Арбалетчики в Вест-Индии (СИ) - Автор неизвестен - Страница 46

Если пробудить в себе спортивный интерес и задаться целью во что бы то ни стало, то наверное, справились бы мы когда-нибудь в конечном итоге и с проблемой хорошего бескапсюльного револьвера. Есть же в конце концов и куда более компактный, но вполне надёжный механизм обыкновенной колесцовой зажигалки. К нему только «камешек» искровый зажигалочный изобрести, да ударный храповик к колёсику, чтоб от удара курка проворачивалось. Были, кстати, подобные в старых бензиновых зажигалках. Но что-то подсказывает мне, что не зная состава зажигалочного «камешка», нормальный ударный состав для нормальных капсюлей мы вымучим явно раньше, чем его. А пока — будем пользоваться доступным в сиюминутных условиях паллиативом. Это настоящий хороший револьвер в ударно-кремнёвом варианте неподъёмен, а вот многоствольный бюндельревольвер, называемый ещё пепербоксом — очень даже вполне. Особенно, если не гнаться за громоздкой шестиствольной конструкцией, а удовольствоваться парой компактных трёхствольных, дающих в сумме те же самые шесть выстрелов.

Вот такими агрегатами мы пока-что и обзавелись, дабы хоть чем-то заткнуть зияющую прореху в нашем компактном индивидуальном оружии самообороны. Хоть и сопровождают каждого из нас приставленные к нам для охраны вооружённые до зубов лбы-мордовороты, всего ведь по жизни не предусмотришь. Жизнь — штука сложная и труднопрогнозируемая, и неучтённый потенциальным противником козырь в рукаве запросто может оказаться и совсем не лишним. Хочешь, чтобы тебе помогали боги — не ленись помогать себе и сам…

11. Всё второпях

— Максим, а кто такой Себастьян Перейра? — неожиданно огорошил меня шурин.

— Гм… В каком смысле?

— Ну, Валод послал меня на хрен и назвал грёбаным Себастьяном Перейрой. Я понял, что «на хрен» и «грёбаный» — это он просто в раздражении сказал, и это не буквально надо понимать, но что я сделал не так? И кто такой Себастьян Перейра?

— Велтур, ты объясни хотя бы, как дело было. Володя ведь у нас обычно человек спокойный и зря ругаться не станет…

— Я знаю. В общем, он что-то делал со своей маленькой шкатулкой, которая картинки показывает, как твоя. Он положил её возле этой вашей громоздкой штуки, которую вы «батареей» называете и смотрел на маленькую круглую штуку со стрелкой, которая лежала рядом с медной проволокой. Я знаю, что когда вы работаете со своей «батареей», руками там трогать ничего нельзя. Но я ведь и не трогал, я вообще ничего не делал, я просто подошёл посмотреть. Интересно же! Просто смотрел, больше ничего не делал, богами клянусь! А Валоду что-то не понравилось. Я спросил его, в чём дело, но ему было не до меня, он заругался и посоветовал у тебя спросить…

— Так-так… Гм… Просто смотрел, говоришь? А в каком ты был настрое? — я заподозрил спонтанный в его случае телекинез — вроде того, которым баловались мы с Велией, в том числе и с компасом. Яблоко ведь от яблони обычно далеко не падает…

— Да в самом обыкновенном. Я же не могу так, как ты — взглянул на что-то, сосредоточился, и там что-то сделалось непонятное, что-то задвигалось…

— Ну, Велия ведь это немножко может. Кто знает, вдруг и ты тоже?

— Так Велию ведь ты научил, она раньше не умела. А меня этому никто не учил, и я так совсем не умею. А вы ведь ещё и напрягаетесь для этого, сосредотачиваетесь…

— Тоже верно, — версию спонтанной паранормальщины приходилось отбрасывать как явно несостоятельную, — Тем более, Себастьян Перейра… Так, стоп! — я окинул его взглядом, зацепился глазами за уровень его пояса — и понял наконец-то, после чего сложился пополам от хохота. Млять, в натуре Себастьян Перейра, гы-гы! Говорить я не мог, я ржал, схватившись за живот левой рукой и тыча пальцем правой на его пояс, на котором висел не слишком длинный, но массивный ЖЕЛЕЗНЫЙ меч, подаренный ему отцом на совершеннолетие! Роскошный, элитный, хрен где такой купишь в обычной оружейной лавке за нормальную разумную цену. Только на заказ, лучшим карфагенским оружейником из трёх полос кованый — двух науглероженных и мягкой между ними. Так этот стервец ведь ещё и упросил нас его намагнитить, когда увидел наши фокусы с намагниченным саунионом!

— Он уже нажаловался тебе на меня? — поинтересовался закончивший зарядку своего телефона и вышедший к нам во двор Володя, — Понял, почему Себастьян Перейра?

