Утонувшие надежды - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 43

Миртл настояла на том, чтобы каждый расплатился за себя, и Уолли проводил ее до дверей библиотеки. Девушка пообещала ему, что отныне непременно станет пользоваться терминалом. Затем Уолли сел в свой «фольксваген» и вернулся в город. И вот теперь он впервые с тех пор вновь оказался в окрестностях многочисленных Дадсонов.

— Следующий въезд, Энди, — сказал он, перебирая карты.

— Я знаю, Уолли, — мягко ответил Энди. — Власти штата не пожалели тысячи трехсот долларов и установили указатель, чтобы я это прочитал.

— Ну да, — отозвался Уолли. — Я подумал, а вдруг ты его не заметил.

— Все равно спасибо, — сказал Энди.

Уолли вновь умолк, а Энди тем временем со знанием дела свернул с шоссе, провел машину по развязке и выехал на узкую дорогу, ведущую в Норт-Дадсон.

Как всегда, улицы города оказались забиты машинами, водители которых, похоже, забыли о том, куда и зачем они едут. Энди негромко отпускал замечания по поводу их предков, уровня образования, умственных способностей и плотских наклонностей. У шокированного этими речами Уолли покраснели уши (точнее, они горели от прилившей к ушным раковинам крови). Он сидел, уткнувшись в карты, и во второй, а потом и в третий раз проверял намеченный маршрут. С заднего сиденья время от времени доносился тяжкий вздох Джона. По-видимому, эти вздохи в гораздо меньшей степени относились к словечкам Энди или тупости местных водителей, нежели к жизни вообще.

— Пилот вызывает штурмана, — произнес Энди любезным, как всегда, тоном.

Уолли испуганно подпрыгнул. Лежавшие на его коленях карты соскользнули на пол.

— Кого? Меня?

— Мы выезжаем из этого очаровательного городка, — сказал Энди. — Настало время указывать мне дорогу, Уолли.

— Направо! Направо!

— Сворачивать направо?

— Нет, пока нет! — Уолли лихорадочно собирал карты. — Не съезжай с этой дороги... э-ээ...

— Не суетись, — сказал Энди. Джон лишь вздохнул.

Наконец Уолли удалось собрать рассыпавшиеся листы.

— Мы свернем направо там, где... э-ээ... будет указатель на Дадсон-Фоллз.

— Договорились, — отозвался Энди. Через несколько миль они свернули и принялись петлять по паутине проселков, само существование которых в конце двадцатого века казалось просто нелепым. С построением водохранилища их сеть стала лишь еще более запутанной.

— Где-то здесь, верно? — спросил Келп, когда машина запрыгала по рельсам железнодорожной ветки, шедшей поперек проселка.

Уолли посмотрел на Энди, словно желая удостовериться, не шутит ли он.

— Так вот же она!

Энди, прищурившись, посмотрел в зеркальце.

— О чем ты?

— Мы ведь ищем железную дорогу, — напомнил Уолли. — Так вот, мы ее только что проехали.

— О Господи, ты прав, — отозвался Энди и съехал на обочину, пропуская нагоняющий их огромный молоковоз. — А я еще подумал, что это за ухабы? Честно говоря, я редко обращаю внимания на мелочи.

— А следовало бы! — заметил Уолли.

Энди дождался, пока проедет фургон, затем развернул машину и, возвратившись к железной дороге, вновь съехал на обочину, обильно заросшую весенними цветами. Выйдя из машины, Джон, Энди и Уолли потянулись, потопали ногами, словно разыскивая провалившийся сквозь прореху в кармане четвертак, и пошли осматривать рельсы.

Это была одноколейка — два ржавых рельса, убегавшие в лес налево и направо и кое-где заросшие кустами и ползучими лозами. Отрезок рельсов на пересечении с дорогой выглядел чуть менее заржавленным, чем остальные участки, перекрашенные временем в красно-черный цвет. По обе стороны асфальтовой дороги пути были перекрыты шлагбаумами, двумя горизонтальными железными скобами, укрепленными на стойках, залитых бетоном. Когда-то шлагбаумы были белыми, но почти вся краска уже облетела. На них висели таблички «ВЪЕЗД ВОСПРЕЩЕН».

Энди с улыбкой смотрел на рельсы.

— Знаете, что это мне напоминает? — спросил он.

— Мальчика-с-пальчик, — ответил Джон, не находя в этом сравнении ничего забавного.

Энди же веселился от души.

— Ты прав! — воскликнул он.

Джон огляделся и спросил Уолли:

— В какой стороне водохранилище?

Уолли ткнул пальцем вправо:

— В двух милях отсюда.

