Порно - Уэлш Ирвин - Страница 73

— Хуйня какая-то. Ты даже не знаешь, как это правильно делается, — говорит он, потом оглядывается на меня с усмешкой и продолжает: — Слышь, Урод, надо бы научить эту тупую давалку, как сосать член.

Он хватает ее за волосы, отрывает от себя и тащит на кучу разбитых кирпичей.

— Ладно… я иду… иду, блядь, — визжит она и колотит его по руке.

Вот тут он не прав.

— Остынь, Чиззи! Мать твою, — кричу я, но тут мне вставляет от табла, и мой голос просто, типа, замирает.

— Заткни пасть, — рявкает Чиззи, это он к ней обращается, на меня он вообще вроде как не обращает внимания, а она смотрит на него, вся такая обиженная. Он опять заставляет ее встать на колени.

— Иди сюда, Урод, — говорит он. Я уже совсем никакущий, так что я просто забираюсь на эти кирпичи.

— Хорошо, — говорит Чиззи, — давай доставай свои причиндалы.

— Ага, сейчас! Надо… фу-у… — бубню я, а перед глазами все плывет… и я начинаю хохотать как безумный.

— Да, ты, дерьмовый ублюдок, — кричит мне эта ненормальная деваха, и лицо у нее такое злобное, брат, как будто это я ее за волосы тащил, а я ваще ничего не делал.

— Не-ет… это, ну… нет, не так, — говорю я, — я просто пытаюсь, ну, чтобы всем хорошо было…

Чиззи хохочет и кричит:

— Ну, ты, парень, и сказанул! А я вот просто пытаюсь, блядь, ну, научить эту ебаную потаскушку…

А девчонка, ну, вся как потерянная, и я тоже теряюсь.

— Раймонд мне говорит, ну, типа, что мне можно забрать ребенка обратно, — лепечет она, совершенно пьяная, где-то в своем собственном мире, ну прямо как я…

— Ты еще разрыдайся мне тут, мудак, — говорит Чиззи, когда я смотрю на него и начинаю хихикать, как тупой мелкий пацан, когда он, типа, расстегивает мне ширинку и вытаскивает мой член наружу. Я ничего не чувствую, но Чиззи наклоняет голову к моему члену. Чиззи! Он смотрит на эту девчонку. — Никогда не встречал ни одной телки, чтобы могла правильно сделать минет. Ты, еб твою мать, смотри и учись. — Он опять оборачивается ко мне: — Вот они, блядь, цыпочки твои. Всю жизнь вот думаешь, что девки умеют готовить, потому что твоя мама умела, но если даже они и нормально справляются с простой жрачкой, все равно их нельзя допускать ни к чему такому, что требует воображения или… ну, тонкого подхода. Так вот и выходит, что все лучшие шеф-повара — мужики, ну, по ящику их показывают и вааще. То же самое и с минетом. Большинство из них просто засовывает его себе в рот и начинает сосать. Елозят по нему вверх-вниз, как будто это не рот, а пизда. В тюряге был один парень, он нам показывал, как это делается… сперва пройдись языком по всей длине члена… — и он хватает мой член и начинает его лизать… — в случае с Уродом это не займет много времени… аах-аах-аах…

Ох и ни хрена себе… предполагается, что это должно быть приятно.

— Ублюдок чертов, — ору я благим матом, когда его холодный язык проводит легкую линию по сверхчувствительной коже моего пениса… перед глазами все кружится и темнеет…

— Давай, блядь, вперед! — шипит Чиззи, и на секунду мне кажется, что это он ко мне обращается, но это — к девчонке, и она начинает под его чутким руководством: берет кончик его члена в рот.

— Так, уже лучше… лучше, — говорит он, — потом нужно слегка ударить языком по головке… теперь нежно и мягко, детка…

Я, может быть, и хочу что-то почувствовать, но не чувствую ничего. Просто совсем ничего.

Я слушаю Чиззи, а думаю о том парне, который получил «Оскар», ну, когда он говорит «Я владыка мира», хотя фильм был слегка подзатянут, и я о нем думаю потому, что видел его прошлым летом, и сейчас вдруг вот вспомнилось, и еще я думаю о Психе, я почему-то нисколечко не сомневаюсь, что он тоже так делает, говорит перед зеркалом «Я владыка мира»… а Чиззи продолжает:

— …потом берешь его глубже в рот, аккуратно,., аккуратно… здесь нужен тонкий подход… это не соревнование, кто глубже засунет… продолжай работать языком… води им вокруг и вдоль члена… да, вот так лучше… лучч-шше…

— Ох, блядь, Чиззи, — вскрикиваю я, ощущая слабость в желудке, и смотрю вниз, на мерзкую рожу Чиззи, а он, стало быть, умудряется мне отсасывать, и при этом еще умудряется что-то втолковывать той девчонке, я, конечно, не против, когда у меня сосут, но уж меньше всего мне хотелось бы, чтобы это был этот псих ненормальный, и до меня, типа, только теперь доходит, что тут вообще происходит, и я резко вытаскиваю свой член…

Его глаза блестят, и он смотрит на меня, потом — вниз на пьяную телку, которая все еще продолжает сосать его член.

