Призрак храма Багровых туч - ван Гулик Роберт - Страница 30

Глава 12

Судья Ди нашел первую и третью жен в гостиной первой жены. Он кратко рассказал им о беседе со старым чиновником. ; — Посещение госпожи У должно быть связано с исчезновением Нефрит. Мне бы хотелось самому встретиться с ней, но она не будет со мной разговаривать. И все-таки мне нужно увидеть ее, чтобы составить о ней представление, — сказал судья, беспокойно поглаживая баки.

Первая жена быстро повернулась к третьей и спросила:

— Не могли бы вы принять госпожу У в своем домике так, чтобы наш муж мог видеть и слышать ее, оставаясь незамеченным?

В соответствии с освященными временем обычаями судья Ди отвел каждой из своих жен отдельное помещение, со своей кухней и своими собственными служанками. Хотя вторая и третья жены свободно заходили в комнаты первой жены в основном здании резиденции, последняя никогда не входила в их домики. Судья Ди строго придерживался этого старинного обычая, потому что знал, что именно он обеспечивает мирную и гармоничную жизнь.

— Хорошо, — медленно сказала третья жена. — Если помните, «лунная дверь», которая отделяет мою спальню от гостиной, — занавеска из тонкого тюля. Если я посажу гостью у окошка, а вы встанете за занавеской, тогда...

— Превосходно! — воскликнул судья. — Пойдемте!

— Если вы не возражаете, — сказала третья жена, — я проведу вас через заднюю дверь, чтобы слуги вас не видели. Они могут нечаянно сказать гостье, что вы находитесь у меня.

— Прекрасная мысль, — одобрила первая жена . — Удачи вам, господин наш.

Третья жена провела судью по извилистой дорожке через сад к своему домику, расположенному в уединенном уголке резиденции. Когда она открыла дверь гостиной, чтобы впустить судью, тот быстро сказал:

— Попробуй разговорить ее о Нефрит. Она вторая жена, а Нефрит — дочь от первой.

— Все это так интересно! — прошептала третья жена, пожимая его руку, — Посмотрите, я усажу ее на этот стул перед «лунной дверью»!

Судья прошел в спальню и тщательно задернул занавеску. В спальне царила полутьма, ставни из-за жары были закрыты. Усевшись на краю кровати, он услышал, как жена хлопнула в ладоши. Предупредила служанку, что та должна уйти, как только приведет посетительницу: чай разольет сама.

Судья одобрительно кивнул. Она женщина умная, с тонким вкусом. Он с восхищением посмотрел на цветы на чайном столе. Приходя к ней, он каждый раз обнаруживал что-нибудь новое. Либо это была поэма, написанная ею и висящая свитком на стене, либо нарисованная ею картина, либо тонкая вышивка. Она обожала учить детей и была счастлива заниматься тем, что ей нравится. Ее отец, эгоцентричный злобный человек, отказался от нее после страшных испытаний, которые выпали на ее долю в Пэнлае. Судья знал, что теперь она обрела свой дом и считает первую и вторую жен своими старшими сестрами... Голоса в гостиной отвлекли его от этих мыслей.

Третья жена принимала высокую женщину, строго и скромно одетую в серое платье. Поверх платья на ней была куртка с длинными рукавами. Темную куртку стягивал шелковый пояс, концы которого опускались до пола. Голову женщины покрывала черная шаль. Как только служанка ушла, посетительница развязала шаль и расправила ее на плечах. Затем поклонилась, с уважением подняв к груди сложенные в рукавах руки.

— Вы знаете мое имя из визитной карточки, — Голос у нее был высокий и резкий. — Тысяча благодарностей за ваше любезное согласие увидеться со мной, несмотря на то, что я еще не имела чести быть представленной вам.

Подвижное выразительное лицо женщины оттеняла красивая высокая прическа без каких-либо украшений. Судья решил, что гостью нельзя было бы назвать красивой с классической точки зрения: губы ее были полноваты, брови чуть тяжеловаты, а под большими влажными глазами виднелись небольшие припухлости. Однако она определенно была женщиной сильной. На вид ей было около тридцати пяти.

Подведя гостью к стулу у окна, третья жена задала ей обычные вопросы вежливости. Потом она села и стала готовить чай. Госпоже У следовало бы подождать и не начинать разговора, пока чай не будет подан, но она начала тут же.

— Я не должна отнимать у вас много времени, да и сама я тороплюсь, так как мой муж не должен знать, что я была здесь. Поэтому позвольте отбросить церемонии и сразу перейти к делу. — Третья жена наклонила красивую маленькую головку в знак согласия. Госпожа У быстро продолжила: — Этим утром мой муж ходил к его превосходительству, чтобы обвинить меня в похищении его дочери Нефрит, — Третья жена тихо уронила на пол чашку. На мраморных плитах она разлетелась на мелкие кусочки, — Извините меня, — в раскаянии воскликнула госпожа У. — Как глупо начинать разговор с такого резкого заявления! Мне следовало сначала рассказать вам все. Позвольте мне помочь вам! — Когда они снова заняли места за столом, госпожа У продолжила: — Разумеется, мне и в голову не приходило вредить его дочери. Я хочу объяснить вам мое положение. Вы ведь молодая замужняя женщина, вы меня поймете. Надеюсь, что после этого вы будете так любезны и сообщите суть нашего разговора вашему мужу, чтобы он знал, что стоит за всей этой неразберихой.

— Я ничего не могу обещать вам до тех пор, пока не выслушаю вас, — ответила третья жена ровным голосом.

— Разумеется, не можете! — нетерпеливо сказала госпожа У. Поверхностный налет вежливости быстро улетучился. — Позвольте мне для начала уверить вас, что я люблю своего мужа. Он вдвое старше меня, это правда, но он добр и внимателен, он вселил в меня чувство уверенности, которого мне не хватало. Перед женитьбой я была одной из тех, кого называют заблудшими женщинами. Понимаете? И не имела ни гроша за душой. Но это к делу не относится. Главное состоит в том, что У уже три года был вдовцом, когда женился на мне. У него остался единственный ребенок, дочь по имени Нефрит. Он любил ее больше всего на свете, но вам я могу сказать, что ничего особенного она из себя не представляла. Обычная девчонка восемнадцати лет: мечтает о мужчинах, а сама не знает, что с ними делать. Я хотела прибрать ее к рукам, но муж сказал: нет, он сам займется ее образованием. Он обожал ее, слишком сильно обожал. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю. Он этого не сознавал, но я-то пожила на свете, я все видела. Разумеется, я не стала говорить ему все, но сразу сказала, что дочь встанет между нами как между мужчиной и женщиной, что будет лучше, если он выдаст ее замуж как можно скорее. Это послужило началом бесконечных стычек. — Она пожала плечами и продолжила: — Мужья и жены иногда ссорятся, как известно. Но когда я пронюхала, что у Нефрит появился дружок, я сочла своим долгом сообщить об этом мужу. Вот тут-то масло и попало в огонь. Но даже это не идет ни в какое сравнение с тем, что он мне устроил, когда эта девчонка удрала со своим любовником. Он кричал на меня, кричал, что я убила ее и спрятала ее мертвое тело! Когда он немного успокоился, разумеется, понял, что говорил чепуху. Но тогда ему в .голову втемяшилось, что я подстроила похищение и продала ее в бордель. Представляете?!