— Две мили... — повторил Джон, вздыхая.

— Не так уж далеко, — заметил Энди. — Прогуляемся две мили по свежему воздуху.

— Четыре мили, — сказал Джон. — Или ты собрался остаться там навсегда?

— Ну что ж, пойдемте, — предложил Энди и двинулся в обход заграждения.

— Я так понимаю, что на машине по рельсам не проедешь, — сказал Джон.

— Даже будь у машины такая же колея, нам, чтобы проехать, пришлось бы свалить три-четыре дерева, — сказал Энди, заходя за шлагбаум и присоединяясь к нему.

— Колея? При чем здесь колея? — спросил Джон, глядя на Энди.

— Если бы расстояние между рельсами совпадало с расстоянием между колесами машины, мы могли бы спустить немного воздуха из шин, поставить автомобиль на рельсы и ехать по ним, — пояснил Энди. — Но поскольку расстояния скорее всего разные, то мы не сможем поставить машину на пути, так что и разговаривать не о чем. Почему бы нам просто не пройтись?

— У меня ботинки жмут, — сказал Джон, но, покачав головой, все же обошел шлагбаум, и все трое отправились по старой линии в сторону водохранилища, старательно приноравливая шаг к расстоянию между полусгнившими шпалами. Уолли спросил:

— Энди, а что такое мальчик-с-пальчик?

— Локомотив, — пояснил Энди. — Как-то раз нам с Джоном и еще несколькими ребятами понадобилось попасть в одно место, обнесенное изгородью под напряжением. Там были такие же старые рельсы, а локомотив мы взяли в цирке — восхитительный старенький паровозик, раскрашенный всеми цветами радуги. Его называли «Мальчик-с-пальчик». В общем, мы проехали сквозь забор и сделали свое дело, — добавил он, глянув на Джона.

— Не сразу и не полностью, — неохотно согласился Джон.

Уолли очень хотелось узнать, что это за место с электрическим забором и что за дело сделали Энди с ребятами, но он не знал, как спросить. К тому же он подозревал, что Энди все равно не ответит. Энди рассказывал обо всем охотно и откровенно, но через некоторое время выяснялось, что он вел речь лишь о том, что хотел, и больше из него ничего нельзя было вытянуть. Уолли представил себе ярко раскрашенный паровозик, ломящийся сквозь забор.

— Искры были? — спросил он.

— Еще бы! — воскликнул Энди и рассмеялся. — Сыплются искры, вокруг мечутся взбешенные люди!

— Да уж, конечно, — поддакнул Уолли, надеясь услышать продолжение.

И тут в беседу вмешался Джон.

— Разве мы еще не прошли две мили? — спросил он.

— Оглянись, Джон, — сказал ему Энди. — И ты увидишь шлагбаум.

Некоторое время они шагали молча. Уолли размышлял о странной неточности, которую допустил Энди в рассказе о паровозе и заборе. В описываемой ситуации было бы логичнее говорить о людях, обезумевших от страха, но уж никак не о взбешенных. К чему бы это?

— Впереди забор, — сказал Энди.

Слева направо железнодорожную ветку пересекало сетчатое ограждение высотой восемь футов с натянутыми поверху тремя рядами колючей проволоки. Подойдя поближе, они увидели долгожданную надпись:

"ВХОД ВОСПРЕЩЕН

ТЕРРИТОРИЯ ВОДОХРАНИЛИЩА

ВИЛБУРГТАУН"

— Вот это да! — сказал Уолли. — И что теперь?

— Теперь я, пожалуй, присяду, — решил Джон и уселся на валявшуюся поблизости колоду.

Энди тем временем подошел к забору, достал из внутреннего кармана клещи и, опустившись на одно колено, принялся взрезать сетку снизу вверх. Уолли вытаращил глаза.

— Энди, ты режешь забор! — воскликнул он.

— Не станем же мы перелезать через него, — объяснил Энди. — А поскольку лопаты мы не прихватили и под забором пролезть не сможем, то ничего иного не остается.

Уолли посмотрел на строгую надпись «ВХОД ВОСПРЕЩЕН». В компьютерных играх порой приходилось избегать предписанных путей. Вероятно, сейчас происходило нечто подобное, но только в настоящей жизни. Уняв беспокойство, Уолли вдруг понял, что по большому счету его испугал не поступок Энди, а спокойствие последнего. Пускаясь в фантастическое приключение, Уолли всякий раз испытывал волнение и трепет — собственно, ради ради этого и создавались компьютерные игры, — а вот Джон и Энди действовали так, словно выполняли повседневную работу.