Содержательное единство 1994-2000 - Кургинян Сергей Ервандович - Страница 26

При этом борьба идет вокруг конкретных вещей. Идеи отодвинуты на второй план. Власть и деньги, деньги и власть – вот что доминирует в качестве действительного содержания смутно и демагогически оформляемых идейно конфликтов "сильных мира сего". Вот почему содержание политической борьбы на новом этапе может уже без всяких натяжек быть описано в таких неспекулятивных метафорах, как "бояре против царя", "конфедераты против федератов (Юг против Севера)".

Где здесь народ? Где его сущностный интерес? Он, безусловно, в том, чтобы осталась страна как целое. И, какими бы лозунгами ни прикрывалась "боярская", конфедеративная, южная сторона, ее дезинтеграционный пафос и позволяет ей выступать от лица нужд и чаяний народов России. А то, что речь идет о дезинтеграции, уже было доказано нами выше.

Для того, чтобы сделать эти доказательства предельно четкими, мы вновь зафиксируем фазы чеченского конфликта.

Фаза 1. Протоконфликт

Возьмем все территории Российской Федерации и рассмотрим эти территории с точки зрения их возможной конфликтогенности. Где легче всего может загореться конфликт? Конечно, в Чечне! Для этого есть исторические и политические основания. Они хорошо известны. Известны нам с вами. Известны и тем, кто планировал разжигание конфликта. Одно дело, образно говоря, встать посреди снежной тундры и начать дуть изо всех сил, надеясь на то, что "снег загорится". Другое дело – дуть на стог сена в условиях, когда стоит невероятная жара, сушь, около сена валяются жестяные банки… Согласитесь, что здесь другая вероятность разжечь пожар.

Чечня – это и есть "стог сена в засуху". И это качество чеченской проблемы учитывалось профессиональными конфликтологами. Как учитывалось подобное же качество при разжигании армяно-азербайджанского конфликта, сыгравшего трагическую роль в развале СССР.

Однако протоконфликт сам по себе не обеспечивает создания необходимого уровня напряженности на южной границе Российской Федерации. Как и во что можно перевести зону протоконфликта? Ее можно превратить последовательно:

– в точку конфликта (фаза 2);

– очаг конфликта (фаза 3);

– сгусток конфликтных энергий (фаза 4);

– зону "жертвоприношения" (фаза 5);

– очаг общероссийской политической истерии (фаза 6);

– точку роста новых деструктивных идей и структур (фаза 7);

– точку запуска проекта дезинтеграции (фаза 8).

Вкратце разберем эти фазы.

Фаза 2 – это закрепление в Чечне дудаевской формулы политической власти. Дудаев сам по себе конфликтогенен. Достаточно дать ему развернуться во всей красе, и точка конфликта возникнет как бы сама собой. И мы уже знаем, кто и с помощью каких средств давал Дудаеву возможность самовыявиться.

Фаза 3. Действия Дудаева вызывают противодействие. Теперь достаточно менять коэффициенты поддержки борющихся сторон (Дудаева и оппозиции), и начнется раскачка по классической модели стратегии управляемой напряженности. Вспомним, сколько раз поддерживали противников Дудаева (и не до конца), сколько раз помогали самому Дудаеву (и вновь лишь в той степени, чтобы раскачка могла усиливаться). Очаг конфликта создавался почти 2 года. Что дальше?

Фаза 4. Дальше надо подсобрать конфликтных энергий, переведя очаг тлеющего конфликта в зону открытой гражданской войны. В ходе этой войны надо в самый неподходящий момент снять формулу сбалансированного подхода и встать на позицию открытой поддержки одной из сторон. Надо далее осуществлять эту поддержку недоброкачественными методами, воевать исподтишка, бомбить с самолетов, у которых почему-то замазаны опознавательные знаки, подбрасывать недоброкачественных российских военнослужащих, менять жесткость позиции Кремля, подавая надежды сепаратистским силам, вести просепаратистскую кампанию в средствах массовой информации.

