Лорд поневоле - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 18

– Чик в восторге от танцевального вечера, лорд Мансар, – оживилась Гвенда. – И очень мило со стороны миссис Кренли…

– О, чрезвычайно мило! – процедил сквозь зубы Мансар и рассказал ей всю историю того вечера, ничуть не преуменьшая своего собственного безрассудства.

– Как видите, миссис Мейнард, – усмехнулся он, – вхождение Пальборо в высшее общество ознаменовалось не особенно удачными знакомствами.

– Чик! – воскликнула Гвенда. – Почему вы мне ничего не сказали?

Чик был красен, как рак, и выглядел очень несчастным.

– Теперь к делу. Миссис Мейнард, – он бросил на нее веселый взгляд, – я не забыл вашу просьбу в отношения Пальборо…

Чик удивленно взглянул на Гвенду.

– Да, Чик, – ответила она спокойно. – Я просила лорда Мансара помочь вам: вы не можете так дальше существовать.

Чик уже сам пришел к этому выводу.

– Вчера мне пришла в голову одна идея, – продолжал Мансар. – Я завтракал с сэром Джоном Вельсоном, который состоит одним из секретарей Министерства Иностранных Дел. И я подумал, что смогу найти вам подходящее дело, Пальборо… или Чик, так, кажется, вы его зовете? – Он улыбнулся Гвенде. – Ладно, я буду вас также называть Чиком, и, клянусь Юпитером, вы самый знатный цыпленок, какого мне доводилось видеть!

Лорд Мансар пришел в восторг от собственной шутки и расхохотался. Потом, придя в себя, он продолжил:

– Правда, есть одно маленькое препятствие, то есть мне так кажется, для того, чтобы служить дипломатическим курьером. Замечу, что дипкурьер – это, в некотором роде, посланец королевы…

Чик слегка нахмурился.

– Не правда ли, Чик, это было бы великолепно? – воскликнула Гвенда, просияв.

Чик глубокомысленно почесал переносицу.

– Жалованье около четырехсот фунтов в год, разъезды и прелестные времяпрепровождения, – продолжал Мансар. – Но… – здесь я подхожу к очень существенному моменту: вам нужно говорить по-французски и знать хоть немного какой-нибудь другой язык…

Надежды Гвенды сразу угасли.

– Конечно, вы можете выучиться, но это отнимет у вас несколько месяцев… – начал Мансар.

– Я могу говорить по-французски, – заявил Чик.

Гвенда воззрилась на него в изумлении.

– И немного по-испански, – добавил он почти виновато.

– И где вы приобрели все эти познания? – спросила Гвенда.

– В школе, – ответил Чик просто, как будто этим все объяснялось.

На следующее утро Чик предупредил своего патрона, что он не сможет прийти на службу, и мистер Лейзер, заманивший к себе несколько предполагаемых клиентов под предлогом, что они увидят маркиза-клерка, был на этот раз весьма недоволен его отсутствием.

Утро прошло в хлопотах. Он примерял множество готовой одежды, стоял перед зеркалом в цилиндре, выбирал себе перчатки, которые очень стесняли его руки, и сражался с воротничками, угрожавшими его задушить.

Облаченный в свою новую униформу, которая с непривычки угнетала его, в вестибюле министерства он встретился с лордом Мансаром и немного успокоился, увидев, что тот был в таком же странном, хотя и не столь новом одеянии: смокинге, цилиндре и перчатках.

– Я уверен, что Вельс вам понравится, – обронил Мансар небрежно. – Он презабавный старый черт и совсем неплохого качества! Пожалуй, он самая важная персона в министерстве…

– А чем он занимается? – поинтересовался Чик.

Мансар был обескуражен.

– Право, не знаю. Чем тут занимается каждый из этих чудаков? Они сидят, роются в бумагах, выдумывают всякие вещи, ну… и… ведут иностранную политику.

– А мне не придется делать что-нибудь в этом роде? – спросил Чик, встревоженный не на шутку.

– Не думаю, – сухо ответил Мансар.

Через несколько минут их ввели в кабинет Вельсона с огромным мраморным камином и исполинских размеров столом. Хозяин кабинета взглянул на них поверх золотых очков.

– Хэлло, Мансар! Присядьте. А это – ваш друг лорд Пальборо?

Чик протянул над столом свою руку в перчатке, – ему казалось, что это вовсе не его рука, – торжественно потряс руку помощника статс-секретаря.

