Сокровища зазеркалья - "Kagami" - Страница 82

Возникшая идея заставляет меня задохнуться от восторга. Да здравствуют детективы и фантастика! Очень, очень познавательная литература, господа! Маэстро Дворкин, принц Корвин, я в лучшем положении, чем вы — у меня света в избытке. С другой стороны, у меня нет ложки. А что у меня есть? Так, обувь я, к сожалению, потеряла. Острые, хоть и невысокие каблучки босоножек сейчас пришлись бы как нельзя кстати. Шпилек в волосах нет. Черт бы тебя побрал, Марта, с твоим пренебрежением ко всяким женским штучкам. Увы мне, пани Иоанна, ридикюльчик с вязанием тоже не предусмотрен. Не умею я вязать. Хотя, мне же не подземный ход копать, а только картинку на стене нацарапать надо. Так, а что же у меня есть?

Беглый осмотр не выявляет ничего утешительного. Единственный металл, обнаруженный в моем туалете — четыре крепления бретелек от лифчика и два крючка и четыре петли от него же. Ну, петли и крючки вообще не понятно, как в пальцах удержать, а вот с креплениями можно потрепыхаться. Только мало их. Не хватит на полноценную картинку на неровной кирпичной стене.

Ладно, будем искать место получше. Я снова отправляюсь в путь вдоль стены. В конце концов, надо же определить размеры моей камеры. Пола по-прежнему не видно, да и не чувствую я его. Все то же ощущение чего-то мягкого и пружинистого под ногами. Ковролином он застелен, что ли? Жаль если так, на ковролине не порисуешь. Хотя, если что, его и содрать можно. Что-то же под ним есть, так? Но зал по периметру я все же обойду. Во-первых, может, найду ровный участок стены, и ковролин, или что там есть, отдирать не придется. Ну, на фига суетиться и увеличивать мировую энтропию? А во-вторых, всегда есть шанс обнаружить что-то вроде двери. Как-то же сюда попадают, в конце концов. Меня же приволокли.

Мой взгляд сосредоточен на небольшом видимом мне участке стены. Кирпич, кирпич, кирпич… Ничего, кроме кирпича. Ощущения под ногами тоже не меняются, поэтому вниз я не смотрю. Напрасно. На очередном шаге я цепляюсь за что-то мягкое и, потеряв равновесие, лечу кубарем через неожиданное препятствие. Разумеется, врезаюсь головой в стену. Ну что за невезец! Больно же! Перед закрытыми глазами порхают веселые искорки. Застонав, я ощупываю прорезающуюся шишку. Все, Марта, разуй глаза! Смотри куда идешь! Эдак ты сама угробишься, без посторонней помощи. В пику Ирэльтилю. Или наоборот, ему на радость. Кстати, на счет разуть глаза…

Зал огромен. Я все еще вижу его в легкой дымке призрачного сияния, но противоположная стена находится метрах в пятидесяти от меня. Слева стены не видно — марево все еще не дает полного обзора. А от правого угла я успела пройти метров тридцать. Слабый стон — первый услышанный здесь звук — заставляет меня перевести взгляд на то, обо что я споткнулась. Точнее, на кого.

Убью гада! Первая агрессивная мысль тут же сменяется следующей — злорадной. Ага! И тебя болезного сюда укатали! Вот она благодарность эльфийского владыки!

Кроме того единственного стона, мой незадачливый похититель не торопится подавать новые признаки жизни. И что ты теперь будешь делать, Марта? Попытаешься разбудить это несчастье и выяснить, где вы, собственно, есть, или сразу перережешь ему сонную артерию? Ага, крючком от лифчика. Ладно, пусть поспит, пока я добрая. Под ногами не вертится, и ладно. А я осмотрюсь.

Почти на грани видимости, в центре зала что-то есть. Покосившись на мирно спящего (почему-то я уверена, что он именно спит) эльфа, я решаю отправиться на разведку.

Пол все-таки ковровый. Конечно, ни на один из ковров моего родного мира это не похоже. Больше похоже на мох. Или это и есть мох? Сухой, упругий, мягкий. Ничего, надо будет, и мох сдеру, а пока выясню, что же там маячит.

