Судьба астероида - Уильямсон Джек - Страница 38

— Если ты действительно думала, что я шпион, почему ты рисковала жизнью, чтобы помочь мне?

— По нескольким причинам, Ник, — взгляд ее стал нежным. — У меня не было доказательств, что ты авантюрист. И ты слишком нравишься мне, чтобы позволить агентам Юпитерианского Совета убить тебя в камере. А еще я верю в корпорацию, как ты в освобожденную энергию.

Дженкинс старался не слышать волнения в ее голосе, когда она говорила о своих чувствах к нему. У него не было времени на романтику.

— Политика корпорации направлена против свободы людей, — мрачно напомнил он. — Что делает второй аргумент совершенно неубедительным. — Он подумал, что больше не сможет вынести этого разговора, и снова направился к выходу. — Но мы вернемся к этому разговору, когда ты приедешь за мной.

— Пожалуйста, давай поговорим сейчас, — она сжала его руку. — Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью, Ник. Я не хочу, чтобы ты сейчас запускал эту машину. Почему бы не подождать, пока уровень радиации не упадет до нормы? Тогда другие смогут помочь тебе.

— Я не могу ждать, — он отдернул руку. — Не знаю, в какую игру играешь ты, но мы должны остановить войну.

— Я объясню тебе, в какую игру играю, — сказала Джей, не сводя с него глаз. — Еще пару минут, Ник. Я ведь выслушала тебя. — Не сейчас, — ответил он. — Когда я запущу передатчик.

— Потом будет слишком поздно, — голос ее задрожал. — Я не думаю, что какой-то механизм сможет остановить войну, но уверена, что свобода энергии разрушит корпорацию. Я хочу, чтобы ты знал все обо мне и компании прежде, чем уничтожишь нас.

— Хорошо, — он заметил слезы в глазах девушки и сдался.

— Спасибо, Ник, — ее улыбка болью отозвалась в его сердце. — С тех пор, как ты рассказал мне твою историю, я думала о Дрейке и дрейфующей сити, об Анне и Карен, о страданиях астеритов под гнетом Мандата. Да, их свобода может быть отвоевана. Но есть другая сторона — корпорация.

— Я слушаю, — он стоял спиной к лестнице, стараясь сдержать нетерпение.

— Я принадлежу к одной из семей корпорации, — она гордо распрямила плечи. — Ты не знаешь, что это значит, Ник. Твой дядя и астериты сделали из нас отпетых негодяев. Но мы не такие, Ник. По крайней мере, не все. И я хочу, чтобы ты понял это.

Он старался не думать о работе, которая ждала его. Ник рассматривал четкие, чистые черты ее лица и блестящую копну волос. Конечно, вид у Джей был далеко не злодейский. Он попал под влияние ее чар и жалел, что позволил ей остановить себя.

— Мы не богаты, — продолжала она. — Дедушка был состоятельным, но отец сделал много неудачных вложений. Я приехала в Мандат зарабатывать себе на жизнь, потому что не хотела выходить замуж за деньги. Но у нас еще есть несколько акций корпорации и они дороже денег.

Джей заметила его беспокойство и заторопилась:

— Жизнь доказала мне, что это не только имущество. Это доверие, которое нам оказывали веками. Это обязательство перед человечеством разумно использовать энергию и власть. Ты понимаешь?

Он кивнул, неохотно соглашаясь.

— Я понимаю, — пробормотал Ник. — Ты принадлежишь к маленькой группке аристократии. Мощная энергия сити перевернет ваш мирок!

Злой огонек сверкнул в ее глазах.

— Да, — сказала Джей. — Но это предательство по отношению ко всему человечеству. Семья корпорации не так глупы и алчны, как это представляют наши политические враги, Ник. Около двухсот лет, если ты помнишь, мы держали в руках почти всю космическую торговлю и обеспечивали все планеты ядерной энергией. Наша монополия на урановые металлы — это тоже доверие. Как и вы, космические инженеры, мы тоже имеем свой кодекс чести.

Ник недоверчиво покачал головой.

