Маски иллюминатов - Уилсон Роберт Антон - Страница 48

— Обычный человек. Но я немного знаком с искусством исцеления. Например, — он прикоснулся ко лбу Вири, — сейчас я чувствую, как боль постепенно выходит из вас. Вы никогда больше не впадете в отчаяние и никогда больше не станете мучить себя вопросами Иова. Очень скоро вам захочется спать.

Бэбкок вспомнил, что розенкрейцеру разрешается заниматься исцелением, но только в исключительных случаях. Все остальное время он должен тщательно скрывать от людей свои необычные способности.

Джоунз поднес руку к груди священника.

— Да, ваше дыхание стало гораздо ровнее. Ваша сердечная чакра успокаивается. — Потом он еще раз повторил:

— Все мы — руки Божьи, и Он действует через нас, если мы Ему позволяем.

Он положил руки на плечи Вири, а потом быстро провел ими вниз по рукам священника и мягко взял его пальцы в свои.

— Вы много страдали, но теперь можете отдохнуть. Помните: «Ибо Он — как огонь расплавляющий»[62].

Сэр Джон чувствовал необычное возбуждение каждый раз, когда слышал эти слова из Библии в «Мессии» Генделя. Эта часть оратории нравилась ему больше всего. Сквозь него снова текла таинственная энергия вриль, как и в тот раз, когда он впервые прочитал слова «Igni Natura Renovatur Integra». Он почувствовал, что эта энергия течет и сквозь преподобного Вири.

— Очень скоро вы заснете, — спокойно добавил Джоунз. Удивительно, но через несколько минут Вири объявил, что ему и в самом деле очень хочется спать. Ливерпульский Костолом проводил старика в спальню и вернулся. Войдя в комнату, он посмотрел на Джоунза с глубоким благоговением.

— Заснул, как дитя, — сказал он. — Каждый раз, когда вы такое делаете, хозяин, у меня мурашки начинают ползать по телу.

— Лет семь непрерывных тренировок — и вы сможете делать это так же быстро и легко.

— Что это было — месмеризм? — спросил сэр Джон.

— Да, — ответил Джоунз. — Эта система намного лучше всего, что выдумали в девятнадцатом веке неграмотные последователи Месмера, хотя, на мой взгляд, ею труднее овладеть.

— А что, — поинтересовался Ливерпульский Костолом, — Месмер тоже был в Ремесле?

— Да, в одной из лож «Великого Востока», — ответил Джоунз.

Бэбкок был поражен.

— Но ведь документы свидетельствуют о том, что ложи «Великого Востока» постепенно наполнились баварскими иллюминатами и до сих пор союзничают с «Ordo Templi Orientis».

— Сегодня все и вправду усложнилось, — признал Джоунз. — Названия не значат ровным счетом ничего. Не забывайте о том, что помимо «Золотой Зари» в Европе существует еще по меньшей мере несколько десятков организаций, которые называют себя истинными продолжателями традиции розенкрейцеров. А также о том, что чуть ли не каждая масонская ложа в Англии считает все остальные ложи незаконными. По этой причине существует немало лож с одинаковыми названиями, и «Золотая Заря» не исключение. Есть еще «Золотая Заря» Уэйта, «Золотая Заря» Броуди-Иннеса и так далее, включая ту «Золотую Зарю», которую возглавляет сам негодяй Кроули.

Все страньше и страньше, как сказала Алиса…

— Мне начинает казаться, — осторожно заметил сэр Джон, — что в наши дни новичку не так-то легко понять, в какую оккультную ложу он вступил…

— Названия ничего не значат, — повторил Джоунз. — По плодам их узнаете их.[63]

— Конечно, — согласился сэр Джон, — но я все же…

— По-моему, сейчас не время обсуждать историю Незримой Коллегии и ее истинных и мнимых последователей, — перебил его Джоунз. — Вы должны кое-что сделать сегодня вечером, да и у меня самого есть кое-какие неотложные дела. Оставим бедного священника здесь, под защитой Ливерпульского Костолома, и двинемся в путь. Король надежно защищен, и нам пора сделать ответный ход.

Прежде чем сэр Джон успел что-либо сообразить, Джоунз буквально вытолкал его на улицу и запихнул в кэб.