Стол! Вот честное пионерское, стол! Ровный, твердый! Идеальная поверхность для царапанья! Я срываюсь на бег. На столе что-то лежит, что-то достаточно плоское, чтобы издалека невозможно было разглядеть. Я так разгоняюсь, что торможу уже руками об столешницу. Ни фига себе! Альбом! Самый настоящий альбом для рисования! А карандаши-то где? Увы, увы, не все коту масленица. Вот только не понятно, зачем тогда ластик. Значит, у нас есть альбом, ластик, стол и крепления от бретелек. Но сочетается это все как-то…

Я обхожу стол кругом. Красивый стол, резной, тумба и задняя панель покрыты кружевом деревянных узоров. Вот только ни ящика с секретом, ни шкафчика в тумбе нет. Такое чувство, что это один сплошной кусок дерева, даже не полый внутри. На всякий случай я нажимаю на всякие выступы и завитушки узора, в надежде обнаружить какую-нибудь потайную полость. Не обнаруживаю. Зато с другой стороны стола нахожу стул. Хорошо-то как! Устроившись почти с комфортом, я, наконец, решаюсь открыть альбом. И не верю своим глазам. Один за другим я перебираю листы, обалдевая все больше и больше. Эльфы. Эльфы, эльфы, эльфы… Все мои. Все знакомые. Это мои рисунки разных лет. Что они вообще делают в этом мире?! Я же их Паше отдала! И вдруг… Вот теперь все становится ясным. Два орла-оборотня. Одна из них — Бриза. Пальцы сами сжимаются на ластике. Я ощущаю его немного непривычную фактуру, пару мгновений рассматриваю этот явно непростой предмет, а потом с силой провожу по портрету орлицы. Ровная белая полоса словно и нетронутой никогда бумаги остается за резинкой. Я счастливо вздыхаю и принимаюсь очищать листы от рисунков и мир от защищенных негодяев.

Это единственный способ исправить собственные ошибки, порожденные тягой к этому миру. Я рисовала всех без разбору, не думая о последствиях, не заботясь о будущем. Впредь я так не поступлю. Мне пришлось стать убийцей, чтобы защитить этот мир от самой себя. Больше не хочу. Может это не честно по отношению к остальным, но в отличие от меня, они — воины, они умеют убивать, когда дело доходит до боя. А не так, как я — в спину. Теперь они смогут убить своих врагов. Наших врагов. Я больше не стану им в этом помехой. Вот оно, мое сражение. Волшебный ластик стирает не портреты, а мою магию. Все, что я умею — рисовать. Теперь я научусь не рисовать тоже.

Я настолько увлеклась процессом, что совершенно не замечаю ничего вокруг. Легкое покашливание над головой действует на меня ошеломляюще. Я пугаюсь этого нежданного звука и вскакиваю, опрокидывая стул. Эльф-похититель, в моем только что воевавшем с собственными демонами сознании, отождествляется с этими самыми демонами.

— Убью! — рычу я то ли от злости, то ли от страха и, схватив первое, что попадается под руку, бросаюсь на врага.

Разъяренная женщина с лифчиком наперевес — это вам не в беззащитных эльфиек стасисом из-за угла швыряться. Издав панический девчачий визг, перепуганный эльф бросается наутек. Меня охватывает праведный гнев. Адреналин звенит в ушах, азарт погони застит глаза алой пеленой. Раскручивая над головой, как пращу, свое грозное оружие, я с воинственным кличем апачей несусь следом.

Когда мы пробегаем мимо стола в четвертый или пятый раз, до меня начинает доходить весь комизм ситуации. А зачем я, собственно, за ним бегу? Ну, догоню (если догоню), ну и что? Что я дальше-то делать буду? Не убивать же его, в самом деле. К тому же, эльф, убиенный лифчиком, это, конечно, эпос, но уж очень сказочный.

Заценив разумность аргументов, я останавливаюсь. Эльф по инерции пробегает еще несколько шагов, потом тоже тормозит и с опаской косится на меня через плечо.

— Брейк! — выдавливаю я, с трудом переводя дыхание, — Временное перемирие. Так и быть, живи пока.

Похититель тоже тяжело дышит и на контакт идти не спешит. Напугала я его, однако! Ну и славно! Так ему и надо, засранцу. Нечего меня похищать было. Вот, получил благодарность от начальства. В одной камере теперь сидим.

— Л-леди Маргарита?

О! Голос прорезался! Сразу бы так! А то ни "здравствуй" тебе, ни "как поживаете", а прямо стасисом между глаз. Он что, после этого еще надеялся на мое благодушие? Наивный! Пусть спасибо скажет, что я бегать толком никогда не умела.

— Ну, чего тебе, горе-террорист? Допрыгался? Вместе со мной укатали?