Ловушка для Сэфес - Белецкая Екатерина - Страница 71

Сэфес во время этого разговора постоянно переглядывались, обменивались короткими фразами на незнакомом блонди языке. Пятый смотрел на мальчика с всё возрастающим интересом, потом спросил:

– Скажи, вот этот ваш Имура Хугал… он придумал это всё сам, как ты думаешь?

– Нет, просто он первым увидел откровенность, – ответил Радал. – Он спал и во сне все увидел.

Имура Хугал, человек расы Гайкоцу, однажды во сне вошел в контакт с… «чем-то». «Что-то» не говорило с ним, не показывало интересных картинок, оно просто вложило в голову Имура очень сильно искаженное видение Сети – и примерное знание о том, как можно ею оперировать. Сэфес поразило это видение – оно оказалось двухмерным, плоскостным, с трудом вписывалось в их систему координат, и выглядело, с их точки зрения, совершеннейшим бредом.

– Нет, мой милый, это не наши, – убежденно говорил Лин. – Никто так не видит. Это совершенно невозможно. Абсолютно. Ни при чем тут ни Индиго, ни Белая Зона…

– Очень похоже, что ты прав. – Пятый покачал головой. – Надо же такому случиться.

– О чем вы? – поинтересовался Клео.

– Всё немного сложнее, – ответил Лин. – Нет, вру. Гораздо сложнее.

Вселенная бесконечна – в любую сторону. Это надо принять, как данность. Мир отнюдь не ограничивается той шестимерной моделью с n-мерным количеством внутренних градаций, которой оперируют Контролирующие Маджента и Индиго. Есть бесконечное множество других реальностей, в которых существуют свои системы Контроля, работающих, вероятно, по схожему принципу, но… находящихся в совершенно иной системе координат и понятий.

И какая-то из тех систем Контроля, по словам Лина, «ошиблась дверью».

– Это не наше видение, понимаете? – убежденно говорил Лин. – Не наше!.. В этой модели нас просто нет и не может быть. Судя по всему, те, для кого она изначально предназначена, видят всё совершенно правильно, но они настолько другие, что и представить себе сложно…

– Даже тебе? – спросил Клео.

– Даже мне, – подтвердил Лин.

– И вот что получается в итоге, – продолжил за друга Пятый. – Они, в силу неспособности принять нас, увидеть, различить, осознать – стали действовать в рамках этой самой чужой модели. Это-то и есть самое страшное, ребята. Впрочем, пока мы только предполагаем, что всё это так. А разбираться предстоит не один год, я думаю.

– Больше, – грустно добавил Лин. – Намного больше.

Радал всё это время сидел, безучастно глядя куда-то в сторону. Судя по всему, ему непонятны были эти мудреные взрослые разговоры – или ему было откровенно скучно. И тоскливо. Катер Сэфес не произвел на мальчишку никакого впечатления. Он ни о чем не спрашивал, ничего не говорил. Если к нему обращались, отвечал неохотно, односложно.

Рауль представлял, что должен сейчас ощущать мальчишка. Взрослые, с которыми тот привык быть в постоянной связи, погибли. Домой не вернуться. А чужаки, из-за которых все произошло, тащат его с собой, неизвестно куда и зачем… Да, догнать Керр и разрешить ситуацию с нею – это важно; но до чего же мерзко получилось! Нет, отчуждение и тоска, исходящие от Радала, были уже отнюдь не «зеркальными». Рауль подошел к мальчику, сел рядом в услужливо образовавшееся кресло и просто кинул мальчишке слепок чувств – поддержка, понимание, сочувствие. Что-нибудь придумаем, все еще наладится…

– Так, ребята, придется нам тут задержаться, – подытожил Лин. – Потому что Индиго мы с собой в Узел не потащим. Несмотря на все условия соглашения.

– Тем более, мы в отпуске, – заметил Пятый.

– А у нас отпуск? – деланно удивился Лин. – Хороший какой отпуск, мать его за ногу! Я и забыл.

Клео уточнил, переглянувшись с Раулем:

– Вы говорили, Индиго нужно двенадцать часов, чтобы набрать потенциал? Слишком долгий срок, мы не рискуем потерять Керр за это время?

– Потерять – нет, – ответил Пятый. – На счет двенадцати часов.

Он задумался, подошел к одному из блоков. Передвинул несколько ромбов на панели визуала. Кивнул.

– Шести хватит. Они практически здоровы, потенциал сбросим – и пусть уходят, – заключил он.