— Я попросил своего секретаря найти мне утренний выпуск инвернесской «Экспресс-джорнэл», — прокричал Джоунз сквозь цоканье лошадиных копыт. — Вот, взгляните на эту статью.

Сэр Джон взял газетную вырезку, которую протягивал ему Джоунз, и прочел:

СЕРИЯ САМОУБИЙСТВ

Новые ужасы озера Лох-Несс

Полиция зашла в тупик

Инвернесс, 23 апреля 1914 года. Инспектор Джеймс Макинтош из местного отделения полиции столкнулся с загадкой еще более ужасной, чем те, что можно встретить в произведениях Эдгара По и Артура Конан-Дойла…

Сэр Джон бегло просмотрел заметку до конца.

— Понимаете ли вы, что это значит? — спросил Джоунз. — Завтра эта история появится во всех лондонских газетах, помяните мое слово. Она может оказаться самой кровавой сенсацией со времен Джека-Потрошителя. Не пройдет и недели, как ее подхватят газеты по всей Европе.

— Это хорошо или плохо? — спросил Бэбкок, пряча вырезку в карман.

На лице Джоунза отразилось раздражение.

— Хуже не бывает, — терпеливо объяснил он. — Вы уже должны понимать, что отношение человека к миру всецело зависит от его убеждений. Почему, по-вашему, Незримая Коллегия до сих пор остается Незримой? Почему мы не совершаем чудеса на каждом углу и не стараемся обратить в свою веру каждого встречного? Неужели вы не понимаете, что расцвет материалистической философии — лучшее, что когда-либо случалось с Европой?

— Вы говорите загадками, — пожаловался сэр Джон. Туман на улицах начал сгущаться. Сэру Джону показалось, что под размеренное цоканье копыт он погружается в мир еще более таинственный, чем его сны или астральные видения. Джоунз вздохнул.

— Обращали ли вы внимание, — спросил он, — что происходит, когда в какой-нибудь газете появляется заметка о доме с привидениями? В течение недели в разных частях страны обязательно обнаруживается еще несколько таких домов. Вы не могли совершать астральные путешествия, пока не поверили в то, что способны это делать. Каббала была для вас бессмыслицей, пока вы не поверили, что в ней есть смысл. Как вы думаете, почему Будда сказал: «То, чем мы являемся, есть результат того, что мы думаем». И почему мы стараемся вбить в голову каждому новичку, что «страх — поражение и предвестник поражения»? Да потому что каждый из нас видит и ощущает только то, что он готов увидеть и ощутить. Если подобная заметка появится во всех газетах, тысячи — нет, сотни тысяч людей станут уязвимыми для сил тьмы, так как поверят в их существование. Каждый, кто прочитает об этих темных силах, рискует стать их жертвой. Книги на подобные темы — чистый яд. Вот почему мы не только не боремся с материализмом и атеизмом, но и стараемся всячески помогать их распространению!

— Вы… помогаете? — сэр Джон был изумлен до глубины души.

— Конечно! — воскликнул Джоунз. — Как вам известно, древние мистерии были доступны только узкому кругу посвященных, только элите. Причиной тому был не снобизм аристократии, а практическая мудрость. Чем меньше простой человек знает о подобных вещах, тем лучше для него. С этими Силами может совладать только тот, кто прошел особую подготовку, причем как интеллектуальную, так и моральную.

Сэр Джон на несколько минут задумался.

— Несомненно, такой подход покажется вам политически неграмотным, — продолжил Джоунз. — Но он дает отличные результаты. У необразованных масс есть примитивная вера, которая в большинстве случаев защищает их от темных сил вроде тех, которые разбушевались в Лох-Несс. У не менее бессознательных тупиц, которых целыми легионами выпускают наши университеты, есть примитивный скептицизм, который тоже их защищает. Все довольны и счастливы. Человечество наилучшим образом приспособлено к научному веку, по крайней мере до тех пор, пока не изменится человеческая натура. Если же обычный человек отбросит веру и скептицизм и начнет экспериментировать с темными, непознанными силами — как это делали вы, — он лишится рассудка уже через несколько месяцев, если у него не будет такого наставника, каким был для вас я.

62

Малах. 3: 2

63

Матф. 7: 16