При этом нужно добавлять хорошо выверенными порциями "дискредитационный ресурс", превращая силы борьбы с сепаратизмом в фигуры комические, кроваво-криминальные, фантастически и беспредельно бездарные. Как тут не вспомнить информационную войну против силовых структур, затеянную в связи с убийством Д.Холодова. Кого сейчас интересует правда об этом убийстве? Никого. Проводится расследование? Ничуть не бывало. А если и проводится, то где-то вне поля зрения общественности, для которой бездоказательные обвинения уже имеют статус истины, подобно знаменитым тбилисским лопаткам. А все остальное неважно. Дело сделано, и "мавры", сделавшие его, переводятся на новый участок работы. Какой же?

Фаза 5. "Мавры" выступают в роли "плакальщиков", в роли радетелей за права человека, в роли собирателей детских слез. Раскачанный конфликт выходит за красную черту. Узкий коридор реальных возможностей урегулирования конфликта и низкий уровень компетенции руководящих лиц, занятых этим урегулированием, приводит к тому, что лица, очертя голову и не имея необходимых ресурсов, начинают, что называется, "переть напролом". Фактически, этим лицам приходится выбирать между малым шансом на силовой успех и полной политической капитуляцией по всем направлениям.

Поскольку данная капитуляция сразу же порождает множество дезинтеграционных импульсов, то амбиции лиц входят в резонанс со стремлением отстоять какой-то минимальный государственный интерес. Этот интерес, естественно, трактуется в духе строительства национальной государственности, как мы уже говорили, "железом и кровью". Поскольку данный интерес исходит от нового класса, завершающего предварительный этап первоначального накопления капитала, поскольку этот новый класс невразумителен, внутренне противоречив, лишен масштаба и идеальной компоненты в развертывании своих сугубо корыстных намерений, то, конечно же, все происходит, как у "коровы на льду". Но при этом – средства массовой информации работают умело и согласованно.

Напрашиваются некоторые исторические параллели. Например, русско-японская война 1904-1905 годов. Здесь совпадает многое до деталей. И совпадает далеко не случайно. В итоге неумелых военных действий под аккомпанемент пацифистских репортажей и проклятий в адрес государственного руководства и армии (коим демократы теперь уже склонны поминать и расстрел Белого дома, вот до чего дошло!) рождается особая чеченская зона – "зона жертвоприношения", где на алтаре распростерты невинные мальчики в погонах российской армии и мирное чеченское население, а обагренные кровью этих агнцев злодеи из российского руководства предъявляются народу уже как лица почти мифические.

Достаточно указать, что бывший скромный руководитель краснодарского Агропрома, переведенный в Москву по некоему стечению отнюдь не стратегических обстоятельств, человек волевой и далеко не бездарный, но не имеющий ни особых претензий, ни горячечных фантазий, Н.Егоров выступает в прессе в виде Понтия Пилата (с соответствующими цитатами, сопровождающими подобную мистико-мифическую рекламу). "Прокуратор Чечни"… "Убийца Христа"… Куда уж, что называется, "круче-то"?

Итак, алтарь создан и окроплен кровью. На унылые лица российских чиновников надеты маски мифических злодеев и проводников сатанинского замысла. Что дальше?

Фаза 6. Дальше – накачка общероссийской политической истерии. Жертвенный миф должен быть закреплен в общественном сознании. Для этого должна сработать машина, состоящая из сотен статей, тысяч, да, именно тысяч, радио- и телепередач. Все это происходит с молчаливого согласия российского руководства, которое позирует для мистических кадров, демонстрирует злодейский ухмыл и, главное, ничего не делает для прокалывания надуваемого у них на глазах мифа о добром Ковалеве (будущем новом Сахарове, нобелевском лауреате, таком простом, безыскусном…) и злом "царе Борисе" с его зловещей опричниной и гнусным Советом Безопасности.

Царь Ирод и Николка на паперти… При этом "Николка" продолжает занимать высокую должность при царском дворе, получать царево жалование, выходить сухим из воды, читать постыдно романтические нотации "царю – убийце", дабы тот то ли опамятовался и ушел в монастырь, то ли… То ли занялся гораздо более прозаическим и полезным делом, за которое и будет прощен – делом реального развала остатков России.