Арбалетчики в Вест-Индии (СИ) - Автор неизвестен - Страница 75

Ещё двое нападавших оказались убитыми наповал, а пара-тройка «лёгких», выявленных нашими следопытами по следам крови, убежала вместе со здоровыми, и преследовать их даже нашим дикарям представлялось неразумным. Чревато. Вот позже, всем племенем… В общем, «языка» добыть нам оказалось не судьба. Ну, Тарх! Дебилоид вращения, млять! А тут ещё и война намечается — ведь насчёт «всем племенем» наши гойкомитичи не шутят. У них вообще на такие темы шутить не принято. Это наши с их щитами и доспехами отделались дёшево — двумя «лёгкими», не считая неизбежных в подобных переделках ушибов и ссадин с царапинами, а у них — один «лёгкий» и один труп, и хотя тех больше полегло — дела это не меняет. Напали-то ведь ни с того, ни с сего — так не делается, и спускать этого нельзя!

— Охота чужой лес — хозяин нападать нет! — поведал нам на ломаном финикийском старший наших туземцев, — Хозяин — выходить и говорить с охотник. Сражаться нет. Охотник делиться с хозяин добыча — оба разойдись довольный…

Васькин, мигом включив мента, занялся выяснением всех местных обычаев, хоть как-то связанных с нашими обстоятельствами, и я решил довериться профессионалу. Тем более, что главноя-то странность видна в принципе и так. Первые дротики нападавших летели в НАС, а наши туземные спутники пострадали, скорее всего, просто до кучи — из-за того, что оказались в одной компании с нами. Ну и спрашивается, чем же это мы успели ТАК насолить кому-то из дикарей, если за город выбрались вообще впервые, да и браконьерство в чужих угодьях, как выясняется, здесь ещё не повод для крутых разборок. Вышли бы, предъявили бы свои права — что мы, отказались бы отдать им часть мяса? Больше, вроде, ничего ещё натворить не успели. Млять, одни загадки!

Загадок прибавилось, когда испанец выяснил всё, что сумел. Оказалось, что и браконьерство нам инкриминировать ну никак не получалось — лес принадлежал племени наших проводников. И раз мы здесь не сами по себе, а с ними — значит, охотимся законно. А вот те, напавшие, племенную принадлежность которых наши чингачгуки определили сходу, как раз на птичьих правах в этом лесу находились — их племя обитало северо-западнее. И вражды-то с ними у племени наших туземцев не было, что самое-то интересное — нормальные соседские отношения. Всё страньше и страньше…

Потом старший гойкомитич ещё что-то Хренио повтолковывал, показывая трофейные дротики и свои, отчего у нашего мента вообще глаза полезли на лоб.

— Я не понял, о чём он, — развёл руками Васкес, — Говорит, будто таким оружием никто не воюет, а я не вижу разницы — наконечники каменные и там, и там…

— Дай-ка мне взглянуть, — заинтересовался я. Может быть, я и не понимаю ни хрена в криминалистике, но древней историей, в том числе и первобытной, в своё время интересоваться доводилось. Мало ли, вдруг соображу чего?

— Охота, война — такой дротик не возьми! — тут же принялся объяснять мне индеец, указывая пальцем на дротик с длинным и тщательно обработанным наконечником, — Ценный, сломался — жалко. Такой — на праздник возьми, другой люди покажи. А охота или война — вот такой возьми, — он указал на свой, наконечник которого был гораздо короче и обработан грубее, — Сломался — другой сделай, камень много.

Камень, на мой взгляд, у обоих наконечников был один и тот же — здорово смахивающий на кремень, так что дело, надо думать, не в сорте. В размерах, что ли? Я прикинул на пальцах длину «ценного» наконечника…

— Длинный — большой камень надо. Большой камень — мало, очень ценный, — подтвердил мою догадку туземный старшой, — На война или охота такой не возьми — вот такой возьми.

