Утонувшие надежды - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 33

Несколько смутившись, Дортмундер сказал:

— Твой водитель, Тайни... он какой-то нервный.

Тайни нахмурился, отчего его лоб стал похож на детскую книжку, тонущую в океане.

— Вы его спугнули?

— Тайни, он был напуган задолго до того, как мы здесь появились. Он, видать, уже который год ходит напуганный. Он и слова нам не сказал.

— Да, так и было, — подтвердил Дортмундер.

— Мы лишь сказали ему, что мы — твои друзья и ищем тебя, и тут — вжик! Он взял и уехал, — продолжал Келп.

— Извини нас, если мы сделали что-то не так, — добавил Дортмундер.

— Это уж точно, — сказал Тайни. — Ты что — звонил мне домой? Говорил с Джози?

— Да.

— И она так прямо взяла и сказала, где я нахожусь?

— Ну да.

В голосе Тайни зазвучали недовольные нотки:

— Кто-то звонит девчонке по телефону и спрашивает, где Тайни. Вы знаете, Тайни сейчас промышляет в городе, там-то и там-то, отвечает она.

— Мы с ней знакомы, Тайни, — напомнил Дортмундер. — Ведь это я был с тобой, когда ты с ней познакомился.

— Мы с мисс Тейлор вместе прошли огонь, воду и медные трубы, — вставил Келп. — Вместе спасали монахиню, и все такое прочее...

Не обратив на его слова ни малейшего внимания, Тайни сказал Дортмундеру:

— Так ты говоришь, Джози тебя знает. — Тайни был единственным существом во Вселенной, называвшим мисс Тейлор «Джози». — Представим себе, что Джози звонит легавый и спрашивает: «Алло, мисс Тейлор, это говорит Джон Дортмундер. Вы не подскажете, не совершает ли ваш приятель Тайни в данный момент какого-нибудь преступления?» «Да, разумеется», — отвечает Джози.

— Перестань, Тайни, — попросил его Дортмундер. — Мисс Тейлор узнала меня по голосу. Я даже имени своего не называл и лишь сказал, что хотел бы связаться с тобой, и она объяснила, где тебя найти. Так что ее не в чем упрекнуть.

Тайни задумался, перекладывая тушу с правого плеча на левое.

— Ладно, — решил он. — Я доверяю мнению Джози. Ну, а как насчет грузовика?

— Этот парень уехал, — объяснил Келп. — Что же нам, по-твоему, ходить с баллончиком усыпляющего газа? Парень явно перетрусил, и все тут. Стоило нам объявиться, и он тут же смылся.

— А я договорился с одним человеком, что приеду сюда с его водителем и на его грузовике, чтобы прихватить шесть коровьих туш в расчете на то, что мне удастся это сделать в самый короткий срок, — сказал Тайни.

— Для тебя это — пара пустяков, — льстиво заметил Келп.

— Задумка состояла в том, — продолжал Тайни, раздраженный тем, что его прервали, — в том, что я прихватываю еще одну, седьмую тушу, и она отправляется прямиком ко мне домой. Таким образом, я получаю полкоровы за полчаса работы.

— Неплохо, — согласился Дортмундер.

— А водитель смылся, — сказал Тайни, — и вместе с ним уехали шесть туш. И вот моя, седьмая. — Тайни шлепнул пятерней по коровьему боку.

— Ну и отлично. Ты свое получил, — отозвался Дортмундер.

— Я всегда получаю свое, — сказал ему Тайни. — Иначе не бывает. Но как мне доставить мясо домой? Рано или поздно я буду вынужден пройти по более или менее людным улицам, и на меня обратят внимание.

— Да уж, Тайни, — заметил Келп. — Я очень хорошо тебя понимаю. У тебя возникло серьезное затруднение.

— Сдается мне, теперь это — ваше затруднение, — ответил Тайни.

Дортмундер и Келп переглянулись. Келп пожал плечами, развел руками и обернулся к Тайни.

— Я мог бы с тобой поспорить, но лучше скажу, что рад тебе помочь. Оставайтесь здесь.

Он двинулся было прочь, но голос Тайни остановил его.

— Энди...

Келп настороженно обернулся.

— Только никаких докторских машин, Энди, — сказал Тайни.

— Но ведь у врачей самые лучшие машины, — возразил Келп. — Врачи лучше всех понимают, что жизнь преходяща, а зарабатывают столько, что могут позволить себе все самое качественное. Я всегда доверял и доверяю врачам.

