Война кукол - Белаш Людмила и Александр - Страница 68

— Мне не нужны соглядатаи, — Хиллари был неумолим. — У меня есть идеи в стадии разработки — а они их выкрадут, запатентуют и доведут до промышленного уровня, а я останусь с носом. Я категорически заявляю, что, если в проекте появятся инженеры BIC, я уничтожу все, что сделал. Это не оперативная и не секретная документация, это мои личные исследования.

— Ладно, ладно, Хил, — Горт положил свою увесистую ладонь на тонкую кисть Хиллари. — Об этом мы уже говорили, не будем повторяться. Я о другом. Надо вместе спасать проект.

Хиллари почувствовал себя свободней.

— Что ты предлагаешь? — переход на дружеское «ты» означал, что Хиллари готов немного уступить. Самую малость. Больше и ожидать не стоило.

— Сегодня в 17.00 Дерек и Карцбеккер собирают пресс-конференцию. Мне уже звонили. Тебе надо прийти туда и честно и откровенно рассказать о проекте, об акциях, о результатах — это единственный путь спасти положение.

Хиллари представил на секунду, как будет выглядеть со стороны этот перекрестный допрос, и тотчас же отрезал:

— Нет, нет и нет! Ноги моей там не будет. И тебе, Лоуренс, я категорически не советую там появляться. Телевизионщики никогда не показывают пресс-конференцию целиком, они сделают нарезку из каверзных вопросов, выражений лиц, почесываний за ухом и, снабдив эту чушь завиральным комментарием, бросят на экран. К монтажу, разумеется, нас не допустят, и мы снова будем выглядеть ослами. Поверь моим словам. К тому же у меня масса неотложной оперативной работы, а я буду терять время на ерунду. Кстати, эта Маска у меня на крючке, я иду по их следам — а получится, что я оправдываюсь. В чем? В том, что последовательно делаю свое дело?.. Кроме всего — этот флаер; они мне по гроб жизни не простят, что ребята его догнали. Между прочим, его хотели загнать в Руины и сбить — вот тогда все были бы довольны. Пусть туда идет Джун Фаберлунд, ей за это платят, и она знает, как себя вести перед телекамерами. И не давай от моего лица никаких обещаний, ты снова можешь оказаться в неловком положении.

— Я-а-а?! — Горт оторопел.

— Да, — кивнул Хиллари. — Лоуренс, тебе никто не говорил, что ты используешь свою психическую энергию как таран? Ты подавляешь волю, а когда человек дает тебе обещание, то он потом старается его выполнить, чтобы сдержать слово. Я с самого начала не хотел никуда ехать, и то, что ты вырвал у меня согласие, вовсе не значит, что я буду играть навязанную тобой роль. Сейчас я отвечаю: «Нет!», отсюда и конфликт. Ты меня знаешь, я буду стоять на своем; попробуй, найди другой путь — и конфликт будет исчерпан.

— В армии, — рассвирепел Горт, — приказ является законом, обязательным к исполнению. За отказ там судят военным трибуналом.

— Хорошо, — Хиллари сделал примирительный жест, — назови мне достоверный случай, когда командира штурм-бригады вызвали с поля боя во время атаки давать интервью, и он согласился, — и я без слов еду на пресс-конференцию.

Генерал яростно, в упор посмотрел на Хиллари — тот был сдержан и отнюдь не намерен сдаваться. Генерал помолчал, потом открыл какую-то папку и погрузился в изучение бумаг. Хиллари закинул ногу за ногу и уставился в окно. Уходить он, не закончив разговора, не собирался.

— Ты уволил Альвина? — не поднимая головы от бумаг, спросил Горт.

— Разумеется, нет, — ответил Хиллари. — Ты знаешь, как у меня тяжело с кадрами. Я сразу понял, что ты погорячился, ты и сам это признал.

— Уходи. Нам не о чем больше говорить, — раздражение в голосе генерала стало убывать.

— Только если меня вынесут, — Хиллари решил быть наглым до финиша, каким бы он ни был. — Мы поругались, выплеснули лишние эмоции, и теперь ты должен решить, что для тебя важнее — настоять на своем или действительно попытаться спасти проект.

«Некоторых людей, — с невольным уважением подумал Горт, — можно только расстрелять!..» А еще он подумал о том, что надо выгнать психолога…

…Через час Хиллари вышел из кабинета с тем же самым выражением лица, с котором вошел. Гердзи посмотрел на него со скрытым восхищением. Хиллари опять сел на вращающийся стул и, будто ничего не случилось, спросил:

— У тебя есть бутерброды и кофе?

