Выбор альтернатора - Трошин Александр - Страница 70

— Неужели живой?! — раздался откуда-то сзади голос. — А я уж испугался.

Улыбающийся Перри протянул мне флягу.

Я отрицательно помотал головой. Пить хотелось до жути, но надо ведь было протянуть руку, откупорить баклагу и донести ее до рта…

— Перри, — прохрипел я, с завистью наблюдая, как он с наслаждением пьет неведомую жидкость, — сколько у тебя фляг?

— Три. А что?

— А у меня ни одной, — вздохнул я, почему-то вдруг опечалившись.

— Подарю, только не страдай! — пообещал он.

— Врешь ты все, — усмехнулся я. — Далеко до лагеря?

— А ты не видишь?

Я презрительно сплюнул под ноги, удачно попав старшине на сапог. Тьфу, мля! Уроки Сандаля даром не прошли!

— Смутно все как-то, расплывчато… Даже твоя гнусная морда! — пояснил я.

Перри понимающе хмыкнул и отер кровь с правой половины моего лица грязным рукавом.

— А теперь? — наивно поинтересовался он.

— Совсем ни хрена не вижу, идиот старый! — взбеленился я, отчаянно пытаясь проморгаться.

— Могу отнести, — предложил он.

— А на горшок тоже посадишь? — ухмыльнулся я.

Через несколько секунд мое зрение восстановилось, и мы тихонько побрели к лагерю, осторожно перешагивая через трупы.

— Скажи, Перри, зачем все это? — спросил я. К чему такая бойня, если обе стороны остались при своем? Какой смысл в бесплодной гибели нескольких тысяч человек?

— Зачем? — Он задумался. — Не знаю… Мы так живем много веков. Сражаемся каждый год, и все довольны. Битва и есть смысл нашего существования, по-моему. Слабые вымирают, сильные становятся еще сильнее, экономика развивается. Такова наша жизнь, Фенрир. Мы такие, как есть.

— Не понимаю, — признался я. — Если бы вы захватывали земли врага, богатства, наложниц, все было бы объяснимо. А так дикость какая-то.

— Пусть так, — подумав, согласился Перри. — Зато весело!

Лично мне было скорее тоскливо. Воздух пропитался тошнотворным запахом крови. Хотелось вдохнуть полной грудью, но я боялся, что меня тут же вырвет.

— Да уж, веселья просто до усеру! — промычал я.

«Долгую дорогу в дюнах», иначе говоря, путь до лагеря, с присущими мне стойкостью и героизмом удалось преодолеть. Первое, что попалось на глаза, — бочка с водой. Простой холодной водой!

Отцепившись от Перри, я подскочил к бочке и сунул голову в ее прохладу по самые плечи. А вот обратно вытащить сил не хватило. Поэтому я медленно утопал, блаженствуя. Правда, Перри быстро заподозрил неладное и за шиворот вернул меня в мир.

— Вода-то для питья, — укорил он.

— Пей, пожалуйста, — согласился я, смывая с рук кровь. — Никто не возражает…

Перри буркнул: «Еще отравится кто!» — и ногой опрокинул бочку на землю.

— Я пил и не отравился! — заметил я, наблюдая за иссякающим потоком.

— После тебя и отравятся! — усмехнулся он.

Подсуетившийся санитар стал обрабатывать наши раны.

— Ну и что дальше? — спросил Перри, когда санитар оставил нас в покое.

— Как всегда: только вперед и ни шагу назад!

— Значит, не вернешься?

Я молча покачал головой. Хотел бы остаться… Вести незамысловатую жизнь простого стража, а со временем стал бы старшиной… Даже было ради кого стараться, но…

— Не могу, Перри. Не мое это, я здесь не к месту.

— Ты странный человек, Фенрир, — грустно произнес Перри. — Пришел из ниоткуда и уходишь в никуда… Многие были бы рады, если бы ты вернулся.

— Возможно…

Перед моим взором возникла Велия… Я отстегнул меч и молча протянул его Перри.

— Ты что! — смутился он. — Слишком легкий для меня. Сражаться с ним я не смогу.

Мои уши запылали.

— Чего несешь-то?! Кто сказал, что это тебе? — возмутился я. — Никогда не дарил подарки мужикам! Думать, Перри, надо головой, а не тем, на чем сидишь!.. Велии передай, пожалуйста. Мне этот меч подарил Тольд, когда спас меня. Пусть останется ей на память.

— Как же ты пойдешь без оружия? — пробубнил Перри.

