Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.] - Языков Олег Викторович - Страница 46

Про занавес – это я так, для красоты. А свет дали. На короткое время несколько машин зажгли свои фары, и мы с Демычем взлетели по освещенной полосе.

В небе я несколько раз мигнул АНО[28], Демыч мигнул в ответ, и темным силуэтом пристроился ко мне метрах на пятидесяти.

— Все, Дед, вижу твой выхлоп – гаси лампочки!

— Понял, пошли…

Тщательно выдерживая высоту и время полета, мы, приглушив двигатели, на щадящих оборотах, тихо плыли в темном небе. Минут через десять начнет светлеть. Вот тогда-то придет и наш черед. Тогда мы и сыграем бронепоезду побудку. Напрягая зрение, я внимательно следил за затверженными назубок наземными ориентирами. Правильно идем, еще немного… Скоро пора будет снижаться… А вон и станция. Рельсы блестят в свете луны… Вот смеху то будет, если сегодня бронепоезда на ней нет! А ушел за углем куда-нибудь, или еще что. Над нами весь фронт смеяться будет. Отважные охотники на бронированного дракона пукнули в воздух… Да-а, не смешно. Ну, где же ты, моя Сулико? Где?

— Дед, посмотри дальше, за станцией, какой-то горб… Это не масксети?

Точно! Вот она, стоянка! А вон, в тусклом свете пары желтых светлячков виден железный борт змеюки.

— Демыч, чуть корректируем заход. Не под 90 градусов, а под 45! Выходи вперед – ты стреляешь первым!

— Понял, исполняю…

Истребитель Демыча плавно вышел вперед и, снижаясь, потащил меня вниз. Я еле успел окинуть взглядом небо и горизонт. Интересно, где авиаразведчик и кукурузник болтаются? Ну, да не до них сейчас!

Скорость нарастала, самолет стало потряхивать в холодном утреннем воздухе.

— Демыч, не гони, мазанешь ведь, паразит!

— Не бздо, Витя! Патрет сымем, как в фотостудии… Гляди – сейчас вылетит птичка!

И птичка, действительно, вылетела! И что этим гадам-зенитчикам не спалось! Все же немцы интересный народ, послушный и дисциплинированный! Сказано – расчету зенитного автомата ночью бдеть – бдят, сволочи! Это не братья-славяне, те бы дрыхли без задних ног.

В общем, эти бодрствующие гады-зенитчики открыли стрельбу. Все, украсть невесту по-тихому не получилось, будем бить арийские морды!

— Демыч, пали, собьют ведь!

На капоте истребителя Демыча заполоскалось пламя выстрелов. Я тоже прицелился, как получилось, и нажал обе гашетки. Самолет задрожал, вниз, к бронепоезду, пошли трассы огня. В прицеле появилась площадка с работающим "Эрликоном". Я, ни секунды не раздумывая, залпом выпустил все реактивные снаряды. Самолет с облегчением "вспух" и тут же получил несколько попаданий 20-мм снарядов зенитки. Мотор зачихал и встал. Под крыло подвалила туша бронепоезда, и я дернул рычаг сброса контейнера с ампулами "АЖ".

Мой самолет низко прошел над полыхающим бронепоездом. Солнце только-только выпустило первые лучи, и было еще темно. Но сзади, красивым бело-желтым пожаром в полнеба, горел бронепоезд. Хорошо мы его сделали!

Демыча, естественно, я не видел. Но сказать ему пару слов было необходимо.

— Демыч, я подбит, иду на вынужденную, уходи один!

— Дед, ты что! С ума сошел! Какая к … матери вынужденная! Темно – разобьешься на хрен! Пока есть скорость – лезь вверх. Включи фару, По-2 тебя увидит. Прыгай, да ракетницу не забудь! Приземлишься – пальни из нее, а я подсвечу для ночника – он сядет и тебя возьмет!

А ведь Демыч прав, здорово придумал, сукин сын! А говорит – я командовать не люблю и не умею, мне бы пострелять только. Быстро и толково все разложил по полочкам! Надо его слушаться. Давай, "яшка", лезь вверх. Спасай меня, крылатый!

