Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 62

Разумеется, данная «засветка» якобы уже подготовленных «ядерных» планов американской «партии войны» не могла не вызвать крупного внутриамериканского и международного скандала. И заставила президента США жестко отмежеваться от подобных планов. А значит, еще раз увеличить «политическую дистанцию» между собой и данной группой.

11 апреля президент США Джордж Буш назвал «дикими домыслами» сообщения о готовящихся ядерных бомбардировках Ирана. И заявил, что Америка намерена воздействовать на руководство Ирана дипломатическими методами, хотя и не исключает силовое давление.

Но Херш сказал больше того, что опровергает Буш. Он подчеркнул, что задача возможных бомбардировок – не только ликвидация иранской ядерной программы, но и смена режима «нового Гитлера» – Ахмадинежада. При этом Херш заявляет, что, по данным его источников, Буш психологически готов к «превентивному удару» по Ирану: «Я слышу слово «мессианство»... Буш «думает, что он сейчас единственный, у кого хватит мужества это сделать...» «Политически он свободен, и я не думаю, что он слишком обеспокоен выборами 2006 года в конгресс. Я думаю, что, если он решит, что у него есть шанс, для него (Буша) это будет его миссией».

А далее Херш заявляет, что в американской администрации сценарий событий в администрации США представляют следующим образом. Вне зависимости от военной успешности, бомбардировки якобы приведут к катастрофическому падению авторитета религиозного руководства Ирана у населения страны. Народ восстанет и сбросит униженный, не сумевший постоять за себя режим. В общем, повторится сценарий Ирака: Ахмадинежада свергнут, как в свое время Саддама Хусейна.

Понятно, что бомбардировки в нынешних условиях не заставят иранцев выступить против режима, но, напротив, лишь сплотят население вокруг так называемых «религиозных консерваторов» и лично Ахмадинежада. Более того, бомбардировки Ирана неизбежно радикализуют и иракских шиитов. Со всеми вытекающими последствиями для Ближнего и Среднего Востока.

Если же бомбардировки действительно будут ядерными, то это заодно совершит крупнейший переворот в мировой политике: будет создан прецедент (первого после 1945 года!) применения неконвенционального оружия. Оно из главного инструмента «сдерживания» сразу превратится в инструмент практических военных действий. Это означает, что если можно бить ядерными зарядами по Ирану, то кто угодно может использовать ядерное, химическое, бактериологическое оружие когда угодно и против кого угодно.

Те, кто сочиняет планы различных атак на Иран, не понимать этого не могут. Значит, появление «ядерных» антииранских планов преследует какие-то другие, не совсем «прозрачные» цели.

Ниже мы к этому вопросу вернемся. Сейчас же, возвращаясь к Хершу, отметим: если «засвеченная» им информация верна, то ее источником могут быть только враги группы Чейни-Рамсфелда в расколотом американском политическом и разведывательном сообществе. И сам факт подобной «засветки» очень отчетливо показывает глубину раскола.

А на фоне этого раскола, сопровождающегося подобными «засветками», Тегеран придает процессу новое качество.

11 апреля Ахмадинежад заявил, что в его стране полностью завершена разработка технологии производства ядерного топлива в лабораторных условиях. Ахмадинежад сообщил об успешном пуске 164 центрифуг для обогащения урана в ядерном центре в Натанзе, и обратился к Западу с требованием уважать право Ирана на мирную ядерную энергетику. Далее он потребовал ускорить темпы развития ядерной программы Ирана с тем, чтобы страна была способна обогащать уран в промышленных масштабах.

Выступление президента Ирана дополнил глава организации по атомной энергии Голямреза Агазаде. Который заявил, что Ирану уже удалось произвести низкообогащенный уран, и что до весны 2007 года по программе обогащения планируется запустить 3 тысячи центрифуг.

Последнее заявление «дорогого стоит». Прежде всего, потому, что 3 тысячи центрифуг – это уже такая технологическая линия, которая способна достаточно быстро нарабатывать высокообогащенный (оружейный) уран.