— Пожалуйста, стань на наше место, — настаивала Джей. — Физическая энергия дает политическую и военную власть, которую некоторые люди могут употребить во зло. Атомная энергия чуть не погубила человечество в третьей мировой войне — еще до того, как родились наши благородные традиции. Мир, который мы так долго берегли, был разрушен глупцами, затеявшими космическую войну, чуть не уничтожившую все планеты. И теперь, когда нам почти удалось восстановить порядок, появилась еще более смертельная опасность — сити.

— Это все ваш хвалебный кодекс чести, — иронично заметил Дженкинс. — Запретив мирное использование сити, вы спровоцировали военные разработки в этой области.

— Постой, Ник, — голос девушки зазвучал вызывающе. — Посмотри на последствия твой свободы, за которую ты борешься: после десяти лет использования энергии сити все сегодняшние энергетические установки будут забыты и заброшены, а потребность в энергии возрастет в сотни раз. Разве ты не видишь, в чем опасность? Люди, контролирующие передатчик Бранда, занесут нож над единственной энергетической артерией человечества. Что стоит какому-то дураку установить диктаторский режим? — она презрительно засмеялась. — Это и есть твое понимание свободы?

— Нет, — резко возразил Ник. — Мистер Дрейк предвидел такую опасность и продумал, как предотвратить ее.

— Как же? — поинтересовалась она. — Он намеривается переделать человеческую природу?

— Эту опасность можно избежать, не меняя природы человека, — терпеливо пояснил он. По своим физическим характеристикам это поле может питаться от различных передатчиков, а не только от одного. Что и исключает возможность появления диктаторов и саботажа. Мы установим целую серию заводов, расположенных на больших расстояниях друг от друга и управляемых инженерами с разных планет.

— Это непосредственная гарантия, — добавил он. — Но Дрейк считает, что жадность, страх, неискренность и насилие, — все пороки, происходящие от особенностей человеческой природы, может искоренить сама завоеванная свобода. Диктаторы, по его словам, это люди, пробившие себе путь от низов к источникам и плодам энергии. Они из бедных, а нищета всегда там, где недостаток энергии. Он надеется, что освобожденная энергии создаст более человечный мир, где не будет причин для войн и тирании.

— Дрейк наивный мечтатель — Джей раздраженно мотнула головой. — И ты тоже, Ник. Вы хотите перестроить человечество, как механизм. Вы хорошие космические инженеры, но вам не приходилось, как нам, в течение двух веков руководить человеческими существами. Вы слишком многого не знаете, и боюсь, что ваши утопические мечты слишком хороши, чтобы стать реальностью, потому что человеческая натура неустойчива, Ник, она опасна, как сити. Человеку нужна дисциплина, чтобы из него получился хороший директор или знающий инженер. Цивилизации необходима корпорация, как вашему реактору нужен предохранитель. Без корпорации мир взорвется. Разве это не очевидно?

Ник покачал головой:

— Нет.

— Но ты должен понять, — она раздраженно повысила голос. — Нам удавалось сохранить мир в течение двухсот лет, мы контролировали источники энергии — радиоактивные элементы. И космическая война произошла, когда мы потеряли эту власть. Энергия антиматерии должна контролироваться корпорацией. С тех пор, как люди типа Дрейка и Бранда заговорили об укрощении сити, мы готовились к катастрофе. Вот почему я приехала в Мандат.

Дженкинс недоверчиво слушал.

— Мартин Бранд — опасный человек, — серьезно продолжала она. — Способный и честолюбивый — у него нет святых традиций и чувства ответственности, как в семьях корпорации. Наше руководство следило за его деятельностью с тех пор, как он написал свою книгу. И когда Бранд организовал сити-заводы, я приехала, чтобы наблюдать за ним.

Ее тонкое лицо напряглось.

— Я должна была выяснить его истинные цели, — добавила Джей, — и если нужно, противостоять их осуществлению, необходимо сделать все, чтобы источники энергии не вышли из-под нашего контроля и не разнесли мир на части!

Ник протестующе покачал головой, но она не заметила этого.

— У моего отца не было сыновей, — спокойно объясняла она. — Мне доверили те несколько акций, которые остались в нашей семье, и я обязана была оправдать это доверие. Я сама вызвалась выполнить это секретное задание и продолжаю делать это.