Шпион по призванию - Уитли Деннис - Страница 70

70

Они сообщили Роджеру новости о других его друзьях в Рене, поделились с ним последними сплетнями и познакомили с происшествиями в мире, от которого он был в последние месяцы почти полностью изолирован.

Главной темой по-прежнему были слухи, связанные с affaire du collier 82, как именовали скандальную историю с украденным бриллиантовым ожерельем. Ожерелье предлагали королеве, но она публично отказалась покупать его, заявив, что за полтора миллиона ливров король может получить линейный корабль, который ему нужнее, чем ей очередные бриллианты. Однако по слухам, все же решила тайно приобрести эту уникальную драгоценность и использовала в качестве агента честолюбивую интриганку, именуемую графиней де Валуа де ла Мотт. Заключая сделку, королева, будто бы обнаружив нехватку денег, вознамерилась занять их у сказочно богатого кардинала де Роана, который стремился завоевать ее расположение. Кардинал получил ожерелье у ювелиров и отослал его королеве через мадам де ла Мотт, полагая, что выполняет ее желание, однако королева отрицала получение ожерелья и даже переписку с кардиналом.

Мадам де ла Мотт, авантюрист, называвший себя графом Калиостро, и куртизанка по имени мадемуазель Ге д'Олива были отправлены в Бастилию вслед за кардиналом де Роаном, который, хотя и не подлежал юрисдикции светского суда, будучи князем церкви, так стремился доказать свою невиновность, что согласился подвергнуться публичному суду парижского парламента. Вся Франция с нетерпением предвкушала скандальные открытия, которые будут сделаны во время процесса, так как на карту была поставлена честь не только кардинала, но и королевы.

Однажды вечером, к концу визита Роджера, Брошар повел его поболтать в их старое убежище и спросил его, как он проводит вечера в замке.

– Иногда за работой, – ответил Роджер, – но так как маркиз разрешил мне пользоваться, его прекрасной библиотекой, я часто устраиваюсь там с книгой.

Некоторое время они говорили о литературе, и, узнав, что Роджер наслаждается пьесами Корнеля, Расина и Мольера, серьезный Брошар упрекнул его, сказав, что если тот хочет стать адвокатом, то должен использовать эту возможность для изучения социологии и читать таких авторов, как Монтескье, Дюпон де Немур 83, де Кене, Руссо, Вольтер, Мирабо и Мабли 84.

Роджер отнюдь не ставил перед собой цели стать хорошим адвокатом, но ответил, что с радостью возьмет с собой список авторов, так как труды многих из них, несомненно, имеются в библиотеке маркиза. После этого Брошар спросил, интересуется ли Роджер по-прежнему международными делами.

– Да, по возможности, – отозвался молодой человек, – но после отъезда семьи маркиза газеты больше к нам не приходят. Хотя несколько недель назад я слышал от управляющего монсеньера, что голландская проблема наконец улажена.

Брошар кивнул:

– Да, благодаря договору, подписанному в Фонтенбло 8 ноября. Согласно ему, Голландия должна разобрать форты на обоих берегах Шельды и открыть реку для австрийской торговли. Император в свою очередь отказался от претензий на суверенитет над Маастрихтом за десять миллионов флоринов. Голландия должна выплатить только пять с половиной миллионов, поэтому, чтобы окончательно уладить дело, баланс будет выплачен из французской казны. Это величайший триумф нашего министра иностранных дел, графа де Верженна, и партии мира.

– Я не вполне понимаю, почему мы должны платить за голландцев, – задумчиво произнес Роджер.

– Многие другие тоже не понимают этого и устраивают шумные протесты. Но если бы мы ввязались в войну, это обошлось бы нам в сотни раз дороже. На мой взгляд, мы дешево отделались. Единственная беда в том, что Голландия все-таки может втянуть нас в конфликт, если мы окажем поддержку их республиканской партии, которая жаждет свергнуть штатгальтера, а Англия придет ему на помощь.

– Вы все еще считаете, что новая война погубит Францию?

