Перезагрузка или Back in the USSR. Дилогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 72

  - Это же сам первый секретарь компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов, - так громко прошептал наш водитель Фархад, что его, похоже, услышали все присутствующие на съемочной площадке.

  - Здравствуйте! Вот, приехали посмотреть, как у вас тут снимается кино, все ли в порядке, может, где-то нужно помочь?

  - Да вроде справляемся, спасибо, - ответил Тарковский, пожимая руку первому секретарю.

  Мы тоже присоединились к рукопожатиям, в том числе и Верочка, ассистентка режиссера, которой Рашидов плотоядно улыбнулся. Не иначе, запал старичок на нашу красотку с первого взгляда. Следом за первым секретарем руки нам жал руководитель Навоийской области, в которую входил этот район пустыни.

  Начались расспросы, что да как, все это время рядом выплясывал не только помощник Рашидова, но и фотограф, оказавшийся корреспондентом центральной республиканской газеты.

  - Ладно, не буду вас отвлекать от процесса, - сказал Шараф Рашидович, обстоятельно ознакомившись с положением дел. - Вижу, все у вас нормально, и по срокам успеваете. А как закончите - я в вашу честь в Ташкенте банкет организую. Не отказывайтесь, для нас святая обязанность накормить и напоить гостя так, чтобы он всю жизнь потом об этом вспоминал. Отметим, так сказать, успешное окончание съемок.

  - Ну до окончания еще далеко, у нас немалая часть будет сниматься в павильонах 'Мосфильма', - улыбнулся Тарковский. - Но за приглашение спасибо, обязательно посетим мероприятие.

  - Тогда мой помощник, - Рашидов кивнул в сторону усатенького, - будет с вами на связи. Вот его номер. Доберетесь до Учкудука, там с вокзала позвоните, и как прибудете в Ташкент - вас встретят.

  По срокам мы действительно уложились, даже на два дня раньше запланированного закончили. С вокзала в Учкудуке отзвонились по выданному нам Рашидовым телефону, а на ташкентском вокзале нас встречал тот самый помощник, которого звали Мансур. Сначала группу - кроме Веры, которая отправилась в аэропорт за билетами - повезли в гостиницу. Билеты в наличии имелись, так что в Москву завтра в 11.30 мы вылетали все одним рейсом. До вечера оставалось время, и мы решили посетить знаменитый восточный базар.

  Оказалось, что в Ташкенте их несколько. Мы выбрали 'Старый базар', что напротив проспекта Ахунбабаева. Слева высился красавец-минарет, куда мы тоже решили зайти, но попозже.

  Арбузов пока было немного, в основном предлагали так называемые 'скороспелки'. С дынями та же история. Но, когда мы попробовали предложенную нам дыню сорта 'амири', то решили взять каждый по штуке домой в надежде, что бахчевые выдержат транспортировку. Еще парочку купили поснедать в гостинице, чтобы успеть до вечернего банкета. А вот арбузы были пока не очень сладкие, мы вежливо отклонили предложения настойчивых продавцов.

  Вечером за нами приехал специальный автобус, на котором мы отправились в один из лучших ресторанов Ташкента 'Зарафшан'. Ого, да тут нас встречают лучше, чем во время банкета с Брежневым на Дне учителя. Обилие блюд и напитков поражало воображение. Сам Шараф Рашидов поднял первый тост, произнеся какую-то витиеватую речь, с алаверды выступил Тарковский, в этот вечер пивший мало. Как мне объяснили, он в последнее время пьянство не жаловал.

  Затем пришло время подарков. Тут первый секретарь разошелся не на шутку. Вручил режиссеру халат небывалой красоты, и честно говоря, глядя на этот подарок, я невольно испытывал зависть. А потом еще и для жены Тарковского шубу из каракуля. Мне достался тоже халат, но попроще, а еще кинжал удивительной работы, с узорами на ножнах, и на самом клинке.

  - Я ведь тоже книги пишу, - сказал Рашидов, узнав, что я не только сценарист, но и писатель. - И стихи, и прозу. Последний мой роман называет 'Зрелость', думаю, о чем бы еще написать.

  - Пишите фантастику, - ляпнул я, слегка потеряв над собой контроль после нескольких рюмок выпитого. - Вот где простор для фантазии! А то про хлопок и трудовые подвиги, наверное, писать уже надоело?

