Не выходите замуж на спор - Лисина Александра - Страница 63

— Прости, что не успели. Мое видение, как всегда, запоздало, и я… то есть мы… не сразу поняли, что тебя похитили. А когда стало ясно, что Гидес задумал активировать призыв, то помчались со всех ног, но застали лишь пепел и гаснущий круг, от которого не было никакого толка.

— Нас допрашивали, — шмыгнула носом Улька. — Всех в универе наизнанку вывернули, кто мог тебя видеть или знал Гидеса лично. А бесы и сейчас под замком сидят — директриса больно разозлилась, что кто-то посмел использовать у нее под носом магию крови.

Я тяжело вздохнула.

— Вы не виноваты. Это я не поняла, что Гидес оказался двоедушником, иначе фиг бы показала ему вторую ипостась. Надеюсь, из тех уродов никто не уцелел?

— Можешь не сомневаться, — кровожадно оскалился Васька. — Когда мы пришли, от вампиров остались лишь три горстки праха, а от бесов и того меньше. Только Гидесу повезло — он стоял далеко от эпицентра. Но я так спешил, так спешил, что споткнулся и случайно разнес его обгоревшую голову… так что у бесов больше нет вожака. Да и сами они здорово потеряли в численности. Директриса, говорят, одного живьем заглотила, когда выясняла, что они сделали с перспективной ученицей.

Я против воли фыркнула.

— Да прям, какие у меня могут быть перспективы?

Оборотень радостно осклабился.

— Понятия не имею! Но Жаба отправила старейшине рода Асхар официальное письмо с разъяснениями причины смерти его приемной дочери и горстку праха на опознание. А также слепок с воспоминаний нашего Зыряна, подтверждающий, что вампиры втроем напали на ученика младших курсов, нарушив тем самым с дюжину своих и не меньше наших законов. Говорят, старейшина прибудет сюда лично, чтобы провести расследование, но директриса уже во всеуслышание объявила, что смерть Асаки и помогавших ей бесов всецело лежит на совести последних.

Я скривилась.

— Очень умно. Бесам мстить никто не станет — они и так отверженные. Низшая каста, о которую вампиры не станут марать руки. А предъявлять претензии хозяину Гидеса бессмысленно — он уже мертв.

— Но старейшина-то об этом не знает! — брякнул Васька, прямо-таки лучась непонятным удовлетворением. Однако тут же осекся, заметив, что прямо у двери появилось овальное окно телепорта. После чего торопливо отполз под прикрытие стола и уже оттуда шепотом добавил: — Зато, кажется, ее пупырчатость узнала о твоем возвращении…

— Хельриана Арей Нор Валлара! — подтверждая его слова, рявкнули из портала. — Немедленно ко мне в кабинет!

Я со стоном закатила глаза.

— Демон! Даже в себя прийти не дадут…

— Сейчас же! — прошипела госпожа Девелар, и мне ничего не оставалось, как подчиниться.

— Удачи, — прошептала Улька, мудро отползая поближе к оборотню. Мартин лишь ободряюще сжал мою руку, словно говоря, что беды со мной там не случится, Шмуль недовольно пробормотал что-то насчет комаров и вездесущих земноводных, а Зырян с какой-то мрачной торжественностью кивнул.

— Иди, Хель. Я за тобой пригляжу.

Я внимательно посмотрела ему в глаза, ставшие похожими на два бельма, но спросить о причинах столь резкого прогресса с даром не успела. Невесть откуда поднявшийся ветер с такой силой наподдал мне пониже спины, что я ласточкой влетела в пригласительно распахнутый портал и, запутавшись в покрывале, едва не растянулась на траве в кабинете директрисы.

Портал тут же схлопнулся, отсекая меня от друзей, но я не особенно расстроилась — раз Зырян окунулся в прозрение, значит, ребята узнают все до последнего слова. Причем, в отличие от прошлого раза, оракул вошел в транс почти мгновенно. Наверное, книга-артефакт наконец сработала.

Поддернув скользкое покрывало, я с достоинством выпрямилась и, отыскав глазами свободный пенек, тут же на него уселась, демонстративно выставив вперед голые ноги.

— Звали, госпожа Девелар?

При виде такой наглости у сидящей за столом огромной ящерицы нехорошо сверкнули глаза.