— Конечно, — Гердзи вынул из шкафа блюдечко с уже приготовленными бутербродами и поставил перед Хиллари, затем из соседнего отсека появился прозрачный сосуд с толстым поддоном, — но кофе у меня искусственный.

— Любой сойдет, — Хиллари уже примерился к приглянувшемуся бутерброду, переложив на него всю начинку с двух других.

Гердзи заварил кофе, размешал и протянул чашку. Хиллари взял, осторожно попробовал — Гердзи молодец, никогда не подаст кипятка. Хиллари сделал большой глоток и с удовольствием почувствовал, как тепло скатывается куда-то внутрь и вниз, согревая его и наполняя удовольствием.

— Знаешь, Тито, — Хиллари расслабился и весело посмотрел на адъютанта, который глядел на него с каким-то затаенным ожиданием, — приказы генерала, как наша Конституция, — отменить ее нельзя, а вот исправить — запросто…

И, видя недоумение в глазах Гердзи, Хиллари наклонился к нему и пояснил шепотом:

— Это глупое NB тебе сотрут через три месяца. Начисто. Но я тебе ничего не говорил.

— Спасибо, — улыбка разлилась по лицу Гердзи. — Хил, я твой должник.

— Не бери в голову. Лучше обеспечь мне телефон без «клопов» — надо поговорить кое с кем.

Гердзи подмигнул и кивком показал на дверь справа от себя. Вообще-то аппарат спецсвязи предназначен для контактов между высшими чинами, но чего не сделаешь для друга!.. Уединившись, Хиллари набрал номер комиссара Дерека.

— Привет, Райн. Это Хиллари. Чем занимаешься?

— Привет. Пишу рапорт об отставке. Надеюсь, Хил, ты не будешь говорить, что я плохо тебя прикрыл? — голос Дерека был далеким и усталым.

— Райн, ты с ума сошел, — Хиллари обеспокоился. — Ровертаун и угонщики кукол будут ликовать и бить в ладоши. Не делай этого. В твоем лице кибер-полиция потеряет… Это ты из-за пресс-конференции, да?

— Да! И из-за Дорана, будь он проклят, и из-за всего. Меня тут шеф… мммм… воспитывал.

— Ну и что? — возразил Хиллари. — И меня тоже, только что.

— Да, но ты под прикрытием Баканара, а я в полиции. Мы должны быть открыты и доступны…

— Райн, доступны только проститутки, и то не всегда и не везде, — голос Хиллари стал циничным.

— В общем, мне велели написать рапорт, — кисло сказал Дерек, — чтоб не было шума. «Должностное ответственное лицо не имеет права лгать» и прочая, и прочая. «Ты дискредитировал» и так далее.

— А ты не лгал, — уверенно начал Хиллари, — ты выполнял мой секретный приказ по допуску, не подлежащему разглашению и по настоящее время. Дело государственной важности…

— Перестань, Хиллари! — взорвался Дерек, — это уже не смешно! Я не знаю, как Горту удалось выбить вам этот допуск, но мне-то ты голову не морочь. Я-то знаю, чем ты занимаешься.

— А я не морочу, — Хиллари продолжил тем же размеренным голосом, — я предлагаю тебе вариант ответа и согласовываю позицию. Если бы наш Президент как должностное лицо каждый раз, соврав, подавал в отставку, то у нас выборы были бы раз в две недели. А у него должность повыше твоей.

— Что можно Юпитеру, то нельзя быку…

— Брось! Просто твой шеф решил не связываться с прессой и умыть руки. Ему так проще и спокойней. Комиссар Дерек ушел в отставку, и проблемы нет. А кто будет бороться с угонщиками, ему плевать. Конечно, у тебя есть толковые ребята, но пока они войдут в силу, пройдет года два-три. И, собственно говоря, почему ты должен от всего отказываться и играть по сценарию свыше? Райн, я тебя не узнаю, — Хиллари говорил, не повышая тона, но очень серьезно.

— Хм-м… — Дерек в чем-то засомневался. — Ты пойдешь на пресс-конференцию?

— А что я там забыл? — пошевелил бровями Хиллари. — Я — полководец Армии Тьмы и готовлю свой Легион Смерти к решающей битве… Поедет Джун Фаберлунд. Учти, та размалеванная кукла, что выступала у Дорана, у меня на прицеле, ее заявлениям грош цена, обычная дезинформация и самореклама. Подумай сам — ну что Доран предъявит в доказательство? И директор театра, и эта кукла — в бегах. Пленка с записью? В кино и не такое показывают. Можно это смело подвергнуть сомнению.