  - Фантастику? У вас же, кстати, тоже фантастика, по которой фильм снимается?

  - Есть такое дело. Хотя имеется и современная проза, и военно-историческая. Я вообще разноплановый писатель.

  Понимая, что меня повело куда-то не туда, а Рашидову, как якобы писателю, наверняка хочется, чтобы обсуждали его творчество, я сказал:

  - Кстати, как прилетели в Узбекистан, появилась мысль почитать ваши книги. Какие посоветуете, с чего начать?

  Зря я задал этот вопрос. Минут двадцать Рашидов, забыв о присутствующих, которые, впрочем, уже никого не стесняясь, пили и ели, рассказывал о своем творчестве. А в итоге заставил верного Мансура куда-то бежать и нести мне подарочное издание своей трилогии, состоявшей из романов 'Победители', 'Сильнее бури' и 'Зрелость'. Мда-а, мои книги в таком богатом переплете, с такими потрясающими иллюстрациями, наверное, не выйдут никогда.

  - Чем же я отдариваться буду, Шараф Рашидович?

  - Какой отдариваться?! Обижаешь, дорогой! Это подарок от чистого сердца. Вы - наши гости, а на востоке гостям дарят самое лучшее.

  - А давайте я вам песню подарю про Учкудук!

  Честно говоря, озарило меня не вдруг, о песне я вспомнил, как только в разговоре с Тарковским промелькнуло название этого городка. Уж что-что, а эту композицию в отличие от многих других попсовых вещей я все же в свое время запомнил. Правда, в суете съемочных дней мысль о песне как-то погасла, а вот сейчас снова загорелась этакой сверхновой, усиленной действием спиртосодержащих напитков.

  Естественно, Рашидов заинтересовался, и с его одобрения я отправился к ВИА, лениво наигрывавшем в углу какие-то восточные мотивы.

  - Ребята, имеется несложный мотивчик, давайте по-быстрому подберем ноты, чтобы вы могли подыграть, а песню я, так уж и быть, спою сам.

  Музыканты оказались парнями понятливыми, и 'Учкудук' мы выучили минут за десять, если не меньше. Инструмент ни у кого отнимать я не стал, ограничился микрофоном. А вскоре уже весь зал подпевал:

  Учкудук - три колодца

  Защити, защити нас от солнца

  Ты в пустыне спасительный круг, Учкудук.

  Песню пришлось дважды исполнять на бис и, судя по довольному выражению лица первого секретаря ЦК КП Узбекистана, и по тому, как он хлопал в такт, эта вещь ему ужасно понравилась.

  - Вот молодец, какую песню сочинил! - обнимая меня, воскликнул Шариф Рашидович. - Это ведь Кызылкум и Учкудук воодушевили тебя, правильно?

  - Так и было, как только мы высадилась в Учкудуке, и я узнал, что название города переводится как 'три колодца', так сразу песня и родилась, - вдохновенно врал я, не успевая отвечать на рукопожатия приближенных к лидеру Узбекистана чиновников. - Позвольте подарить эту песню гостеприимному народу Узбекистана.

  - Это поистине бесценный подарок! - воскликнул Рашидов.

  Одним словом, халат и кинжал с книжками я отработал, вызвав в то же время у Тарковского приступ ревности. Внешне это почти никак не проявлялось, но за месяц рядом с режиссером я научился понимать его мысли по малейшим признакам. Вот и сейчас он совсем чуть-чуть прищурился, да еще и закурил, что стало для меня признаком возможного попадания в опалу. Ладно, переживем как-нибудь.

  Между тем внимание Рашидова переключилось на нашу ассистентку режиссера. Верочка, довольно неумело играя скромницу, то и дело заливисто хохотала в ответ на все более скабрезные шутки первого секретаря ЦК КП Узбекистана. Под занавес вечера она разве что у него на коленках не сидела. Но тут еще трезвый Тарковский незаметно погрозил ей пальцем, поблагодарил Рашидова за теплый прием, и Верочка вместе с нами откланялась.

  На прощание Шариф Рашидович пообещал, что обязательно прислушается к моему совету и попробует написать научную фантастику. Ну да, знаем мы ваше творчество. Небось наймешь пару-тройку малоизвестных писателей, а то вон Брежнев тоже вроде бы сам написал трилогию 'Малая земля', 'Возрождение' и 'Целина'. Но свои мысли я благоразумно оставил при себе.