Красные карлики - Белаш Людмила и Александр - Страница 72

– Кто подписал рапорт? – спросил Артон сухо.

– Некто М.Мийо, ответственный за безопасность Бельведера.

– Затонул… – задумчиво промолвил Артон. – И в каком часу это произошло?

– В сиесту, около 35.00. – Руна заглянула в свой электронный блокнот.

– А с Иносенты мы вылетели первого числа в 06.10. Свидетели имеются. Как по-вашему, может ли флаер держаться в воздухе полтора дня ПМ? Учтите, это не дирижабль, а аппарат заметно тяжелее воздуха…

– Вы могли делать промежуточную посадку для ночлега или для починки.

– Вот как!.. а вы пробовали сесть в гилее для ночлега?

– Я не авиатор.

– Вы не специалист – а говорите в пользу тех, кто нас угробил, даже наперекор здравому смыслу. На чьей вы стороне?

– На своей! на стороне «Френкель Статис», – уточнила Руна. Она была бы рада обнадёжить Артона, но не собиралась обещать ничего, чего не могла выполнить. Внушать лживые надежды – подло.

– Пусть так. – Загнанный в тупик её возражениями, Артон не собирался сдаваться. – Смотрите, что происходит – вам всучили подложное завещательное распоряжение, вас околпачили с якобы умершими клиентами и обобрали на шестьсот пятьдесят тысяч, а вы ещё сомневаетесь, гадаете – стоит ли разгребать это враньё?

– Я уже назвала пункты, по которым наши претензии отвергнут. – Руна тоже не отступала. Бер Френкель и многовековой опыт страхового дала научили её предвидеть препоны на пути дознания. – Жандарм вас не запомнил, флаер утонул, а номер на ноге – подделка.

Артон усмехнулся, но это была нехорошая усмешка.

– Знаете, в ходе поисков мне явилась некая идея. Казалось бы, глупость, но я решил её проверить. И напоролся на занятное открытие – представьте, где? в бюллетене Фонда Милосердия. Там меня посмертно отметили в числе внесших пожертвования. Почётно? но я просмотрел взносы других филантропов. Кто сто тысяч Е, кто восемьдесят: суммы мелкие и разные, но одно совпадает – посмертно, по завещанию. Все – граждане Альты, жившие на Планете Монстров! Вы, часом, не в курсе – нет ли здесь чего-нибудь особенного в воздухе, что приводит к воспалению гуманизма?.. Я ведь федерал; разные хухры-мухры с детскими фондами у нас давно изучены, но чтобы так!.. Вы бы поискали в списках – нет ли там ваших клиентов? А если им, кроме того, заверяли завещания отсутствующие жандармы, то получается… закономерность!

– Фонд и нам очень подозрителен, – созналась Руна с неохотой. – Не буду раскрывать подробностей, но…

– Давайте я попробую раскрыть, – предложил Артон. – Фонд регулярно доит вас, подсовывая фальшивки в виде завещательных распоряжений. По бумагам всё шито-крыто, а копни – сплошная махинация. Полагаете, это мои голословные догадки?

– Всё нуждается в проверке. – Руна предпочла не откровенничать, хотя в душе готова была искренне пожать руку Артону – он, работая независимо, подтвердил и её находки, и её мысли. Закономерность. Система. Фонд – контора с большим штатом, а в учреждении любая криминальная идея становится строго отработанным методическим приёмом.

– И одна мелочь напоследок – я лично знаю Мориса Мийо.

– М.Мийо – его зовут Морис?..

– Так он назвался мне. Можно убедиться – запросить кадастр госслужащих, числится ли гам такой субъект и где работает. Может, его объект и зовётся Бельведером, но поверьте – это не летающая станция, а прочно врытый в грунт рудник G-120.

Форт прикинул, надо ли добавить, что там держат людей, пойманных полицией при облавах, которых потом переводят на Rex-417, а Руна собралась было спросить, как Артону повезло свидеться с М.Мийо – но тут по Узе пронёсся свербящий в ушах разбойничий свист.