Я покосился на него.

— Перри, думай! Совсем рядом валяется на поле куча бесхозных трупов. Думаешь, кто-то возразит, если я ненадолго позаимствую его оружие?

— По-моему, это называется мародерством, — покачал головой Перри. — Возьми лучше мой меч.

— Твой мне придется тащить на плече, а драться им я просто не смогу… Мародерство — это когда с мертвых тащат вещи и ценности. Что же касается оружия, то оно по всем законам — трофей!

Мои в высшей степени разумные доводы, однако, нисколько не убедили упрямого Перри.

— Подожди здесь, — скомандовал он, поднимаясь.

Через пару секунд из палатки, в которую он нырнул, послышался чей-то возмущенный вопль, перешедший в хрип, очевидно, после весьма убедительного удара под дых. Мгновение спустя старшина с довольной лыбой на морде протянул мне украшенный драгоценной насечкой меч.

— Если от многого берут немножко, то это не кража, а просто дележка! — философски заметил я, не обращая внимания на доносящиеся из палатки стоны.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но такое оружие не для рядовых стражей. Слишком оно…

— Дурацкое? — подсказал я, рассматривая великолепные узоры на клинке.

— Нет, — потупился он, — богатое. Такой меч может носить только старшина.

— Перри, я и есть самый обычный страж, никак не старшина!

— Если бы остался, то через пару лет… — убежденно промычал он. — И вообще, негоже тебе рыскать среди усопших в поисках оружия!

— Ага, кивнул я, — точно! Негоже, мать его, лилиям прясть!

— Так-то лучше! — безмятежно зевнул Перри. — Ну, не передумал?

Передумать?.. Очень хотелось бы, но… Карма, мля! Карма…

— Просто не могу. Кровь зовет. Я должен вернуться.

— Тогда выбирай любого скакуна, хоть жеребца наместника! Никто тебе не помешает, — предложил мой теперь уже бывший командир.

Я покосился на пасшийся неподалеку табун. Четыре ноги, голова, грива, хвост…

— Чего выбирать-то? Для меня они все на одну морду! Лишь бы до Солонара доскакать, а там отпущу животину на вольные хлеба… Хотя, конечно, не мешало бы напоследок сделать маленькую пакость наместнику!

Однако пакостить не было никакого настроения. Поэтому я скромно выбрал самую несчастную на вид клячу.

Перри с недоверием осмотрел ее, убогую.

— Тебя случайно по голове сегодня не шарахнули? — с подозрением осведомился он.

— Нет… Просто мне жалко эту конягу. Если она останется здесь, то до конца своих дней будет таскать бочку с водой.

— А так ты уже через пару миль пойдешь пешком, оплакивая труп невинно загнанной кобылы, — усмехнулся Перри.

Скрепя сердце пришлось согласиться и попросить Перри лично выбрать мне средство передвижения. Очень скоро я стал счастливым обладателем довольно приличного конька, нетерпеливо бившего по земли мощными копытами.

— Перри, а он, часом, не бешеный? — с опаской поинтересовался я, наблюдая за разлетающимися в разные стороны комьями.

— В самый раз для тебя.

Я осторожно подошел к буйной скотине. Конь утихомирился и покосился на меня лиловым глазом. Взгромоздился в седло. Животное против ничего не имело, и я сделал вывод, что контакт и взаимопонимание найдены.

— Ну что, Перри, — глянул я на старшину, — стало быть, прощаться будем?

— Стало быть, так, — уныло согласился он.

— Тогда… — В поисках слов я пожевал губу. — Это… Спасибо тебе, что ли. Помог ты мне сильно.

— Да ладно! — грустно улыбнулся он.

К чему слова, когда и так все понятно: был у меня верный боевой друг и товарищ, а теперь не будет…

— Знаешь, Перри, перед нашей встречей нашел я тоже друга. Бросил он все дела и двинул за мной. Убили его, когда он пытался меня спасти… Смешно, правда?

— Чего тут смешного?! — поразился Перри моему цинизму.

— Самое смешное то, что я еще жив!..

Говорить дальше не имело смысла. Я ткнул пятками коня в бока и понесся через поле, не разбирая дороги. Оборачиваться не стал.

Два дня безумной скачки, и впереди замаячили высокие стены Солонара. Я бы даже сказал — высоченные, к тому же идеально отполированные до черноты. Ни башен, ни шпилей не просматривалось. Вот уж точно — цитадель тьмы! Она даже мрачнее, чем залив Аваддона!