Башня Зеленого Ангела - Уильямс Тэд - Страница 109

Бинабик рысью вылетел из-за угла.

— Я не хотел вашего ожидания, — сказал он. — Я останавливался только потому, что увидел это. Я думаю, они приходили через окно. — Он протянул ей три стрелы, больше похожие на человеческую работу, чем стрелы норнов, которые она подобрала раньше.

Мириамель не раздумывая взяла их и опустила в мешок, рядом с Белой стрелой Саймона и черными стрелами, которые подобрала в подземных туннелях.

Даже теперь у нее было меньше стрел, чем хотелось бы, но все-таки она с облегчением сознавала, что, если дело дойдет до этого, она дорого продаст свою жизнь.

Посмотрел бы кто на меня! — удивлялась Мириамель. Миру пришел конец, Судный день наступает, а я собираюсь играть в солдатиков.

И все-таки это лучше, чем позволить ужасу овладеть собой. Она чувствовала, как он нарастает внутри нее, и знала, что будет побеждена им, если потеряет самообладание хотя бы на миг.

— Я не ждала. — Она оторвалась от стены. — Просто пыталась убедиться, что знаю дорогу. В этом месте всегда было легко запутаться, а теперь разобраться почти невозможно. И дело не только в этом… — Она махнула рукой в сторону обломков мебели, призрачных обрывков пергамента и сбитых с петель дверей, валявшихся поперек коридора. — Есть и другие перемены, которых я понять не могу. Но теперь мне кажется, что я знаю. С этого места мы должны идти тихо — ветер не ветер, но мы уже почти дошли до часовни, а это совсем рядом с башней.

— Кадрах сейчас будет приходить, — сказал тролль, как будто это ее волновало.

Мириамель поджала губы:

— Я его не жду.

Если он может идти с нужной быстротой — что ж, это его дело. Она помедлила немного, потом вытащила одну стрелу из своей сумки. Приготовившись к бою, принцесса двинулась по узкому коридору. Бинабик оглянулся и поспешил за ней.

— Он получал совершенно аналогичные мучения с нами, Мириамель, — сказал тролль. — А может быть, очень большие. Кто может знать, что мы бы проделывали под пытками Прейратса?

— Я не могу сосчитать, сколько раз он обманывал меня. — Мысль о его предательстве жгла ее с такой силой, что на какое-то время Мириамель даже перестала испытывать страх. — Одно слово правды о мечах и о Прейратсе могло бы спасти всех нас.

У Бинабика было несчастное лицо.

— Пока что мы не потеривали все.

— Пока нет.

Кадрах догнал их в прогулочном коридоре капеллана. Монах ничего не сказал — возможно, отчасти потому, что задыхался, — и пристроился за троллем. Мириамель позволила себе бросить на него ледяной взгляд.

Когда они подошли к двери, на мгновение Мириамели показалось, что она видит бледное пламя, бегущее по стенам. Она попыталась не закричать, когда на несколько страшных секунд у нее возникло ощущение, что кто-то разрывает ее на части. Когда это ощущение исчезло, она не почувствовала себя полностью прежней. Прошло время, прежде чем она смогла заговорить.

— Часовня… на другой… стороне. — Несмотря на непрекращающийся вой ветра за стенами, Мириамель говорила шепотом. Ужас внутри нее пытался вырваться наружу, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы удержать его на месте.

Необычно бледный Бинабик широко раскрыл глаза; Кадрах казался больным, лоб его покрылся потом, глаза лихорадочно блестели.

— На другой стороне есть короткий коридор, который ведет прямо в башню. Смотри под ноги, тут столько всего разбросано, что ты можешь споткнуться и ушибиться, — она намеренно адресовала свое предупреждение только Бинабику, — или поднять такой шум, что его будет слышно в башне.

Тролль слабо улыбнулся.

— Большая похожесть на лапы зайца у шагов канука, — прошептал он. — С большой легкостью на снегу и на камне.

— Хорошо.

Мириамель оглянулась, чтобы посмотреть на монаха, пытаясь угадать, какое еще предательство он задумал, потом решила, что это не имеет значения. Кадрах почти ничем не мог ухудшить их положение: время скрываться вот-вот пройдет, а то, что было их величайшей надеждой, теперь, казалось, обернулось против них же.

