Жил-был щелкунчик - Уинтерз Ребекка - Страница 26

Она отчаянно искала слова, которые могли бы его успокоить. Их не было.

— Я бы не рассказала, — выдавила она наконец.

— Ты зарываешь талант в землю, Мегги.

Мег подняла заплаканные глаза и поежилась, увидев перед собой его бесстрастное лицо.

— Ни одна Мата Хари не сумела бы разыграть такую убедительную комедию, как ты этим утром, когда пыталась вернуть мне частичку России. А включить в спектакль нашу невинную малютку Анну было и вовсе гениальным ходом. Мои поздравления, любимая. — Последнее слово он произнес с особенно жестокой усмешкой, вызвав у Мег болезненный стон. — Ты заставила меня поверить, что у нас еще есть надежда.

Невысказанные чувства — злость, и что-то еще, что Мег не сумела определить — сквозили в каждом жесте Кона, когда он выходил из комнаты.

Представив себе возможные последствия своего поступка и угрозу, которой подвергся Кон, Мег без сил рухнула на постель.

— Мама?

Услышав на лестнице шаги Анны, Мег пулей выскочила из кровати и бросилась в ванную умываться, пряча от дочери следы слез.

— Можно, Фред придет к нам ужинать? Он хороший.

Мег подумала, что гость поможет ей развеяться и скоротать остаток дня. Да и Кону придется вести себя, как ни в чем ни бывало.

— Конечно можно, киска. Почему бы тебе не взять собак и не сходить за ним? Он сможет провести у нас вечер и посидеть у камина. А ты покажешь ему свои игрушки.

— Можно, я пойду прямо сейчас?

— Да. Но не забудь переобуться и надеть шапку.

— Не забуду.

Мег спустилась вместе с Анной по лестнице и занялась обычными кухонными хлопотами.

После ухода дочери Мег решила зайти в кабинет к Кону и предупредить его о приглашенном госте. Но ледяной взгляд Кона заставил ее замереть на пороге.

— Где Анна?

У Мег пересохло в горле.

— Она пошла звать мистера Дийкстру к ужину. Я как раз хотела сказать тебе.

Он смотрел на нее прищуренными глазами, откинувшись на спинку кресла.

— Я рад, что ее хотя бы несколько минут не будет в доме. То, что я хочу сообщить, много времени не займет, но мне бы не хотелось говорить при ней.

— Т-ты с-со…

— Я не намерен отвечать на твои вопросы, — грубо перебил ее Кон. — Все, что от тебя требуется, это слушать меня.

— Я твоя жена! — в ужасе воскликнула Мег. — Ты не имеешь права так со мной обращаться, что бы ни случилось.

— Я забыл, — усмехнулся он с холодным презрением. — Да, ты моя жена… которая пять дней назад в этом самом доме клялась перед Богом любить и почитать меня, быть для меня утешением, спасением, опорой…

— Прекрати! — закричала Мег. — Я не вынесу этого.

Он перевел дыхание и поднялся с кресла.

— Тебе и не придется. Я уезжаю.

— Что?

— Мой банковский счет переписан на твое имя. Можешь брать деньги, когда захочешь. Тебе хватит. Дом тоже принадлежит тебе.

— Ты что? — с тревогой спросила она. — О чем ты говоришь? Куда ты едешь?

Кон поджал губы.

— Если я отвечу, ты все равно мне не поверишь, так что это не важно.

— И к-как долго тебя не будет?

— Будь твоя воля, я бы никогда не вернулся, а значит, разницы никакой.

Мег застонала.

— Не говори так. Разница есть. Ты не можешь так поступить с Анной.

— Она переживет. Я тоже расстался с родителями очень рано, и ничего, живу ведь. Кроме того, у нее есть ты.

— Кон… не делай этого. — Внезапно Мег испугалась за него. — Я тебя подставила? — Сообразив, что Кон не собирается отвечать, она продолжила, — Неужели ты ненавидишь меня так сильно, что даже смотреть на меня не можешь? Все дело в этом?

— Я уеду завтра, как только Анна ляжет спать. — Он продолжал говорить, словно не слыша ее. — Пусть думает, что я отправляюсь в Нью-Йорк по делам.

— Каким еще делам? — дрожащим голосом спросила Мег.

— Неужели ты решила наконец проявить хоть какой-то интерес к моей писательской карьере? — Мег была раздавлена прозвучавшим в его вопросе презрением. — Ты думаешь, откуда все это? Думаешь, меня купили обещанием красивой жизни, и твое правительство до сих пор платит мне за секретную информацию?