— Но только не сейчас. — Тайни вновь шлепнул ладонью по коровьему боку. — Мы с моей Эльзой не желаем ехать в тесном «порше» или «ягуаре». Нам не по нраву ощущение скученности.

Келп вздохнул, признавая поражение. Он посмотрел направо, налево и задумался, устремив взгляд в сторону ярко освещенного «Флорента». Внезапно глаза Келпа загорелись, и он улыбнулся Тайни.

— Отлично, Тайни, — воскликнул он. — Надеюсь, вы с Эльзой не станете возражать против длинного лимузина?

28

Серебристый «кадиллак», на нью-джерсийских номерах которого красовалась пижонская табличка «КОКАИН», мчался на север. Келп сидел за рулем, Дортмундер и Тайни утопали в мягких подушках задних сидений, а коровья туша разлеглась напротив, на крышке бара-телевизора и плюшевом кресле, обращенном спинкой к водителю.

Дортмундер принялся объяснять Тайни, что от него требуется.

— Ты помнишь Тома Джимсона?

Тайни задумался.

— Это который в тюрьме? — спросил он.

— Тот самый, — ответил Дортмундер. — Я некоторое время сидел с ним в одной камере.

— Старый мерзкий сукин сын, — сказал Тайни.

— Да-да, тот самый, — повторил Дортмундер.

— Змей с ногами.

— Точно.

— Пронырливый, как ласка, и добродушный, как хорек.

— Да. Он такой, Том.

— Готов съесть собственного ребенка, даже если не голоден.

— Он всегда голоден, — заметил Дортмундер.

— Это точно. — Тайни покачал головой. — Том Джимсон. Самое ужасное воспоминание о тюряге.

Келп посмотрел в зеркальце и сказал:

— Тайни, я впервые слышу от тебя такие слова. Возникает ощущение, будто на свете существует человек, которого ты опасаешься.

— Вот как? — Тайни явно не понравилось замечание о том, что на свете есть кто-то, способный его напугать. — Тебе повезло, что ты с ним незнаком.

— Теперь знаком, — поправил его Келп. — Джон представил нас друг другу. И я согласен с тобой на все сто процентов.

— Представил? — озадаченно переспросил Тайни. — Как это ему удалось?

— Его отпустили, — негромко проговорил Дортмундер.

Тайни перевел на него нахмуренный взгляд.

— Куда отпустили?

— На свободу.

— Не может быть. Даже закон не способен на такую глупость.

— И тем не менее его отпустили, — продолжал Дортмундер. — По причине перегруженности тюрем и в связи с семидесятилетним юбилеем.

Тайни уставился на коровью тушу, словно желая спросить: «Ты слышала, что он говорит?»

— Отпустили Тома Джимсона? Так, значит, он теперь где-то рядом, бродит по этим самым улицам?

— Вполне вероятно, — ответил Дортмундер. — Во всяком случае, домой он возвращается очень поздно.

— Домой? И где же он поселился?

— Сейчас он живет у меня, — неохотно сообщил Дортмундер.

Тайни был поражен:

— Вот как? А что на это сказала Мэй?

— Ничего хорошего.

— Видишь ли, Тайни, — добавил Келп с переднего сиденья, — Джон согласился приютить Тома до тех пор, пока мы не закончим.

Тайни медленно покачал тяжелой головой.

— Значит, речь идет об операции Тома Джимсона? Тогда я — пас. Останови машину, Энди, мы с Эльзой прогуляемся пешком.

— Здесь совершенно другое дело, — сказал Дортмундер.

Однако Тайни уже принял решение.

— Там, где ступает нога Тома Джимсона, остается лишь выжженная пустыня, — заявил он.

— Тайни, ты только выслушай Джона, ладно? Все совсем не так, как ты считаешь. Никто из нас даже не подумал бы участвовать в деле с Томом Джимсоном.

Тайни обмозговал услышанное.

— Так вот, — произнес он, — я сразу скажу, что собираюсь сделать. Я намерен отказаться.

— Спасибо, Тайни, — отозвался Дортмундер.

— Я выслушаю тебя, — сказал Тайни. — Но, как только ты закончишь свой рассказ, я немедленно отвечу «нет».

Дортмундер и Келп переглянулись посредством зеркальца заднего обзора. Делать было нечего, и Дортмундер начал рассказывать.

— Речь идет о зарытом тайнике... — Он принялся объяснять создавшееся положение: о водохранилище, условиях работы и дележе, в результате которого каждый из троих сидевших сейчас в салоне «кадиллака» получал около ста двадцати тысяч.