— Эй, ты чего? — говорит он мне. — Неужели не нравится?

— Просто я с кирпичей чуть не упал… с кирпичей… — бормочу я.

Но теперь я все вижу, типа, как через тонкую водяную пленку, а Чиззи резко хватает руками голову этой девицы:

— Теперь надо ускорить темп, пора сосать по-настоящему… понимаешь, сосать… СОСИ, ШЛЮХА ЕБАНАЯ! — И он яростно ебет ее рот, запихивая член прямо ей в глотку, и разражается комментариями по ходу дела: — И вот Чиззи выходит на финишную прямую, он дает тупой шлюхе хороший урок и вот Чиззи… ВООООААААААТТ!!!

Он крепко держит ее за рыжую гриву, толкая ее членом в лицо, потом отстраняется, а она давится спермой, задыхается, кашляет и вытирает рот. Он кивает ей.

— Поздравляю, вы только что закончили обучение в школе секса Чиззи.

Это было не правильно, брат, нет — нет — нет, я с трудом подхожу и встаю на колени рядом с этой девчонкой.

— Все в порядке, — говорю я, пытаясь ее успокоить. И вдруг она говорит:

— Вы двое, вы оба ублюдки. — И она вроде как начинает давить мне на пах, но меня это не возбуждает, так что я начинаю целовать ее в губы, приговаривая:

— Все хорошо, все хорошо. — И я снимаю с нее леггинсы и трусики. Тяну их вниз, чтобы освободить доступ к этой сухой кучке дерьма, типа, ну, коричневого мячика для гольфа, и потом лезу пальцами ей в пизду, и тут у меня встает. Я пытаюсь достать из кармана резинку и натянуть на член, но мне нужно… мне нужно… мне нужно… липкие, мерзко пахнущие шарики, типа загустевшие выделения из влагалища, остаются у меня на пальцах, и у меня сразу же опадает. Я слышу его, мудака Чиззи; хихикает и глумится, — а она типа ворчит на него, и я чувствую себя так, как будто я ни разу не здесь. Я типа все-таки ей вставляю, но надолго меня не хватает, потому что все это дерьмово, совсем не так, как я себе представлял, как я мог быть таким идиотом, что даже думал, что это будет, как было с Али, и я злюсь, брат, злюсь на себя самого, и она визжит, типа насмехается, и говорит:

— Ну, давай же! Еби сильнее! Это что, все, что ты можешь? — И я продолжаю пихать в нее свою штуку и худо-бедно кончаю…

Я выворачиваюсь и пытаюсь натянуть штаны, так и не сняв гондона. Теперь Чиззи навис над ней, он хватает ее и толкает лицом вниз, отхаркивает мокроту, а она говорит:

— Какого хуя… — Но он снова харкает прямо на ее измазанный дерьмом анус. У Чиззи положительная реакция, ну, в медицинском смысле, так что ему уже все равно, и он не заморачивается с гондоном. В общем, он энергично ебет ее в жопу и ни о чем не беспокоицца. Так вообще-то не делается, начинать надо медленно… как мы с Али, хотя мы с Али давно уже ничего не делаем… а она, эта деваха, стонет и плачет тихими слезами, похожая на выброшенного на берег жирного кита или тюленя, который просто не может добраться до воды.

Он кончает, вынимает из нее свой измазанный в говне член и вытирает его чистой частью ее белых леггинсов.

Она переворачивается, лицо у нее все красное, из носа сопли текут, и она кричит, натягивая леггинсы:

— Ты ебучий ублюдок!

— Заткнись, еб твою мать! — огрызается Чиззи, пихая се прямо в лицо. Раздается какой-то непонятный щелчок, и я весь напрягаюсь, несмотря на все таблы и выпивку, как будто это он меня ударил. Потом она издает тонкий такой и пронзительный визг, когда он дает ей пинка прямо в грудь.

Я наконец обретаю голос, потому что это, ну, хуево это, брат.

— Эй, ты полегче, Чиззи… — говорю я. — Это неправильно.