— Ага! — и меня снова разобрал смех.

— Прикинь, я цепь для зарядки аппарата настраиваю, ток по азимуту компаса выставляю, а тут этот диверсант со своей грёбаной железякой! Да ещё и, прикинь, возле самого компаса встал! Помнишь, как там в том фильме? «Нет, потом-то я, конечно, убрал топор из-под компАса — но уже не в Тихом, а в Атлантическом океане»! — Володя дурашливо спародировал и голос, и интонацию того киношного персонажа.

— «А капитан Сэнд, наверное, подумал, что вся Южная Америка пошла к чертям на дно»! — так же дурашливо продолжил я, и мы оба расхохотались.

Ничего не понимающий шурин хлопал своими честными глазами, и я, отсмеявшись, принялся ему разжёвывать:

— Когда мы напитываем вот эти наши коробки той силой, от которой они работают, нужно точно соблюсти её величину. Если будет меньше нужной — коробка работать не будет, а если большей — может испортиться так, что мы её уже не починим. А оценивать эту силу мы можем только по стрелке компаса — вот этой круглой штуки. Но её стрелка отклоняется и от массивных железяк, и если какая-то из них рядом — компас врёт. А ты с мечом на поясе к нему подошёл…

— Так вы ведь тоже с мечами ходите, и ничего не случается…

— Так с КАКИМИ мечами! Стрелка на ЖЕЛЕЗО реагирует, понимаешь? У нас бронзовые мечи и кинжалы, а у тебя — ЖЕЛЕЗНЫЙ, да ещё и намагниченный — ну, напитанный той силой, что железо притягивает. Я понимаю, что ты, пока считался юным мальчишкой, страшно завидовал вооружённым взрослым, а теперь дорвался наконец-то и сам до права носить настоящее боевое оружие, и хрен ты угомонишься в ближайшую пару месяцев. Наверное ведь, только у ложа перед сном и снимаешь? Мы и сами такими были, все через это прошли и всё это понимаем. Но Велтур, компас не любит железа. Носи свой меч где угодно и сколько угодно, хоть спи с ним, если хочешь, но если тебе понадобится подойти к компасу ближе нескольких шагов — сними его и положи где-нибудь, не убежит он от тебя. Не хочется, я понимаю. Ну, тогда — чтоб не ходить безоружным как какой-то сопливый мальчишка — нацепляй вместо него тот бронзовый, который мы тебе подарили — точно такой же, как и наши.

— И как мой! — добавил хвастливым тоном сопровождавший меня Бенат, ещё с нашей испанской командировки откровенно вымогавший у меня меч нашего образца и наконец-то получивший его вместе с Велтуром. Как раз к совершеннолетию парня я приурочил заказ Укруфу ещё десятка наших мечей с кинжалами из бериллиевой бронзы — и ему подарить, и для нас запасные, ну и Бенату заодно. Всё-таки начальник моей охраны, давно уж заслужил, и тоже надо было уважить. Если хочешь, чтобы твои люди служили тебе на совесть — не забывай и сам заботиться об их нуждах и чаяньях…

— Ладно, это я всё понял, — заверил меня шурин, — Но я так и не понял, кто такой Себастьян Перейра и как он связан со мной.

— А это тоже такой деятель, который компас железяками дурил — прямо как ты сегодня. Ну и кто ты есть после этого? — и мы с Володей снова расхохотались.

Велтур, конечно, ни хрена не въехал, и нам пришлось рассказать ему и про детскую книжку Жюля Верна «Пятнадцатилетний капитан», и про снятый по ней старый — сталинских ещё времён — фильм, по поводу которого мы, собственно, и прикалывались.

Строго говоря, номинально он в число имевших допуск к нашей главной тайне не входил — ага, в теории. Ну так в той теории в этот узкий круг посвящённых и Велия, его родная сестра как-никак, не должна была входить. Кто-нибудь представляет себе такое явление на практике? Она — моя законная супружница, давно уже вошедшая в этом качестве в нашу попаданческую компанию, а он — наш наиболее частый гость, постоянно с нами общающийся и давно уже говорящий с нами по-русски. Ну и как тут его — на практике-то — в число посвящённых не включишь? Так что реально, конечно, и он был в курсе нашей подноготной, и скрывать от него мелочи особого смысла не было. Мой коммуникатор снова был в работе у Серёги, но этот фильм оказался и у Володи, и мы устроили парню киносеанс. Ага, развлекательно-познавательный — для него. Нам же то и дело приходилось останавливать просмотр, ставя фильм на паузу, чтобы разжевать ему непонятные моменты. Зато нашу хохму он наконец-то понял и хохотал лишь немногим меньше нашего.