаленная колыбель - Тропов Иван - Страница 54

База совсем крошечная. Три десятка комнатушек, пара мастерских да зал собраний, он же столовая.

Перекусываем мы наскоро, и понеслось наше обучение уму-разуму…

Оказывается, не так уж и наивна теория императора о том, что у диких роботов есть всемогущественный хозяин. Хоккайдо в нее неплохо вписывается.

До Конфликта это был громадный мегаполис. На целый остров раскинулся, как одно большое здание, торговцы его сотами называют. Действительно похоже, в этих бетонных сотах до Конфликта сотни миллионов человек жили.

Но после Конфликта дикие роботы всех жителей города вырезали. Видно, хозяин их именно с Хоккайдо развлекаться начал – да переборщил. Столько роботов послал на остров, что люди им сопротивляться не смогли.

Тут их хозяин, видно, сильно огорчился, что развлечение таким быстротечным оказалось, – и в другую крайность ударился, теперь роботы на Хоккайдо с людьми откровенно играют, словно добрая тетушка с мелкими карапузами.

Когда в сотах появляется человек, на встречу выходит только один паук. Долго не нападает, только пищит. Провоцирует, зараза… или дает время подготовиться? Но уж стоит открыть по нему огонь – все, тут же к этому месту другие пауки спешат. И чем больше людей вошли в соты, тем больше пауков к ним стягивается.

Вот и приходится бегать мелкими группами с легким оружием – иначе пауков не перехитрить. Торговцы так и делают. Разбившись на пары, с легким оружием мчатся к ближайшим складам, хватают нужное – и быстрее обратно к флаеру, пока роботы все туннели вокруг не заполонили.

Дымок тут же с вопросами пристает.

– А почему вы сами не используете роботов? Можно было бы сделать роботов с блестящей реакцией и огромной скоростью передвижения, гораздо совершеннее этих роботов-пауков. Они могли бы эффективнее добывать товары, а вам не пришлось бы рисковать жизнями.

– Мы пробовали использовать роботов, – Стокер грустно усмехается. – Но оказалось, что по сравнению с людьми у роботов есть один неисправимый недостаток.

– Простите, это какой же? – Дымок недоверчиво щурится.

Действительно, чем люди могут быть лучше роботов? Мозгами – еще туда-сюда, но в ближнем бою, где все решает тактика и сотые доли секунды, – там роботы однозначно сильнее!

– Они не люди, – Стокер говорит.

Морщится Дымок, словно полный рот кислоты схватил.

– Простите, не понимаю, – говорит подозрительно. – Вы не любите роботов? До такой степени не любите, что согласны гибнуть сами, только бы их не использовать?

– Нет, Дмитрий, не в этом дело. Конечно же, мы пробовали использовать роботов. Но из этого ничего не вышло.

– Почему? – Дымок искренне удивляется.

– Пауки реагируют на роботов иначе, чем на людей, – Стокер говорит. – На нас, людей, пауки реагируют относительно спокойно. Даже огонь по нам открывают не сразу. Вообще такое ощущение, что они стараются брать нас в плен. А вот когда мы посылали в соты роботов, пауки реагировали совсем иначе. Они сразу начинали драться в полную силу. Никаких разведчиков, никакого предупредительного писка. Любых чужих роботов они уничтожают сразу. А в соте этих пауков десятки миллионов, численное превосходство всегда на их стороне. Использовать роботов на Хоккайдо бесполезно.

Дымок сначала глазами хлопал изумленно – и вдруг краснеет ужасно.

– Ну, конечно же… – бормочет. – Как я сразу не догадался… Все логично. Это же не просто роботы-убийцы, их хозяин с нами только играет… И пауки ведут себя соответственно. С роботами они расправляются сразу и в полную силу, а с людьми только играют…

И вдруг улыбается радостно.

– Впрочем, это даже к лучшему, – радостно говорит.

Опять поумничать решил? Пижон малолетний…

Ну, я-то к нему привык. А вот торговцам его улыбочка не понравилась. Дымку-то что – а они своими жизнями рискуют!

– Я хотел сказать, – Дымок быстрее поправляется, – что если это игра, то должен быть способ выиграть – иначе хозяину диких роботов будет неинтересно играть с нами. Значит, способ перехитрить этих пауков должен быть. Нужно лишь отыскать его. Все просто!