Сэр Джон окинул его долгим проницательным взглядом. Затем, достав огромную анкету из огромного ящика, приступил к ее заполнению.

Перо сэра Джона остановилось перед графой «школьное образование».

– Итон? – спросил он, взглянув поверх очков.

– Да, благодарю вас, сэр, – ответил Чик, растроганный его вниманием. – Я уже позавтракал.

– Сэр Джон желает знать, где вы получили образование, – негромко объяснил ему Мансар, пряча улыбку. Чик назвал школу, которая была совершенно незнакома помощнику статс-секретаря.

– Это не очень высокий пост. Ваша светлость, конечно, понимает? И не постоянное место, – сказал сэр Джон, откинувшись на спинку кресла и снимая очки, что было лучшим средством разглядеть кандидата в дипломатические курьеры. – Но будет небесполезно отметить тот факт, что ваша служба чрезвычайно важна!

Он выдвинул ящик стола и достал оттуда миниатюрную книжечку.

– Здесь вы найдете некоторые инструкции, с которыми вам нужно ознакомиться. А теперь, сэр, я не думаю, чтобы нам понадобились ваши услуги в течение ближайшей недели. Думаю, вам лучше всего приступить к исполнению своих обязанностей в пятницу.

Он позвонил. Вошел секретарь.

– Проводите лорда Пальборо в бывший кабинет майора Стивенса.

Так Чик вступил на дипломатическое поприще.

Эта новость была тяжелым ударом для мистера Лейзера.

– Мне очень жаль, очень жаль, Пальборо. После всех этих долгих лет совместной деятельности потерять вас кажется мне почти трагедией. Министерство Иностранных Дел, так вы сказали?

– Да, сэр.

– Гм! – мистер Лейзер задумался. – Теперь вы будете сталкиваться с очень влиятельными и высокими людьми, Пальборо, с первоклассными «жизнями», Пальборо! Никогда не забывайте, что половина комиссионных всегда ожидает вас здесь за каждый страховой полис!

Он выплатил Чику жалованье до конца недели и хотел выдать маленькую премию в счет будущих дел, но Чик не захотел и слышать об этом.

Маркиз Пальборо со вздохом облегчения покинул контору мистера Лейзера, вскочил в попутный омнибус и поехал домой сообщить все свои новости Гвенде.

– Теперь Чик, ваша судьба в ваших руках, – обрадовалась она, выслушав его рассказ. – Это замечательно! Новые знакомства, путешествия, новые страны…

Радостно улыбаясь, она потрепала его по щеке. Чик взял ее руку и быстро прижал к своим губам.

– Больше не делайте этого, Чик! – она отняла руку и покраснела.

Он поглядел на нее с изумлением.

– Мне очень жаль, – пробормотал он, тоже краснея. – Я… я не думал ничего дурного, Гвенда…

– Конечно, нет, Чик… – Ее губы дрожали. – Это было глупо с моей стороны. Не хотите ли еще чаю?

Но Чик не мог успокоиться.

– Вы знаете, как я вас люблю, Гвенда, – просто сказал он. – Только моя любовь к вам заставила меня это сделать…

– Я понимаю, Чик, – ответила она, ласково глядя на него. – Вы любите меня как свою сестру.

Чик взъерошил волосы.

– Может быть и так, – вздохнул он, но в голосе его слышалось сомнение. – У меня никогда не было собственной сестры, и мне не с кем сравнивать… Я также люблю маленьких детей, но это совсем другое дело… Гвенда, – решился он вдруг, – где ваш муж?

От неожиданности Гвенда выронила чашку.

– Мой муж? – прошептала она. – Почему… почему вы спрашиваете?

– Если бы я знал сам! – воскликнул Чик. – Я много думал об этом в последнее время и просыпался ночью с неприятным чувством, что однажды он появится и заберет вас с собой!

– Пусть это вас не беспокоит, – медленно произнесла она после долгого молчания. – И не будем больше говорить об этом.

Неделя новой службы для маркиза Пальборо выдалась не очень утомительной. Его обязанности пока ограничивались расписыванием в журнале посещений и привыканием к своему небольшому уютному кабинету, принадлежавшему его предшественнику, все убранство которого состояло из стола, стула, каменной решетки, щипцов, кочерги и угольного ящика. Это была отличная, спокойная комната для занятий иностранными делами, и Чик вскоре нашел, что в ней особенно удобно преодолевать трудности испанской грамматики.