Жанна д'Арк - Твен Марк - Страница 57

Старик Буше нашел другой предлог:

— Обратите внимание, мы, бедные осажденные жители города, за столько месяцев почти забыли вкус рыбы, но теперь мы опять запаслись рыбой, и все благодаря вам. У нас превосходный лещ на завтрак. Отведайте, прошу вас.

— O, скоро у вас будет вдоволь рыбы, — ответила Жанна. — Сегодня весь берег реки у города перейдет в ваше полное распоряжение.

— Ах, ваше превосходительство, вы трудитесь для нашего блага, это я знаю. Но мы не так уж много и требуем, даже от нас. Разве можно сделать все в один день, ведь у вас впереди целый месяц, — не спешите, останьтесь и поешьте хорошенько. Есть пословица о рыбаке, который дважды в день переправлялся в лодке через реку: сначала рыбку съешь, а потом лови, — поймал, не поймал — голодным не будешь.

— Эта пословица ко мне не подходит, так как сегодня я только один раз переправлюсь в лодке.

— Ах, не говорите этого! Разве вы не вернетесь к нам?

— Вернусь, но не в лодке.

— А как же тогда?

— По мосту.

— Вот еще — по мосту! Зачем же так шутить, дорогой генерал? Вы лучше послушайте меня. Рыба чудесная.

— В таком случае оставьте мне, пожалуйста, кусочек на ужин. Я еще приведу с собой какого-нибудь англичанина, и на его долю не забудьте оставить.

— Что ж, поступайте, как знаете. Но кто постится, тот не способен совершать подвиги. Как говорят: постился-постился, да и с силенкой простился. Когда же вы думаете вернуться?

— Когда сниму осаду Орлеана. Вперед!

Мы ускакали. Улицы были запружены горожанами и войсками, но выглядело все это мрачно. На лицах ни одной улыбки, всюду — уныние, словно на людей навалилось тяжкое бедствие, убившее надежды и предвещавшее смерть. Для нас это было непривычно и удивительно. Но едва появилась Дева, как все вокруг пришло в движение, все с нетерпением спрашивали друг у друга:

— Куда она мчится? Куда так торопится? Жанна в ответ воскликнула:

— А как вы думаете, куда? Штурмовать Турель.

Невозможно описать, какое впечатление произвели эти несколько слов. Глубокая печаль сменилась радостью, восторгом, безумием. Могучее «ура» потрясло воздух и покатилось по улицам, в одно мгновение вдохнув жизнь в мертвенно-унылую толпу, пробудив в ней желание действовать, волю к борьбе. Солдаты отовсюду стекались под наше знамя; многие из горожан хватали копья, алебарды и присоединялись к нам. По мере продвижения вперед силы наши все умножались, а громкое «ура», не затихая, неслось даже из раскрытых окон, переполненных возбужденными жителями.

Выяснилось, что совет приказал запереть Бургундские ворота и выставил перед ними сильную охрану под командой отважного Рауля де Гокура, орлеанского бальи, с приказанием не выпускать Жанну из города, дабы сорвать намеченную атаку на вражеский форт. Сей постыдный акт и был причиной всеобщего уныния. Теперь это чувство исчезло, горожане верили, что Дева отменит распоряжение совета, и не ошиблись.

Когда мы достигли ворот, Жанна велела Гокуру открыть их и пропустить ее.

Он ответил, что это невозможно, сославшись на имеющееся у него строжайшее указание. Жанна возразила:

— Надо мной никто не властен, кроме короля. Если у вас есть королевский приказ, покажите.

— Сознаюсь, у меня нет такого приказа, генерал.

— В таком случае — прочь с дороги или вы будете отвечать за последствия.

Он принялся спорить, доказывая свою правоту, ибо, как и все прочие представители оппозиции, предпочитал словесные схватки конкретным делам. Жанна оборвала его болтовню краткой командой:

— В атаку!

Мы ринулись вперед и без труда миновали ворота. Приятно было видеть удивление бальи, не ожидавшего такого напора. Впоследствии он рассказывал, что его речь прервали именно в тот момент, когда он собирался выдвинуть свой самый веский довод, бесспорный и неотразимый, после чего она бы вернулась наверняка.

— О, конечно, ты бы убедил ее! — иронически согласился с ним его собеседник.

Мы проскочили блестяще, шумели, кричали, смеялись. Вскоре авангард, переправившись через реку, двинулся вниз по берегу на Турель.

Прежде чем приступить к штурму последней бастилии, мы должны были захватить земляной вал перед фортом, называемый «бульваром». Тыл этого «бульвара» соединялся с основной крепостью подъемным мостом, под которым текли воды быстрого, глубокого рукава Луары. «Бульвар» был сильно укреплен, и Дюнуа сомневался — возьмем ли мы его, но Жанна не колебалась. Все утро, до полудня, она обстреливала «бульвар» из орудий, а после полудня приказала перейти в наступление и лично повела войска на штурм. Окутанные пороховым дымом, нещадно осыпаемые ядрами, мы покатились в ров, а Жанна, подбадривая солдат, начала взбираться вверх по приставной лестнице. И вот тут-то и случилось несчастье, предусмотренное ею заранее: железный дротик, пущенный из арбалета[36] , ударил Жанну между шеей и плечом, пробив ее панцирь. Почувствовав острую боль и увидев хлынувшую кровь, она испугалась — бедная девушка! — и, свалившись на землю, горько заплакала.

Англичане завопили от восторга и целой ордой бросились вниз, чтобы схватить ее. В течение нескольких минут силы обоих противников были сосредоточены на этом клочке земли. Над Жанной и вокруг нее отчаянно дрались англичане и французы, ибо она представляла Францию, являлась для обеих сторон олицетворением Франции. Взять ее означало бы овладеть Францией, и на этот раз навсегда. Здесь, на этом маленьком клочке земли, за несколько минут навсегда должна была решиться судьба Франции, и она решилась.

Если бы тогда англичане схватили Жанну, Карл VII вынужден был бы бежать, и договор, заключенный в Труа, вошел бы в силу. Покоренная Франция, ставшая собственностью англичан, несомненно превратилась бы в английскую провинцию и прозябала бы в плену до скончания века. Честь нации и честь короля были поставлены на карту, и на решение давалось времени столько, сколько нужно, чтобы сварить яйцо. Это были самые роковые десять минут в истории Франции из всех когда-либо отсчитанных курантами вечности. Если вам придется читать в книгах о трагических часах, днях и неделях, определивших судьбу того или иного народа, вспомните о них и пусть ваше сердце, сердце француза, забьется сильнее, вспомните те неповторимые минуты, когда Франция в лице Жанны д'Арк лежала во рву, истекая кровью, и два народа боролись за нее насмерть.

36

…железный дротик, пущенный из арбалета. — Железные дротики — холодное оружие в виде стрел, широко применялось в средневековых войнах вплоть до появления огнестрельного оружия. Арбалет (от франц. arbalete — самострел) — старинное оружие особого устройства — лук для метания дротиков, стрел, камней и пр.