– Простите, Дмитрий, – Стокер мрачно усмехается, – но вы чересчур самоуверенный подросток. Вы думаете, мы не искали способы перехитрить пауков? Искали. Искали с самого момента основания нашей гильдии, и искали долго, более полувека. И мы убедились, что такого способа нет.

Краснеет Дымок, словно вареный рак. И не понятно, от чего больше – от «подростка» или от «самоуверенного». Оскорбился, что Стокер в его способности не поверил.

– Это ни о чем не говорит, – говорит спесиво.

Но Стокер только снисходительно усмехается.

– Посмотрим, Дмитрий, посмотрим.

Фыркнул Дымок обиженно, и в свою комнатушку оскорблено утопал.

А мне остаток дня о повадках пауков рассказывали.

К вечеру я ужасно вымотался. В смысле, умственно. А вот уснуть… попробуй усни, когда в соседнем бетонном гробу Анна лежит!

Минут пять я между этикой и эстетикой выбирал. А потом остатки вежливости с меня испарились. Выбираюсь в коридор. Комнат Анны как раз соседняя. Но только я к ней – дверь сама открывается.

– Анна…

С нее тоже всю скромность как ветром сдуло. Вместе с большей частью одежды.

– Серж…

И за руку меня берет. Обнимаю я ее, в комнатку к ней заваливаемся. Но только я поцеловать ее собрался – она мне ладошкой рот закрывает.

– Серж, я должна сказать тебе что-то очень важное.

Мне, конечно, не до слов. Но хочется, чтобы и Анна расслабилась.

Напрягся я, инстинкты перебарывая.

– Что-то не так? – шепчу хрипло.

– Серж… – она бормочет смущенно, глаза пряча. – Прости, но…

Тут до меня дошло, что речь вовсе не о любви пойдет. Как-то мне неуютно стало. «Простите» для начала – это всегда настораживает. А в такой ситуации…

– Только не бросай меня, Серж! – Анна вдруг глаза вскидывает. – Пожалуйста! Не отвози меня в Иркутск!

Да я об этом даже не думал… мигом покраснел. Такой свиньей себя почувствовал… Вовсе я не такой благородный. Слишком хорошо она обо мне думает.

– Серж, прошу тебя! У меня там никого нет. Я вовсе не дочь президента.

– Анна, я все знаю.

– Нет, Серж. Это не все.

И в глазах у нее такое странное выражение… Мне совсем уж нехорошо. Если такие прелюдии, что же дальше-то будет?…

– Анна, успокойся, – шепчу. – Я бы хотел тебя бросить – не смогу. Анна, я тебя…

Но она опять пальчиками мне рот закрывает.

– Не надо, Серж, – говорит поспешно.

Очень серьезно. Глаза от волнения – словно темные омуты за голубыми льдинками.

– Подожди, – просит. – Сначала я должна тебе все рассказать…

И вздыхает убито. И глаза опускает.

– Я не человек, Серж, – выдыхает едва слышно. – Прости…

От таких слов я, понятно, не то, что в осадок выпал – совсем никакой стал!

Как это – не человек?… Неужели тоже андроид?…

Но она же не три центнера весит! На коленях у меня во флаеры сидела, совсем легкая она!

Вот только… Не только боевые андроиды бывают. Не обязательно из стали, могут быть и из легкого пластика.

Анна совсем лицо прячет.

– Прости, Серж, – говорит глухо. – Я не человек. У меня модифицированные хромосомы…

Тут уж я на пару секунд вообще связно соображать перестал. В голове – полная каша. Надо же – с модифицированным геномом!

Анна лицо поднимает, мне в глаза тревожно заглядывает.

А я с отпавшей челюстью стою.

У Анны на глаза слезы наворачиваются, на лице – мука.

– Серж, не бросай меня! – шепчет. – Я не человек, но все, что ты скажешь, сделаю! Пожалуйста, не бросай! Я тебя люблю… – и рыдает, пальцы ломая…

Только она меня совсем не так поняла.

Не знаю, как у них в Иркутске, а в нашем Ангарске детей в пробирках не разводили. Но какая разница, из пробирки она или из живота? Набор ее генов искусственно сформирован – ну и что?

Я наоборот – обрадовался, когда про модифицированные гены услышал! Я же испугался сначала, что она андроид! А теперь обрадовался: она все-таки человек!