— Понял, благодарю тебя, — кивнув индейцу, я обернулся к менту, — Длину наконечника видишь? Пластина-полуфабрикат откалывалась от призматического нуклеуса. Чем длиннее пластина — тем выше нуклеус на неё нужен. Такие здоровенные каменюки за тысячи лет, считай, почти все повыработали, и найти такую — редкая удача. Изделия из неё — считай, предмет роскоши, а сломать — как два пальца обоссать. Поэтому на дело мелкие идут — как он на своих дротиках показывает…

— Тогда как это понимать? — наморщил лоб испанец, — Абсурд какой-то! Надо бы взглянуть на остальное оружие убитых…

Осмотр оружия вражьих трупов поверг нас в ещё большее недоумение. Среди дротиков преобладали ценные, то бишь с длинными наконечниками, в то время как копья для рукопашки все были оснащены практичными короткими, нашего проводника не удивившими. Получалось, что при экономии на предметах длительного пользования наши противники вздумали вдруг совершенно спокойно транжирить редкие и дорогие расходники. А ведь по уму-то должно бы быть с точностью до наоборот. В натуре абсурд! Может быть, эти красножопые и сдвинуты по сравнению с нами по фазе, но не настолько же, в натуре! Тем более, что вот он, точно такой же местный чингачгук, как и те — и точно так же удивляется увиденному.

— Или я совсем дурак, или это смахивает на показуху, — предположил я.

— А смысл? Не дороговато ли для них?

— Должна быть веская причина, оправдывающая такие затраты. Но прикинь сам, чего получается — на фанатичных смертников типа шахидов они сильно похожи? Значит, гибнуть и оставлять нам своих убитых они не собирались. Тогда, если бы всё прошло по их плану — в наших руках остались бы только убитые и раненые наши и орудия убийства — вот эти слишком редкие и ценные для простых гойкомитичей дротики.

— Ты хочешь сказать, что могут быть другие, для которых такое оружие — обычно? — до Васькина дошло мигом, — И нас хотят поссорить с ними?

— Ага, натравить на них. Элементарная подстава, млять!

— Может быть… Похоже на то… Да, скорее всего, так оно и есть, — резюмировал мент, прикинув хрен к носу, — Вот только… Гм… Почему именно нас? Странно…

— Дело, скорее всего, не в нас самих, а в том, что мы — гости Фамея. Это его, похоже, хотят на кого-то неизвестного нам натравить, а мы — просто удачно подвернулись под руку.

— И некого допросить! — мрачно процедил Хренио.

— Я уже признал, что был неправ и сожалею о своей глупости! — напомнил нам на всякий случай Тарх, на которого мы оба невольно покосились, — И кстати, если дикарь разбирается в этом дикарском оружии, так может, он знает и то, на КОГО нас натравливают?

Идея была здравой, и мы с Васкесом снова принялись опрашивать индейца. Из-за его далеко не блестящего владения финикийским и он понял едва половину из наших вопросов, и мы поняли едва ли больше половины сказанного им в ответ, да и в понятом не могли быть уверены до конца. Кто такие Чаны — судя по интонации нашего проводника, именно так, с большой буквы — мы поняли не до конца. Для племени, вроде, малочисленны, но не семья и не род, что странно для родоплеменного социума. Очень могущественны, хотя властью в общепринятом понимании и не обладают. Жрецы, влиятельные в силу авторитета веры? Но тогда где раскиданные повсюду храмы их религии? Да и не показались нам верования местных чингачгуков хоть сколько-то канонизированными, тянущими на настоящую религию. Верования есть, а вот религией и не пахнет. Тем не менее, из услышанного нами вытекало, что существует некая общность, напрямую не связанная ни с одним из местных племён, но могущественная и почитаемая всеми, весьма влиятельная и владеющая некими таинственными знаниями, а заодно и в изобилии оснащённая крайне редкими и дорогими для обычных гойкомитичей длинными кремнёвыми колюще-режущими предметами. Нельзя сказать, чтобы такой уровень знаний об означенных Чанах нас устраивал, но повысить его сей секунд мешал грёбаный языковый барьер, и мы решили, что информационные пробелы можно будет заполнить и в Эдеме. Быть такого не может, чтоб о столь влиятельной силе там ничего не знали, так что вопрос об одной из сторон провоцируемого кем-то конфликта мы, можно надеяться, проясним. Другую бы ещё сторону прояснить, самих провокаторов…

В том, что это не верхушка племени убитых нами нападавших, туземец был практически уверен. Не в интересах вождей рисковать ссорой со столь важными и могущественными людьми, да и дороговато получается даже для большого вождя целого племени, не говоря уж о родовых вождях. Скорее — кто-то нанял этих людей и использовал их втёмную, но кто бы это мог быть, у нашего проводника не было даже подозрений. Оставалось лишь надеяться, что со временем как-нибудь выяснится и это.