Все демоны: Пандемониум - Угрюмов Олег - Страница 44

44

«Корона» выставлена на всеобщее обозрение, и, как сообщает наш корреспондент из Лягубля, поток желающих увидеть это «чудо» пока что не иссякает.

Схваченные на границе доблестными стражами таможни, мошенники, которые стремились как можно скорее покинуть пределы страны, утверждали, что и сами были введены в заблуждение неким загадочным иностранцем, ни имени, ни звания, ни даже национальности которого назвать не сумели.

Ха! Так мы им и поверили.

Пройдох ожидал скорый и справедливый суд, который приговорил их к десяти годам каторжных работ без права обжалования.

«Красный зрачок» говорит своим читателям: дерзайте. Рийская корона по-прежнему никому не досталась. Только глядите не попадайтесь, как мошенники из Лягубля.

* * *

Карлюзин осел был нагружен по самые уши и являл собою смесь оружейной и лавки писчебумажных товаров.

Думгар критическим взглядом окинул нестойкое сооружение у него на спине, затем внимательно пригляделся к двум троглодитам, тут же попытавшимся слиться с пейзажем. Отчего-то голем неизменно производил на них впечатление, аналогичное тому, что Агапий Лилипупс производил на новобранцев: они обращались в шумно дышащие соляные столбы и мелко моргали.

Карлюза был облачен в доспехи, в которых столь успешно атаковал и пленил отряд пикинеров да Галармона. Левалеса тихо гордился вишневым в золотые цветы щегольским панцирем и кольчужным рукавом для защиты хвоста, добытыми в оружейной втайне от всеведущего домоправителя. Его голову украшал фамильный шлем, похожий на скорлупу яйца василиска, каковым он и являлся на самом деле.

Каменный палец уперся чуть ли не в шмыгающий нос.

— Итак, юный Карлюза, далеко ли вы собрались?

— Войну воевать.

— В каком качестве, позвольте полюбопытствовать?

— В незаменимом.

— Собираемся изучавывать демонов в природных условиях, — едва слышно пролепетал Левалеса.

Откровенно говоря, голем полагал, что замок уже кишмя кишит всякими троглодитами. Он неплохо относился к Карлюзе, но был глубоко убежден, что его одного вполне достаточно. А иногда бывает даже слишком. Второй троглодит представлялся ему роскошью чрезмерной и необоснованной.

— Не думаю, что это удачная мысль, — произнес он вслух. — А когда господин Левалеса собирается отбыть на родину? Насколько я понимаю, душа лорда Таванеля больше не нуждается во вместилище и собирается в дальнейшем вести самостоятельную жизнь.

Огромные зеленые глаза с золотистыми искорками немедленно наполнились слезами.

Карлюза отчаянно взмахнул хвостом и заявил:

— Господин Левалеса приглашен мессиром Зелгом навсегда поселяться в замке и лепить здесь гнездо. Будет жить инкогнитой. Ибо…

— Да, да, конечно, — кивнул голем, — это великая тайна. Не беспокойтесь, об этом уже все знают. Даже наши хряки.

— Им я не поуведомлял, — возмущенно потряс головой троглодит. — Вот ему, — и он указал на ослика, который моментально сделал вид, что происходящее его не касается, — сообщил. Он все равно подслушивал. К чему был побужден стояньем на привязи рядом.

— С этим разобрались, — согласился Думгар, видя, что Карлюза готов и дальше уточнять подробности. — Сейчас я ясно понимаю, что без гнезда нам просто не обойтись. Теперь обратимся к теме войны. Известно ли вам, что демоны — не слишком дружелюбные существа и не всегда готовы оказывать содействие ученым-энтузиастам?

— Грозительным заклинаньем «брысль» в совершенстве обладаю, — скромно напомнил Карлюза.

— Я бы не слишком на него полагался.

— Без нас поле боя потускнеет.

— Даже так?

— Много радости привнесу в битву.

— Я не сомневаюсь, однако…

— Страдаю отличнополезной способностью чинить испорченные повреждения, — быстро выложил Карлюза свой главный козырь.

— Это пригодится и в пределах Кассарии. Совершенно незачем идти на войну.