Я включил посадочную фару и на последних километрах набранной при снижении скорости полез вверх. Метров четыреста, а выше и не надо… не надо долго болтаться под куполом. Тут, вокруг, друзей и восхищенных зрителей нет. Я расстегнул привязные ремни, сбросил фонарь, привстал, и, когда самолет, потеряв скорость, начал опускать нос, толкнул ручку ногой от себя. Истребитель послушно "клюнул" носом, а меня мягко выбросило в темное небо…

…Хлопнув, распустился купол парашюта. Видно было, как мой Як, горя циклопьим глазом посадочной фары, беззвучно падает вниз. Вот световой круг от фары сузился на приближающейся земле, стал ярким, и – взрыв! Нет больше моего "яшки", есть лишь его огненная могила. Света, кстати, вполне достаточно.

Земля надвигалась, я сдвинул ноги и чуть подсогнул их в коленях. Краем сознания я засек какие-то звуки. Удар! Жестко-то как! Ой-ей-ей! Больно, однако… Стоя на дрожащих ногах, я сбрасывал лямки парашюта, и, по привычке, собирал его к себе за стропы.

Да, что я там подумал? Звуки! Как всегда – есть приятные для моей истосковавшейся души звуки, а есть и неприятные…

К приятным явно относится заглушенное стрекотание слабенького мотора По-2, он уже ищет возможность сесть около костра от моего истребителя.

А вот к неприятным… Опять вой двигателя "Ганомага", лязг его гусениц и резкие звуки немецкой речи. А вон и его фары… Ну, это ничего, это не страшно… Сейчас темно, и меня они не увидят. А я их вижу как на ладони.

Я вытащил свой "Вальтер" и зарядил обойму. С приглушенным щелчком она встала на место. Клацнул затвор. Пора…

Я "скользнул" за идущий на костер от самолета "Ганомаг". Метров тридцать пришлось бежать, хорошо, что этот гроб шел не так уж и быстро. В бронетранспортере было человек шесть. Да еще и водитель. А что если не жечь этот гроб, а использовать как прожектор? Решено! Я аккуратно прицелился и выстрелил в щит пулемета. Резкая вспышка, вой обожженных фашистов.

В три прыжка я догнал бронетранспортер, заскочил в него, подхватил чей-то автомат и выпустил в еще шевелящихся немцев весь магазин. К сожалению, шальной пулей был убит и водитель. Ну, ничего! Мне не привыкать. Выбросив фашиста, я сел за руль и описал небольшой круг, пристально вглядываясь в освещенную фарами поверхность земли. Туда! Там поровнее!

В это время я уловил, что звук самолетного мотора сменил свою тональность. Черт! Это же Демыч, спасая меня, заходит в атаку на бронетранспортер! Срочно вон из него!

Только я успел сквозануть из обреченной машины, как "Ганомаг" накрыла струя огня. Разгорелся второй костер. Вон там По-2 может сесть! Я пальнул в нужном направлении ракету. Демыч засек ее, развернулся и дал еще одну очередь по земле. Заполыхала огненная дорожка. Через секунду-другую на нее плюхнулся кукурузник, а через третью секунду к нему сиганул я. Пробежавшись метров десять, я догнал бегущий по земле самолет, ухватился за борт и, подпрыгнув, головой вперед свалился в заднюю кабину.

Жадно хватая ртом воздух, я заорал: "Все, шеф, гони! Пассажир на борту, других здешних мудаков нам не надо!"

Из первой кабины ко мне обернулось смеющееся девичье лицо.

— Как скажешь, голубь ты мой сизокрылый! Полетели!

Боже, кто это?

Ангел небесный!

Глава 8

Ангела звали старший лейтенант Лебедева. Катя Лебедева. Царевна-лебедь.

Когда мы долетели до нашего аэродрома и под прикрытием Демыча сели на родную землю, я, не дождавшись пока остановится винт, вытащил летчицу из кабины, стащил с нее шлем и расцеловал в обе щеки! Потом – в губы… потом – снова в щеки… потом Катя дала мне по морде! Но сама при этом смеялась! Значит – понравилось! Мне тоже…

Тут набежал народ и начал меня качать. Я кричал, что мол, подождите Демыча – впустую. Я кричал – вон Катю качайте! Она меня спасла! Народ кинулся за Катей, и несколько раз мы парили в воздухе вместе. Потом подоспел командир полка, сел Демыч, и я доложил о выполнении задания.

— Есть у вас уверенность, что бронепоезд поврежден?

— Там все в огне было, товарищ майор! Все полыхало! Да еще я и ракеты пульнул и АЖешки высыпал. Горело знатно. Я видел, как старший лейтенант Демченко атаковал бронетранспортер. От его очереди эта железяка так полыхала! Так что и бронепоезду деваться некуда – сгорит! Вот рассветет, и можно туда еще раз смотаться, проверить.

28

АНО – аэронавигационные огни самолёта.