— Х-хельриана… — прошипела она, буравя меня тяжелым взглядом. — С-соблаговолите объяс-снить, что с-с вами произош-шло? Кажется, мы договорились, что обо всех проблемах вы будете мне докладывать заранее, не так ли?

Я сделала честное лицо.

— Видите ли, мадам, я, если вы помните, демоница. А когда демона призывают, обычно это происходит неожиданно и… как бы поточнее сказать… внезапно. То есть без предупреждения. И, само собой, в самый неподходящий момент. Поэтому, вероятно, имеет смысл задать ваш вопрос тем, кто организовал мой уход из УННУНа. То есть бесам, которые уже давненько имели на меня зуб, о чем вам, как мне показалось, и без напоминаний прекрасно известно. Заранее прошу прощения, если это не так, и вы все же успели забыть о наших маленьких разногласиях с представителями этой расы, но я никак не предполагала вплоть до момента похищения, что эта помесь врыдлы и гиены вообще до такого до…

— Довольно! — рявкнула Старая Жаба и, протянув лапу, выудила из-под стола тоненькую папку с вложенными листочками. После чего швырнула ее через весь стол и снова прошипела: — Меня не интересуют ваши семейные дела, пока они не несут угрозу моему заведению и ученикам. Мне все равно, кто из демонов поставил на вас брачную метку. Но я должна знать, что происходит во вверенном мне учреждении, потому что за каждого из вас, самоуверенных и тщеславных детенышей, я несу ответственность!

Хм, вообще-то демонические метки ставятся в качестве предупреждения: «Не тронь, мое». Они могут быть именными или обезличенными, брачными или просто обозначающими, что добыча кому-то принадлежит. Увидеть их может любой, кто умеет читать ауры. Но, если верить Асаду, муженек свою метку скрыл, причем я даже догадываюсь, в какой момент это произошло, однако директриса почему-то в курсе. Вероятно, за это надо поблагодарить Личиану: магия живых на мертвых не действует, так что уловка мужа здесь не сработала. А умертвие, числясь преподавателем, обязано докладывать директрисе обо всяких несуразностях.

Ладно, с этим понятно. Но к чему вдруг Жаба заговорила о семье?

Я настороженно воззрилась на дракониду.

— Простите, я, наверное, ослышалась… Перед кем вы несете ответственность?

— Перед собой! — рыкнула Жаба, по-настоящему разозлившись. Да так рыкнула, что в кабинете стены заходили ходуном, а пенек подо мной опасно зашатался. — И перед родителями, оставившими своих непутевых отпрысков на мое попечение!

Я насторожилась еще больше.

— Про каких родителей вы говорите, госпожа Девелар?

— И про ваших в том числе!

— Мм… насколько мне известно, вопрос о поступлении в УННУН не решается на семейных советах.

— Так и есть, — слегка успокоилась Жаба. — Наше заведение принимает детей без предварительного согласования с родителями. Но сообщить родственникам о судьбе их чада — если, конечно, родственники имеются, — мы обязаны. Это прописано в законе.

У меня что-то екнуло в груди.

— Простите, у меня, наверное, что-то с памятью или с головой… В каком еще законе?

— Общем для всех миров, Хельриана. И обязательном к исполнению даже здесь. Неужели вы думаете, университету позволили бы существовать, если бы мы не соблюдали определенных условий?

Меня как подушкой по голове шарахнули. Тяжелой такой, с камнями под наволочкой. Мать моя бескрылая! Это что же получается… Жабенция втихаря сливает информацию о нас родственникам? А маман меня не искала, потому что все это время знала, где я нахожусь?

— Успокойтесь! — рыкнула драконида, когда я злобно зашипела и, испортив алый шелк, процапарала отросшими когтями внушительные дорожки на подлокотнике «кресла». — Информация о студентах сообщается только двум ближайшим родственникам. Как правило, родителям. Если их нет, то просто — ближайшим. За исключением случаев, когда разглашение информации способно принести ученику больше вреда, чем пользы.

Я утробно заурчала:

— Почему же об этом не спросили меня, госпожа Девелар? Почему не поинтересовались, что для меня безопасно, а что нет?

Ящерица мигнула и холодно велела: