От лжекапитализма к тоталитаризму! - Антонов Михаил Алексеевич - Страница 13

А уж после победоносной войны — и говорить нечего, недовольных стало много меньше. Мне кажется показательным такой случай.

В Московском институте инженеров железнодорожного транспорта кафедру сопротивления материалов возглавлял профессор Прокофьев, старый специалист, пользовавшийся большим авторитетом в инженерных и научных кругах. Ещё до войны он был награждён орденом. Рассказывали, будто перед церемонией вручения наград его, как самого уважаемого в группе награждённых, попросили выступить с ответной благодарственной речью, на что он якобы ответил: «Можете орден забрать обратно, а выступать я не буду». Много раз видя этого кремень-старика, я вполне допускаю, что было что-нибудь подобное.

И вот после войны этот профессор подал заявление о приёме его в партию. Подозревать его в каких-то карьеристских соображениях бессмысленно. Был он уже стар, достиг всех степеней почёта, материально был вполне обеспечен. И когда его попросили на каком-то праздничном вечере выступить перед студентами и преподавателями, он произнёс прочувствованную патриотическую речь, где говорил о гордости своей страной-победительницей, и закончил её здравицей в честь великого вождя и гениального полководца товарища Сталина.

Иностранцев, знавших дореволюционную Россию, поражало в советских людях отсутствие духовной расхлябанности, умение видеть рамки и отличать зёрна от плевел. Недаром Бердяев писал, что в СССР появился новый антропологический тип людей.

Важно и то, что новая элита СССР состояла в основном из выходцев из «социальных низов». Это тоже традиционно для России. С первых же лет существования начальной ячейки России — Северо-Восточной Руси, в ней, а особенно в Московском государстве, а затем в эпоху Петра I, великий князь или царь в своей борьбе с боярством опирался на дворянство (то есть сначала — на своих дворовых). Иван Грозный для достижения успеха в этой борьбе даже создал духовно-рыцарский орден — опричнину.

Пока существовал СССР, он воспринимался Западом как угроза, и потому наш строй там всячески очернялся. Сейчас, когда Советской России нет, даже на Западе начинают тщательно изучать и более объективно оценивать наследие советской цивилизации. И уже нередко можно встретить признание мощного всплеска культуры (художественной, бытовой, и пр.) в СССР, её высокого среднего уровня, всестороннего развития как народного, так и профессионального творчества. О высоком уровне советского образования и образцовой постановке системы народного здравоохранения вряд ли нужно и упоминать — запуск в СССР первого в мире искусственного спутника Земли и увеличение средней продолжительности жизни в два раза говорили сами за себя.

В общем, советский период истории России стал такой же классической эпохой, какой ранее была пушкинская, хотя духовно и не так глубока. Очевидно, что надо бы держать её в поле зрения, рассматривать как базу для дальнейшего развития, как образец и ориентир для дальнейшего пути, как средство воспитания людей, которые смогут сделать лучше. Да и до сих пор всё живучее и перспективное имеет советские корни.

А в России советскую эпоху сейчас замалчивают, и если возникает потребность в исторических сопоставлениях, то сравнивают с 1913 годом, перескакивая через 40-е. И потому напрашивается вывод: оправдан сколько угодно жёсткий поворот к советским порядкам.

Ещё за пять веков до новой эры было сказано: «для полного счастья человеку необходимо иметь славное Отечество». У советских людей это условие счастья было налицо. Поэтому настоящим русским националистом можно считать лишь того, кто понимает, что XX век был веком России, советским веком. А если порой и сказывается у нас расщеплённое сознание, то это надо относить к остаткам прежнего колониального статуса русского народа.

Тот советский строй, о котором шла речь, ушёл в прошлое. Период выполнил свою функцию и исчерпал свой предел запаса прочности. Да и людям надоело быть «затянутыми в корсет». Строй был по душе, но требовалось больше возможностей свободной отдачи духовной энергии. Но подробнее о причинах падения Советской власти нам ещё придется говорить далее.

А теперь сведём «дебет с кредитом». Поговорив о достижениях СССР, посчитаем, во что они нам обошлись. И сделать это надо не только потому, что всегда важно знать «себестоимость своей продукции», но и потому, что, как оказалось, не все в мире согласны платить слишком дорогую цену за прогресс, и это обстоятельство многом определило ход мировой истории в XX веке.

Чего нам это стоило

Не в хронологическом, а в историческом смысле можно сказать, что XX век начался на Земном шаре с некоторым запозданием: не в 1901 году, а в 1917-м. Революция вывела Россию из первой всемирной бойни и тем самым приблизила конец этого варварского жертвоприношения. Вслед за Российской империей с карты мира исчезли и признавшие себя побеждёнными Германская и Австро-Венгерская. Но и европейские страны-победительницы после короткого периода эйфории увидели, что в итоге драки они больше проиграли, чем выиграли. Истощённая войной Британская империя вступила в пору своего заката и вынуждена была поделиться значительной частью своей властью над миром с новым международным хищником — Соединёнными Штатами. Существенно подорвала свой статус мировой державы и Франция. Политическая карта мира коренным образом изменилась.

Наши «белые патриоты» нередко проливают слёзы по «утраченной победе», повторяя слова Черчилля о том, что Россия уподобилась кораблю, который затонул, когда пристань уже была совсем близко. Дескать, не будь революции или хотя бы повремени она годик-другой, Россия могла бы на равных с другими странами-победительницами принять участие в дележе добычи. При этом они как-то стесняются уточнять, что же именно досталось бы нашей стране в качестве трофеев. Ну, конечно, в первую очередь приходят на ум знаменитые «проливы» — Босфор и Дарданеллы. Этими призами Запад всё время «поощрял» Россию так же, как упрямого осла «стимулируют» идти вперёд привязанной перед ним морковкой. Но, спрашивается, что получил бы псковский или рязанский мужик от обретения Россией этих проливов, ради обладания которыми (и ради спасения Парижа) она уже принесла в жертву жизни миллионов своих солдат?

Зато Россия получила совсем иной приз. В итоге Октябрьской революции изменилась не только политическая, но и социальная и, так сказать, эсхатологическая карта мира. Шестая часть этой карты окрасилась в красный цвет, и у сотен миллионов людей на Земле появилась надежда на освобождение от гнёта капитала, на установление справедливого строя и на избавление от повторения кошмара мировой войны. В мировой тьме зашедшей в тупик цивилизации, навязанной планете Западом, воссиял свет, осветивший дорогу к иной, достойной жизни. Советская Россия стала Новой Меккой для миллионов во всех частях света.

Но самой России за эту новую для неё роль пришлось заплатить очень дорогую цену. Как она вообще могла сохраниться — это неисповедимая загадка истории. В итоге Гражданской войны она лишилась миллионов своих граждан (при этом обе боровшиеся между собой стороны потеряли примерно по миллиону, а остальные потери — а это многие миллионы — приходятся на долю мирного населения: это жертвы расправ карателей с обеих сторон, голода, холода и болезней). Народное хозяйство было разрушено. В 1920 году в стране выплавляли чугуна меньше, чем при Петре I.

В успех большевистского эксперимента не верил практически никто из образованных людей на Западе. Расходились лишь в оценке продолжительности времени, в течение которого Советская Россия просуществует, назывались сроки — от двух недель до двух лет. И то, что Советская Россия, одолев и внутреннюю контрреволюцию, и иностранных интервентов из 14 держав, сохранилась, — это воистину чудо.

Но она не только сохранилась, а всего через 15 лет после окончания Гражданской войны и накануне второй мировой войны превратилась во вторую промышленную державу мира. Для всего света это снова стало загадкой, снова чудом!