До свадьбы Мег предполагала нечто подобное. Слишком поздно она поняла, что это не так.

Безжизненным тоном она спросила:

— Что же ты написал? Уолт Боуман, или кто он там на самом деле, говорил что-то о КГБ и… — ее голос оборвался.

Кон изогнул черную бровь.

— Когда я уеду, ты сможешь порыться всласть в моем кабинете, и сама все выяснишь. По крайней мере, у Анны хотя бы видеозаписи останутся на память об отце. У меня и этого не было.

Мег чувствовала, что теряет его, и не имела ни малейшего представления, как его удержать. В отчаянии, она сказала:

— Я думала, ты любишь Анну. Я думала, ты приехал в Америку из-за нее, ради нее.

— Какая разница, что каждый из нас думал, если теперь выяснилось, что я объявился слишком поздно? — Кон прожигал ее насквозь своим взглядом. — А сейчас, если не ошибаюсь, я слышу лай Тора и Ганди. Значит, Анна и Фред уже у входной двери. Разве мы не встретим вместе нашего гостя, любовь моя?

— Миссис Джонсон? Это сенатор Стрикленд.

Слава Богу. Мег стиснула в руке телефонную трубку и села в кровати, молясь, чтобы Анна не услышала звонок. Сегодняшний день — следующий после Рождества — оказался таким кошмаром, которого и врагу не пожелаешь.

— Спасибо, что перезвонили. Спасибо, — пробормотала Мег. — Я уже и не надеялась, что вы получите мое сообщение до следующей недели.

— У меня есть секретарша, которая отслеживает звонки на случай непредвиденных обстоятельств. Она позвонила мне домой, как только услышала ваше имя.

— Пожалуйста, простите, что я побеспокоила вас так поздно, но я в отчаянии. — Мег не могла скрыть дрожь в голосе. — Мне нужна ваша помощь.

— Кажется, это серьезно. По странному совпадению, мы с женой только что обсуждали вашу свадьбу, возвращаясь с концерта. Выбирали день для обещанного ужина.

— Сенатор… мой муж ушел от меня прошлой ночью.

Наступила долгая пауза.

— Семейная ссора?

— Нет. Все гораздо хуже. Даже не знаю, с чего начать. Я вне себя от горя, а моя дочь просто с ума сходит. Я должна его найти и сказать, что люблю его. — Мег сдержала рыдание, ей понадобилось не меньше минуты, чтобы обрести контроль над чувствами и голосом. — Он должен вернуться к нам. Должен.

— Расскажите, что произошло.

Горячие слезы потекли по ее лицу.

— Я довела его своей паранойей. Я решила, что он хочет украсть у меня Анну и увезти в Россию. — В нескольких словах Мег объяснила причину своего звонка в полицию. — Все это время я отказывалась верить собственным глазам. Я должна пойти к нему и умолять о прощении.

— Он уехал в своей машине?

— Да.

— Я займусь этим сразу же, и как только появится информация, тут же свяжусь с вами. Но сомневаюсь, что смогу что-либо выяснить до утра.

— Спасибо. Я у вас в долгу, — с жаром поблагодарила Мег.

— Раз уж я добился вашего воссоединения, то и теперь постараюсь что-нибудь сделать. А пока не сдавайтесь.

— Не сдамся, — пообещала она. — Я влюбилась в него, когда мне было семнадцать. И всегда буду любить.

— Первая любовь причиняет больше всего страданий, — добродушно заметил сенатор. — Ваш муж говорил, что испытал такое же чувство, когда увидел вас впервые.

Мег моргнула.

— Кон говорил это?

— Гм. Скажите, вы знакомы с библейской историей про Иакова и Рахиль?

Ее сердце гулко застучало в груди.

— Да.

— Когда мы разговаривали с вашим мужем, я сказал ему, что его судьба напоминает мне судьбу Иакова. Иаков влюбился в Рахиль с первого взгляда и семь лет работал за нее. И даже когда его вынудили по закону жениться на Лии, он проработал еще семь лет ради любви к Рахиль. Немногим женщинам удается возбудить такую любовь в мужчине.

После недолгой паузы сенатор продолжил:

— Ваш муж потратил почти семь лет жизни ради встречи с вами, нарушил законы своей бывшей страны, подвергался смертельной опасности. Вряд ли он может уйти от вас навсегда.