— Тогда иди за мной, — сказала она Бинабику.

Когда она открыла дверь в неф часовни, оттуда дохнуло холодом; облачко пара от ее дыхания повисло в воздухе. Мириамель подождала немного и прислушалась. Снег сугробами лежал в углах и у стен, везде по камням растекались лужи. Большинство скамеек исчезло; отдельные сохранившиеся гобелены болтались рваными, заплесневевшими тряпками. Странно было подумать, что некогда это было место уюта и утешения.

Шторм и грохот сражения здесь стали громче. Посмотрев наверх, она поняла почему.

Огромный купол над ее головой был разломан, витражи со святыми и ангелами разбиты и превращены в разноцветные крошки. Мириамель дрожала, испуганная тем, во что превратилось такое милое и знакомое место. Снежинки лениво падали вниз, и затянутое темными тучами небо, тронутое кровавым светом пламенеющей звезды, заглядывало в дыру в потолке, как сердитое лицо.

Когда они шли мимо алтаря, Мириамель поняла, что кроме безликой природы были и другие силы, святотатствовавшие здесь. Грубые руки разбили лица святых мучеников и измазали их одежды кровью и еще худшими вещами. Несмотря на опасную неустойчивость почвы, они тихо шли к дальнему нефу. Она вела их вниз по узкому коридору, к двери в глубокой каменной нише. Мириамель остановилась и прислушалась у замочной скважины, но не услышала ничего, кроме рождающего эхо лязга, доносившегося снаружи. Странно болезненное, колющее ощущение испытала она, словно в воздухе была молния, — впрочем, молния действительно была в воздухе, напомнила себе принцесса.

— Мириамель… — Голос Кадраха звучал испуганно. Она не обратила на него внимания, пробуя замок.

— Заперто, — тихо сказала принцесса и передернула плечами от ползущего покалывания, которое становилось все сильнее. — И невозможно выбить.

— Мириамель! — Кадрах дернул ее за рукав. — Здесь возводится какой-то барьер! Мы окажемся в ловушке.

— Что ты хочешь сказать?

— Неужели вы не чувствуете, как он давит? По коже мурашки не бегают? Барьер возводится и опускается вниз, чтобы защитить башню. Это работа Прейратса — я чувствую его безрассудную силу.

Она посмотрела на монаха, но на его лице не было ничего, кроме неподдельного интереса.

— Бинабик? — спросила она.

— Я думаю, он имеет справедливость. — Тролль тоже начал почесываться. — Мы будем сжаты весьма очень неудобным способом.

— Кадрах, ты же открыл дверь дворров, открой и эту.

— Это простой замок, леди, а не охраняющее дверь заклятие.

— Но ты же был вором!

Он вздрогнул. Волосы на его голове начали становиться дыбом. Мириамель чувствовала, что с ней происходит то же самое.

— У меня нет отмычек, никаких инструментов — это бесполезно. Может быть, это даже хорошо. Держу пари, что нас ждет быстрая смерть.

Бинабик раздраженно зашипел:

— Я не питаю желания ни к какой смерти, очень быстрой или очень медленной, если мы имеем возможность уходить от нее.

Некоторое время он смотрел на дверь, потом сбросил мешок и начал рыться в нем. Мириамель беспомощно следила за ним. Гнетущее ощущение все возрастало. Молясь, чтобы они смогли найти какой-нибудь другой путь в башню, она поспешила назад по коридору, но, сделав не больше дюжины шагов, обнаружила, что воздух сильно сгустился и стало трудно дышать. Странный звон стоял в ушах, а кожа горела. Не желая сдаваться так легко, Мириамель сделала несколько шагов, каждый из которых был труднее предыдущего, как будто она пробиралась сквозь вязкую, размокшую глину.

— Вернитесь! — крикнул Кадрах. — Ничего хорошего из этого не выйдет!

Она с трудом повернулась и подошла обратно к двери.

— Ты был прав. Пути назад нет. Но эта штука, этот барьер, двигается так медленно!

Монах свирепо скреб свои руки.

— Священник потратил очень много сил, возводя его. Он очень хочет, чтобы никто не мог ни войти в башню, ни выйти из нее.

Бинабик нашел в своей сумке маленький кожаный мешочек и рылся в нем.