Отметим, что иранская ядерная программа берет свое начало в 1974 году. Инициатором этой программы было шахское правительство, которое создало в стране Организацию по атомной энергии.

Первоначально ставка в этой ядерной программе делалась на Францию и ФРГ. Так, в 1974 году Иран закупил у Франции и Западной Германии два атомных реактора. А в 1977 году Тегеран купил у Бонна еще четыре реактора.

«Следы» этих поставок до сих пор обнаруживаются в Иране. По данным американского Института науки и международной безопасности (Institute for Science and Security, ISIS), опубликованным в середине апреля 2006 года, в Исфаганском центре ядерных технологий (состоит из нескольких комплексов зданий, в том числе подземных лабораторий) обнаружен туннельный ход, ранее не фиксировавшийся спутниками-шпионами.

При этом именно в Исфаганском центре находится поставленное до 1979 года и частично после 1982 года французское оборудование. Кроме того, здесь же находятся 4 малых исследовательских реактора, тяжеловодный миниатюрный реактор и 2 подкритических реактора с открытой урановой камерой и графитовыми замедлителями. Крайне важно, что все эти малые реакторы – китайского производства. При этом именно в Исфагане производится гексафторид урана – сырье для его обогащения.

ISIS также сообщает, что в Натанзе с января 2002 года по февраль 2006 года проводились крупные земляные работы, и что именно в Натанзе размещены 164 центрифуги, гексафторид для которых производится в Исфагане.

Так что если сведения о 27 кг иракского обогащенного урана верны, то, возможно, хранятся они именно в Исфагане-Натанзе.

Отметим, что из недавно рассекреченных документов эпохи администрации Джеральда Форда (в частности, из Меморандума ?292 «О сотрудничестве между США и Ираном в области ядерных исследований») стало известно, что власти США планировали оказать помощь Тегерану в создании полного цикла обогащения урана в военных целях. И особо подчеркнем, что в числе активных разработчиков стратегии помощи Ирану в создании собственного ядерного оружия были Генри Киссинджер, а также все сегодняшние «антииранские ястребы» – Дик Чейни, Дональд Рамсфелд и Пол Вулфовиц.

Причем, согласно рассекреченным документам, администрация Форда была готова передать Тегерану не только оборудование и технологии «оружейного» обогащения урана, но и «плутониевые» технологии атомной бомбы. Эти программы были закрыты только в результате избрания президентом США Джимми Картера и последующей «исламской революции» в Иране.

Тогда ядерная программа Ирана была приостановлена по приказу имама Хомейни и начала медленно восстанавливаться с 1987 года. Тогда же – в 1987 году – было заключено секретное соглашение между Пакистаном и Ираном о сотрудничестве в области ядерных исследований. Которое, напомним, считают, по одной из версий, причиной возможной передачи в Иран остатков иракского «ядерного арсенала».

Также считается, что решение о реализации военной ядерной программы было принято в Иране в начале 90-х гг. XX века.

Одновременно были начаты работы по созданию ядерного оружия как на основе высокообогащенного урана, так и на основе плутония. При этом сотрудники ЦРУ уже к 1996 году обнаружили признаки наличия ядерной иранской программы. Интересно, что в 1995 году иранские власти привлекли к закупке в Пакистане 500 центрифуг Р-1 создателя пакистанской ядерной бомбы А.К.Хана. При этом уровень иранских специалистов позволил скопировать пакистанские центрифуги. А значит, уже самостоятельно продолжить исследования по обогащению.

Обратим внимание на то, что здесь в иранской ядерной программе вновь, как и в уже обсужденной истории с 27 кг оружейного урана (якобы переданного из Ирака в Иран при пакистанском участии), появляется «пакистанский след».

И вновь напомним, что Пакистан – это давняя зона особого интереса и особого влияния американских спецслужб. Как американская разведка могла пропустить передачу и копирование пакистанских центрифуг Тегерану? А если она все-таки не пропустила, а зафиксировала данный факт (а это, скорее всего, было именно так!), то почему столь острая развединформация, опять-таки, оказалась «под сукном»? По каким мотивам и по чьей политической воле?