Наверняка он что-то значил для завсегдатаев дикого рынка – девки попрыгали с крыши овощного павильона, кто-то шмыгнул в дверцу на боку летающей платформы и захлопнул её за собой; гомон Узы тотчас стал возбуждённым, встревоженным, послышались панические вопли: «Пыж, Пузырь, тикаем!» – «Косыга, шухер! Легавые!» Спорщики у жаровни, уронив цекулу на горелку, открыли крышку в полу и стали один за другим проваливаться туда с непристойными возгласами; несколько биндэйю, по-паучьи перебирая лапами, с удивительной быстротой взобрались по выступам стенных панелей и, поддев решётку воздухозабора, унырнули в вентиляцию. В торговых рядах возникла суматоха – часть народа сорвалась с места и побежала врассыпную, а вдали в проходе между лотками и ларьками показался ряд тёмно-синих шлемов. Полицейские вторглись на Узу с нескольких сторон; десяток стражей порядка с ранцевыми гравиторами влетел в ворота над головами хлынувших вспять посетителей, на лету стреляя вниз сетевыми патронами, которые накрывали разом по дюжине-две человек, что мигом превращались в сцепленную кучу барахтающихся тел.

– Проверка документов и лицензий на торговлю! – загрохотал повелительный глас мегафона. – Всем оставаться на местах и приготовить удостоверения личности! Лицензии в развёрнутом виде! Достать рабочие карточки!

– Документы с собой? – быстро спросил Артон.

– Какие?.. нет! – Руна ощупала себя поспешно и растерянно. – Я не всегда их беру…

– Зря! Как бы вам не пришлось провести сиесту в каталажке, пока будут выяснять, кто вы такая.

Рынок, от которого Руну тошнило, забурлил и закричал. Миг тому назад Узу медленно мутило и выворачивало от запаха плодового гнилья и мёртвой крови, похоти, пота и дешёвой парфюмерии, теперь в букет рыночных зловоний добавился дух насилия. Он витал под потолком, копился, набухал от бесстыжих танцев, от оскала мясников – и наконец явился воочию. Все взбесились, у всех выпучились глаза, орущие рты задышали перегаром и нечистыми зубами; кругом вскипело буйное бессмысленное движение – люди толкались, метались, сгребали товары, причитали, изрыгали многоэтажный мат. Руну закружило и пошатнуло, она озиралась, едва не крича от безысходного страха.

– Безопасное местечко вы нашли для встречи!! – завопила она с горечью отчаяния. – Чёрт бы вас побрал, Кермак! Сделайте что-нибудь!

– Спокойно! Я привёл, я и выведу. – Форт мгновенно произвёл круговой обзор сканером, тщательно изучая обстановку. Вариантов наметилось несколько, но толчея сбивала с толку, ежесекундно изменяя ситуацию. Он встал, выставив плечо как волнолом, заслоняя Руну от толчков бегущих. Нельзя, чтобы её уволокло толпой – затопчут. Поняв его тактику, проворный Кайчеке вмиг оказался рядом и так показал зубы, что бегущие отпрянули.

– Свояченица, пора сматываться! – Кайчеке стремительно крутил головой вправо-влево.

– Куда?! – чуть не плача, пряталась за ними Руна.

– Командуй, ты ведь женщина!

Платформа зверобоев начала подниматься; со слипа грузно и влажно брякнулась на пол туша копьехвоста, а кормовая турель, порывисто развернувшись, оглушительной очередью ударила по замкам наружных ворот. Визжащая Руна пригнулась, зажимая уши. Следом раздался тяжкий удар и скрежет; створки заколебались и обрушились, пропуская массивную глыбу платформы – индикатор замелькал, обозначая, как нарастает доля СО2 – 0,37… 0,49… 0,67… Форт лишь сейчас обратил внимание на то, что платформа не имеет бортового номера. «Ну и ну! – прыгнула мысль. – Регистрируешься, как честный человек, госпошлину за номер платишь, семь контор обойдёшь – а кто-то на летучем сундуке с четырьмя пушками летает запросто, нигде не записанный! Свобода – хлеще, чем в Сэнтрал-Сити… Можно красть людей, не напрягаясь – вломился, стволы на толпу, сгрёб, кого хочешь, и унёсся!»

Безобразная сумятица на Узе походила на сцену в гилее – будто изголодавшиеся бестиолы напали на пасущихся во мхах калькариток, тварей вроде голых кур: визг, клёкот, клацанье зубов и клювов, чьё-то прощальное «кукареку!» Как не люди, право слово. Город хуже гилея!

– Уйдут! – выкрикнул рядом с Фортом часто дышащий косоглазый паренёк.

– Косыга, твою жабу мать, чего стоишь?! – его дёрнули и утащили.

– Руна, наденьте маску!

Летучие полисмены устремились за набиравшей ход платформой; кто-то оседлал левую носовую турель, но та дёрнула счетверёнными стволами и стряхнула полицейского, который забултыхался в воздухе.