Красные карлики - Белаш Людмила и Александр - Страница 87

– Мы полетим в тазике! – взвизгнула Руна, но подавилась пальцами Форта, и ей расхотелось говорить. Некоторое время она была озабочена лишь тем, как бы не захлебнуться и успеть вдохнуть между спазмами.

«Убедитесь, что желудок опорожнён».

Форт сосредоточил взмахи сканера на болезненно поджатом животе Руны. И где этот желудок? Советовать все мастера!.. Внутренности смутно маячили и путались, дружно шевелясь вразнобой. Тут полость и тут полость; как врачи в них разбираются? вот шланг – наверное, кишка. Очевидно, встроенный сканер киборга для медицины не годится, нужно что-то помощней. Пульс учащён, дыхание ускорено, температура кожи чуть ниже нормы. Руна, отплевавшись, стала отталкивать его руки и оправлять тунику.

– О боже… я сдохну! Ммм, отстань!

«Кусок льда во рту уменьшает чувство жажды и снижает слюнотечение».

– Ахтаван, у вас есть лёд? – Форт взбежал на этаж выше. – Привет, Махтур. Извини, что я среди ночи.

– Хочешь сделать холодный коктейль? – зевая, выбралась из взбитой и потной кровати Ахтаван в спальных панталонах. Махтур, сердито забурчав, поморгал и зарылся головой в простыни.

Руна то стонала, то её подмывало хихикать пополам с икотой. Радуги ещё бегали друг за другом по потолку, и стены пока стояли неровно, но в целом зрение и осязание начали приходить в соответствие с действительностью. Мусоля во рту тающие кубики, она говорила не очень внятно.

– Что случилось? где я?

– Несущественно. Ты напилась асаэ. Как самочувствие?

– Погано, – просипела бледная Руна, вытирая липкий обморочный пот со лба тряпкой, которой Форт подметал рабочий стол. Сердце порой предсмертно замирало. – Худо. Всё внутри свернулось. Не могу!

– Придётся вызвать токсикологическую бригаду.

– Не-ет! – взвилась Руна, но шнур сдержал её. – Не надо бригады! что это за верёвка?

– Ээ… это было нужно час назад. Сейчас отвяжу. Не ёрзай.

– Никаких бригад, Форт! я не хочу в больницу!

– Но ты же застрахована. По медицинской страховке тебя…

– Мы что, вместе пили? ты в своём уме?! если Френкель узнает, что я отравилась наркотиком…

От ужаса она впилась стучащими зубами в то, что ей казалось полотенцем, потом увидела, какое оно чистое, и выплюнула с отвращением.

– У врачей точнейшие анализаторы; ты сталкивался с их диагностическими аппаратами? Мигом вычислят, что я принимала! Я страховалась у Френкеля, тебе ясно?! Он порвёт мой полис, вышвырнет из фирмы! и разошлёт по планете сводку, что я наркоманка. Кадровики все в сговоре! чёрный список, нигде не устроишься…

– А кто тебя заставлял хлебать асаэ? силой, что ли, вливали?

– Откуда я знала?.. Ооо, – зажмурившись, она прижала колени к животу, – как тооошно! мне гнусно, гнусно! помоги, что ты тут расселся?!

– В аптеке я видел портативные диализаторы для почечных больных; должно сработать. Пока молись, чтобы удалось настроить фильтр на молекулы асаэ.

Трясущаяся Руна еле выдержала полчаса, пока Форт бегал за карманным приборчиком очистки плазмы. «Если станет совсем плохо, – думала она в отчаянии, – буду кричать „караул, спасите!" и ползти к выходу».

Форт на ходу прочёл инструкцию, вскрыл опломбированный микрочип управления фильтром и уяснил принцип настройки. Довольно простая системка. Чувствительные мембраны изменяют проницаемость по команде; составить точную команду – и иглы в вену.

– Ты раньше делал это? – оробела Руна, глядя, как он снимает с игл стерильные колпачки.

– Ложись и не дёргайся.

– А молекулы?.. ты подрегулировал, как надо?

– Ляжешь ты или нет?!

Руна присмирела от испуга и решила больше не перечить. Форт – единственный, кто может спасти её от гнева Френкеля. Он подключил питание, фильтр еле слышно зажурчал крохотным вибромотором. Кровь заполни па коробок с плёнками и побежала по трубочкам.

– Рынок тебе не понравился, презентация не глянулась… выбрала место сама. Но с чего ты решила, что притон и оргия – лучшая композиция для встречи?