— Мы с Левалесом намерены не только изучавывать, но и истреблявывать врагов мессира да Кассара. Вносить смятенье в их ряды путем дикого визга, возникновения в неподходящих местах и прочей могучей стратегии.

Думгар подумал, что возникать в самых неподходящих местах — конек милого существа. В этом он по-настоящему силен, и составить ему достойную конкуренцию способны разве что Бургежа с его страстью к интервью да жрец Мардамон.

Кое-кого вспомни, он тут же и появится.

Жрец вырос за спиной у Думгара и сдержанно хихикнул. Кабы не вес и не положение, которое голем вот уже несколько тысячелетий занимал в обществе, он бы подпрыгнул на месте от неожиданности. А так — нет, не подпрыгнул. Только смерил нахала неодобрительным взглядом.

Но Мардамон сиял, как только что отчеканенная золотая рупеза, и неодобрительные взгляды его не беспокоили.

— Я счастлив, — поделился он.

— Вас так и распирает, — согласился Думгар.

— Удивительно точное слово вы подобрали, друг мой! — возопил жрец. — Распирает от радости и гордости. Милорд Такангор сделал мне воистину царский подарок.

Это сообщение произвело надлежащий эффект. Такангор редко делал подарки тем, кто имел несчастье разбудить его самым непочтительным образом.

— Можно узнать — какой?

— Конечно, конечно! — Мардамон прыгал вокруг Думгара, как гоблин в Пальпах. — Он позволил мне принести сколько угодно роскошных, кровавых жертв.

— В самом деле?

— О да! Да!

— И как воспринял эту новость мессир Зелг?

— С энтузиазмом. О да! О да!

— Вы ничего не… перепутали?

— О нет! Нет! О!

Голему надоело слушать несколько однообразные восклицания, и он потребовал подробностей.

Вознеся еще несколько раз хвалу щедрости Такангора и мудрости Зелга, Мардамон в конце концов признался, что минотавр клятвенно пообещал взять его с собой на войну в Липолесье.

— Он подарил мне всех демонов, каких я сумею добыть! — вопил Мардамон, хватая за лапки троглодитов и заставляя их вести хоровод. — Всех! Какая неслыханная щедрость! Какая широта души! И мессир Зелг не потребовал себе ни одного и даже предложил договориться с князьями Мадарьягой и Гампакортой.

— Не представляю, — честно признался Думгар.

— Я тоже не верю своему счастью. Вообразите, легионы тварей преисподней — и все они принадлежат мне, мне одному. Я могу делать с ними, что захочу! Лучшие экземпляры я, само собой, почтительно преподнесу мессиру Зелгу и генералу. Но остальные!!! О!!! Я заново родился на свет! Мне есть для чего жить!

И жрец, попрыгав еще вокруг невозмутимого голема, ускакал в подземелья — делиться радостью с гномами-таксидермистами.

* * *

Великие люди делятся на две категории. Одних человечество не хочет забыть. Других — не может.

Владислав Гжещик

— Эх, — горестно вздохнул Ангус да Галармон. — Какое несчастье, что среди нас нет нашего дорогого и всеми любимого Агапия Лилипупса. Как тяжело мы переживаем…

— Говорите за себя, — посоветовал маркиз Гизонга, ежась от воспоминаний, как от сильного холода.

Чего вы хотели? Все отпрыски аристократических родов проходят обязательную службу в армии. И главный казначей — в ту пору еще никакой не казначей и не маркиз, а юный виконт Шушима, которого от солидного наследства отделяла толпа из восемнадцати человек старших родственников, — тоже не стал исключением. Собственно, военная служба — единственное место, где находят приют безденежные младшие сыновья знатных семейств.

— Впрочем, вы правь. При известии о надвигающейся войне он за неделю поставил бы под знамена Кассарии отборное, прекрасно вымуштрованное и беспощадное войско.

— А кто этот — Лилипупс? — спросил Юлейн, закрывая газету. — Расскажите мне. Я наверняка слышал это имя, но не припомню, в связи с чем. Был, кажется, какой-то скандал?

— Не какой-то, — не слишком почтительно отвечал маркиз, поглощенный собственными мыслями, — а грандиозный. Из тех, что приводят к Двухсотлетним войнам и перекраивают историю и географию континентов.