Волхв (СИ) - Атилла "Русич" - Страница 19

— Вот оно как, — хмыкнул Буров. — Выходит, все испугались?

— Испугались, — согласился паренек. — Да кто бы не испугался? Их много и они с оружием.

— Сколько бандитов в монастыре? — спросил Беремир. — Мне это обязательно знать надо, чтобы план придумать. И давай, пойдем потихоньку, по дороге расскажешь.

— Девять человек всего, — Артур бежал за ним, но все равно едва успевая за Тихомиром, а тот шел быстрым стелящимся шагом, размышляя о том, что будет делать. — Трое у ворот в монастыре, двое в деревне, один бандюган у дверей подвала сидит, братьев охраняет, а еще три бандита самых главных сидят в кабинете у настоятеля.

— Получается, что их много, они все с оружием, и боятся меня, раз в лес не идут, — проговорил задумчиво Буров. — Обмундирование и оружие хорошее, выходит, деньги есть. Значит, заплатили им хорошо, раз такой командой выдвинулись. Получается, если за деньги зло творят, то наемники. Интересно, кто их послал? Кто заказчик? Кому я понадобился на старости лет?

Последнюю фразу паренек услышал:

— Не старый вы, дядя Тихомир. Вы мужчина в самом расцвете лет. Вы и жизнь прожили, и опыт приобрели, и здоровья у вас еще хватает. Вон я за вами бегу, у меня уже сил нет, а вы шагом идете, хоть и быстрым, а совсем не запыхались. А они люди плохие, привыкли убивать, у них руки по локоть в крови. Игумен считает, что они из города приехали, вроде как за вами следом, значит, натворили вы там что-то такое, что вас целая армия убивать примчалась.

— Конечно, из города, — фыркнул Буров. — Армию только город может содержать, в деревне она ни к чему. Воевать в селе не с кем, войны в городах ведутся, там люди друг у друга все отбирают, и полиция там за порядком следить не успевает, а здесь у нас один участковый, и его нам вполне хватает.

Они дошли до края леса, уже на пригорке показался монастырь, здесь Тихомир остановился и приказал Артуру:

— Дальше идешь один. Придешь в обитель, скажешь главному бандиту, что я приду и очень скоро. Пусть ждут.

— Так они братьев монахов начнут убивать, — паренек жалобно посмотрел на Бурова. — Разве так можно?

— А как можно? — спросил Беремир. — Пойти и умереть самому? Ты думаешь, это что-то изменит?

— Нужно со мной пойти, — сказал Артур. — Тогда они увидят, обрадуются, вас убьют, а всех остальных отпустят, и игумена и братьев и меня — так они сказали.

— А ты сам как думаешь? — поинтересовался Буров. — Ты на улице немало пожил, людей повидал, зла нахлебался по самое не могу, и веришь в их слова? Или ты поверил, что будет так, как эти бандиты вам сказали?

— Не верю я им, — покачал головой паренек. — Только если совершенно не верить, совсем плохо получается, тогда они и вас и меня и братьев поубивают, и настоятеля тоже. А как же бог? Неужели он нас не защитит? Мы же каждый день ему молитву читаем, славим его, лику его на иконах молимся.

— Бог дает защиту только тем, кто его слышит, — ответил Тихомир. — Если ты не слышишь его подсказок, как он тебе поможет? Вот сейчас, что тебе твоя душа говорит?

— Беги отсюда и как можно дальше и как можно быстрее, — ответил, не задумываясь, Артур. — Только если я в это верить стану, убьют всех. А как я потом жить с этим буду? На мне же кровь братьев останется, и настоятеля и ваша, дядя Тихомир…

— Объяснять долго, и времени на это нет, — сказал решительно Буров. — Но своей душе верь, она подсказывает тебе правильно. Но чтобы тебя совесть не грызла, иди в монастырь и передай наемникам, что я приду так быстро, как смогу. А ты ищи себе норку, куда спрятаться.

— Они меня в подвал к братьям отведут, — вздохнул паренек. — Там сыро, противно и страшно. Братья монахи молятся о спасении, но сами не верят в то, что оно придет, от этого еще страшнее. И не умирать боюсь, а опасаюсь думать о том, что бог от нас отвернулся и нам не поможет.