– Более чем когда-либо. С тех пор как месье де Калонн стал генеральным контролером, он залезает в один долг за другим, беря займ каждый раз под более высокий процент, чем предыдущий. Но страна больше не верит в стабильность правления. Первого числа этого месяца Калонн в качестве последней отчаянной меры прибег к попытке снизить курс нашей валюты. Он предлагает двадцать пять ливров за каждый луидор, имеющий номинальную цену в двадцать четыре ливра, который сейчас чеканится на монетном дворе, с тем чтобы золото отчеканили в новые луидоры, имеющие вес на одну десятую меньше старых. Это прием банкрота, и достаточно любого общенационального бедствия, чтобы возник финансовый хаос.

– А почему финансы Франции в таком плачевном состоянии? – спросил Роджер. – Неужели король не может ничего предпринять?

Брошар пожал широкими плечами:

– Может, и имеет желание, но не волю. Он безнадежно слаб, и ему не хватает мужества поддержать тех, кто выступает за разумные реформы, против интриг королевы и аристократии.

– Возможно, король опасается, что, если он поддержит слишком либеральные меры, аристократы поднимут против него мятеж?

– У них сил не хватит. Все козыри в руках короля – лишь бы ему хватило решимости играть. Вступая на трон двадцатилетним молодым человеком, Людовик XVI был полон добрых намерений. У него простые вкусы, и он смог не испачкаться в грязи двора его деда. Он выгнал министров Людовика XV вместе с Дюбарри 85 и прочим распутным сбродом. Тогда у него были великолепные возможности, но, вместо того чтобы назначить первым министром опытного экономиста, он отдал этот пост старому де Морепа 86, которому было за восемьдесят и который состоял министром еще при Людовике XV, покуда его не выставила мадам де Помпадур 87.

Роджер кивнул, и Брошар сердито продолжил:

– Потом, с назначением Тюрго 88 генеральным контролером, у короля появился еще один шанс. Тюрго был интендантом Лимузена, самым просвещенным из вице-королей провинций, а позже министром флота. Возможно, он величайший человек из всех, кто появился во Франции в этом столетии. Тюрго понимал все основные болезни, которыми страдала страна, и предлагал подходящие лекарства. Это был блестящий, честный и широко мыслящий политик, и король верил в него, но тем не менее позволил изгнать его из правительства. После периода регресса на сцене появился Неккер. Он был куда более мелкой личностью, чем Тюрго, рабом собственного тщеславия и приверженцем компромиссов, считавшим, что все нужно делать понемногу. Все же это был опытный финансист, понимающий необходимость реформ. Снова король получил шанс следовать добрым советам, но через несколько лет он уволил швейцарца так же, как и Тюрго. С тех пор король отдает дела страны в руки вереницы абсолютно некомпетентных людей и в последние два года вместо того, чтобы смотреть в лицо неприятным фактам, придерживался политики бездействия по совету Калонна, который не более чем нечистоплотный спекулянт.

– А что бы делал Тюрго, если бы король сохранил его на посту министра? – спросил Роджер.

– Его политикой был отказ от новых налогов и займов. С дефицитом следовало бороться при помощи жесткой экономии расходов двора и правительственных департаментов, а также отмены сотен синекур с ничем не оправданными пенсиями. Тюрго отстаивал только налог на землю, требуя полной отмены косвенного налогообложения. Он хотел устранить все ограничения на торговлю, в том числе зерном, и устроить так, чтобы все землевладельцы делали вклады в государственные сборы в соответствии с их средствами.

– Это означало бы отмену привилегии, согласно которой все лица благородного происхождения автоматически освобождаются от налогообложения.

вернуться

82

Дело об ожерелье (фр.).

вернуться

83

Дюпон де Немур Пьер-Самюэль (1739-1817) – французский экономист.

вернуться

84

Мабли Габриель Бонно, аббат (1709-1785) – французский коммунист-утопист.

вернуться

85

Дюбарри Мари-Жанна Бекю, графиня (1746-1793) – последняя фаворитка Людовика XV, казнена во время террора.

вернуться

86

Морепа Жан-Фредерик Фелипо, граф де (1701-1781) – Французский государственный деятель, с 1774 г. премьер-министр.

вернуться

87

Помпадур Жанна-Антуанетта Пуассон, маркиза де (1721-1764) – фаворитка Людовика XV.

вернуться

88

Тюрго Анн-Робер-Жак (1727-1781) – французский философ-просветитель и экономист; в 1774-1776 гг. генеральный контролер финансов, проводивший реформаторскую политику.