– Они сказали – это национальный праздник! никто словом не обмолвился про оргию! Я что, виновата в их обычаях?.. О, скорей бы прокапало… почему так медленно?!

– Быстрее не получится, скорость максимальная.

– Френкель меня съест. Он алкашей и нариков на дух не переносит, – стала плаксиво жаловаться Руна. – Заранее знаю, что скажет: «Я ей плачу триста семьдесят Е в неделю, а она тайно предаётся несказуемым порокам!»

– Мне Мийо шестьсот в неделю предлагал, а я бегом в лес бросился… Ты-то как на эти деньги согласилась? рудокоп в забое больше получает!

– Согласишься тут, когда на Альте юристов пруд пруди, на место помощника нотариуса – пять претендентов! только в колониях устроишься, плюс здесь льготы… И представь, если я вылечу – мне лучше умереть, чем быть на Планете Монстров женщиной без работы, без полиса, в чёрном списке. Ходить в муниципальную больницу… – От этой мысли Руну зримо передёрнуло, словно кто-то опустил ей за шиворот ледышку.

– Так весь Штетл живёт, и ничего – кое-как перебиваются с хлеба на мясо.

– Потому и живут кое-как! они даже не в чёрном списке – они в никаком, будто их не существует!.. Ой, я вспомнила – я ведь тебя позвала, чтоб сказать…

– Слава те, господи – память всплывать начала! как субмарина.

– Ты можешь не язвить?

– Могу, разумеется – но такой удобный случай, грех не воспользоваться. Значит, мы на «ты»? брудершафт через диализатор…

– При твоей жёсткой мимике роль хохмача тебе очень к лицу.

– Во, способность шутить возвратилась! идёшь на поправку.

– Давай о деле. Я принесла предложение от Френкеля. Если ты, кроме своего флаера, раздобудешь сведения о других случаях обмана «Френкель Статис», получишь десять процентов от возвращённых фирме сумм. То есть чем больше узнаешь, тем больше заработаешь.

– Звучит почти сногсшибательно. Какой будет аванс?

– Какой ещё аванс? у Френкеля – аванс?! ты что, глумишься надо мной?.. Он платит только за работу, а не за то, что ты теоретически способен её выполнить.

– Как бы разовый контракт на честном слове… Ну что ж, взяться можно. Жаль только, слова в папку не подошьёшь.

– Твоё дело – верить. – Руна вернула ему ответ, прозвучавший в тоннеле под Узой в день облавы. Кровь очищалась, мозг посвежел, вернулось самообладание, и язычок заострился. Она подумала, что это по-своему очень здорово – лежать на койке мужчины, трепаться с ним и не ждать, когда он полезет к тебе с известными мужскими намерениями. Правда, Форт не сводил с неё глаз; это допускало всякие двоякие толкования, которые нравились Руне. Пусть любуется.

Искренне говоря, и Форт был не прочь, чтобы она задержалась.

Превратные мнения об их чисто деловой беседе начали складываться под утро, когда в дверь на четвереньках влез сильно локнутый Джифаренге; завидев капитана в обществе скудно одетой девушки, он понятливо закивал и попятился:

– Ухожу, ухожу! вам хорошо, мешать не стану… я у Нуриндех посплю!

Нуриндех сграбастала его и утащила, отвесив парочке в комнате ироничную гримаску – мол, говорила ж я, что мужика и смерть от блуда не излечит! Да кто бы поверил, что Артон со своей белокожей, лёжа в одной постели, только и делали, что обсуждали важнейший вопрос – в силах ли человеческих выведать секреты шахты G-120? Можно даже сказать, что происходила консультация штатного сотрудника «Френкель Статис» с внештатным. Такие вот люди у Френкеля – им неважно, день ли, ночь; они сутки напролёт пылко радеют о хозяйском бизнесе.

– Мне пора, – с запозданием обеспокоилась за своё реноме госпожа старший страховой агент. – Проводи, а то этот дом внушает подозрения. И весь Штетл в целом – тоже.

Невдалеке от Биндюшника их встретила терпеливо поджидавшая в засаде Цанцукэ – с охапкой цветов и вооружёнными мужьями. Едва Руна приблизилась, краснокожая щедро осыпала её и радостно пропела:

– Поздравляю, сестра, наконец-то ты стала женщиной!

В полной мере смысл её слов Форт смог понять много позже; пока же он не придал им серьёзного значения и тем более не предвидел их далеко идущих последствий. Это ещё раз подчёркивает важность знания психологии и культуры инопланетных существ.