— Иди, — выдохнул тяжело Тихомир. — Иди и верь. Больше мне нечего тебе сказать. Без веры и жить страшно, а умирать еще хуже.

Посыльный побежал по пыльной грунтовой дороге, которая вела к монастырю, а Буров отошел в сторонку к небольшому овражку, спустился вниз, и лег среди огромных лопухов, где его никто заметить бы не смог. Место было хорошее, отсюда по овражку можно к стенам монастыря незаметно добраться, а там на самой дальней стороне от леса в балке дверь в подземный ход есть. О нем Тихомир давно знал, сам когда-то чистил его от грязи и пыли. Из монахов в подвал никто с ним не рискнул пойти, потому что подземный ход давно был облюбован монастырскими призраками, там они обитали с незапамятных времен, воя и плача о былых днях и собственной глупости. С призраками тогда Буров легко договорился, благо сила уже была. Они даже обрадовались тому, что он их увидел, так и шли за ним, наблюдая, как он чистил ход.

Было их пять, и все монахи, эти люди когда-то погибли мученической смертью. В истории мира смертей всегда хватало, гибли и правые и бесправные и с верой и без нее. Умирали часто, а вопрос всегда оставался — что потом? Потому что у одних будет продолжение пути, у других его нет. Вот у призраков монахов не было следующей жизни, они превратились в энергетический мусор, пусть еще мыслящий, что-то делающий, но уже ничего не значащий. Вроде и в вере были, и молились, а главного, не поняли — не стоит оставаться на Земле после смерти, какие бы причины здесь не держали. Да и что за вера, если не сумела растолковать, что тело временно, а душа бессмертна.

Современное человечество со своей наукой, которая мало что может объяснить, совсем заигралась в своих рассуждениях, дошло даже до того, что признало появление жизни и всей вселенной случайностью. Даже муравьи догадываются, что нечто существует вне их муравейника, вне обжитых и протоптанных дорожек, и оно периодически о себе напоминает: то муравейник разрушит, то муравьев убьет. А вот люди почему-то уверены, что все происходит случайно, что они самые разумные существа во вселенной, потому и убивают друг друга, а потом остаются на Земле в виде призраков, и уже ничего не могут изменить.

Лишь после смерти многие люди понимают, что думали неправильно, да уже поздно, поезд ушел, второй раз туннель на небеса не откроется. Ни у кого нет настолько важных причин, чтобы остаться на земле. У каждого свой путь, им и надо идти. Только душу следует беречь, а она от добра расцветает, от зла погибает, так задумано и это правильно.

Он закрыл глаза и скользнул в астрал, или тонкий мир или энергетическое пространство, каких только названий люди не придумали для этого способа видения. На самом деле, это почти тоже самое, что видеть мир через инфракрасные очки. И видел он не глазами, а мозгом, получающим информацию от защитной энергетической оболочки, которую обычно называют аурой. Именно эта оболочка, поскольку сама является электромагнитным полем, реагирует своим возмущением на приходящие энергии.

Астрал — это когда земля предстает огромным желтым клубящимся туманом, над ней виднеется далекое темное небо, закрытое ионосферой, которая не пропускает многие виды энергии. Видеть в тонком мире непросто, но у каждого получается со временем, тут главное старание и желание. Огромное преимущество этого способа — свобода: можно мысленно скакнуть вперед, на любое расстояние, можно посмотреть будущее, можно взглянуть на прошлое, просто скользя по энергии, так ученые, например, видят планеты и звезды за миллиарды лет до рождения человечества через радиотелескопы.

Буров начал заниматься эстрасенсорикой еще на службе, заниматься ею не собирался, даже мыслей таких не было, но так получилось. Получил ранение в голову, а после него и открылось другое видение, произошло это — то ли оттого, что мозги хорошенько встряхнуло, то ли от ощущения смерти, которая прошла совсем рядом. Для него стало настоящим прозрением, когда он понял, что существует другой способ видения мира, и что благодаря ему, можно понять на порядок больше. После ранения со службы он не ушел, еще какое-то время добивал года до пенсии, но думал уже о другом. Продолжал жить как раньше, только внутри все больше появлялось ощущение, что прожил вроде бы много, да только вся жизнь ушла куда-то не туда и не на то. И горечь накатывала такая, что если бы мог, то застрелился бы. Это сейчас Буров понимал, что так напоминала о себе душа.