– Радала берем с собой? – спросил Рауль. – Я не вижу другого выхода.

– Берем, – подтвердил Лин. – Куда деваться. Рауль, я тебя хотел попросить. Если уж всё так обернулось, если ты его забираешь. Попробуй хоть немного разобраться потом, ладно? Мне не по себе, если честно. Очень не по себе.

– Забираю? – проговорил Рауль, всматриваясь в мальчишку. – Эвен – не лучшее место для адаптации. Жизнь под куполом, полное отсутствие природы. Ладно, если вы никак не можете взять его к себе – что-нибудь придумаем.

– Пополнишь свой гарем, – усмехнувшись, сказал Клео. – Уникальная особь, можно сказать, экзот.

– Не шути так, – резко ответил Рауль. – Не предмет для шуток. Могут не понять.

– Мы его взять не сможем, Рауль. Никак. Нас и так не очень понимают свои же – а тут… – Пятый замялся, подыскивая слова. – Для Орина это будет даже не шоком. Чем-то большим. Так что остается только отправить его с вами. Для вас он практически безопасен. До определенного предела, конечно. Так что…

– На счет экземпляра – это ты прав, Клео, – встрял Лин. – Прости мой цинизм.

Рауль вздохнул.

– Идиоты, это человек, а не «экземпляр». Вас бы так – одних среди чужаков! Ладно, не пропадем, правда, Радал? В конце концов, на Эвене свет клином не сошелся.

Мальчишка неуверенно кивнул и даже попробовал улыбнуться.

– Вот и хорошо, – заключил Пятый. – Только давай уговор. Уборкой ты больше не занимаешься. А то, знаешь ли, не ты один жить хочешь.

– Я понял, – понуро ответил Радал. – Я попробую…

– Самым лучшим было бы изменить его, чтобы он начал воспринимать Сеть адекватно, – заметил Рауль. – И ему нет вреда, и остальным нет опасности, что добрый мальчик их «почистит».

– Трудно объяснить. Это невозможно сделать, Рауль. Просто невозможно. – Пятый тяжело вздохнул.

– Почему?

Когда кто-то входит в Сеть впервые – Сеть проецирует себя на сознание входящего, и образ ее потом измениться уже не может. Бесполезно, к примеру, пытаться «переучить» Сэфес, чтобы они воспринимали Сеть, как Барды. Бесполезно пробовать изменить восприятие Сети – монадой. Почему? Сэфес не могли ответить на этот вопрос. Так было всегда, и это следовало принять как данность. Маленький Блэки теперь был обречен всю свою жизнь видеть Сеть двухмерным полем, усеянным кучками сизого мусора. И никак иначе. Со времени он, может быть, и сумеет в полной мере осознать, что она такое, но…

– Радал, а чем вам мешал этот мусор? – поинтересовался Лин.

Радал теперь старался сидеть поближе к Раулю. Кресла слились, Рауль притянул мальчишку к себе и обнял.

– Но пыль же пачкает Пространство, – ответил Радал. – Ну, грязь, как вы не понимаете! Противно…

Он снова зашмыгал носом, уткнувшись в раулеву руку.

– Какая у нас интересная жизнь, – тонко замети Лин. – То шваль, то грязь… Пойти, что ли, удавиться? Может, кому полегчает?

– Иди, – поддержал Пятый. – Будешь за мной, вторым в очереди.

Рауль наклонился к мальчику.

– Радал, видишь, вот там люди лежат, в реаниматорах? Мы их еле живыми вытащили с корабля. Я же помню, я чувствовал – когда мы вернулись на катер, ты их пожалел. А ты понял, что они едва не погибли потому, что вы их решили «почистить»?

Радал с недоумением смотрел на блонди. Пятый пересел к ним поближе и сказал:

– Не надо, Рауль. Не поймет он ничего. Давайте пока отдохнем. Керр уже в узле, и торопиться нам пока что некуда. Мир мы закрыли, но, боюсь, что мы опоздали.

– Еще бы знать, к чему опоздали, – задумчиво проговорил Рауль. – Послушайте, пусть пока Радал поспит. Пусть он трижды Блэки – он ребенок, и после такого стресса поневоле нужен отдых.

– Делай, что хочешь, – пожал плечами Лин.

12.

Следующие шесть часов прошли в томительно ничегонеделании. Лин слонялся по каюте из угла в угол, Пятый, по извечной своей привычке, завалился спать. Сэфес, судя по всему, было муторно. Муторно и плохо – потому что не в их привычках было заводить себе врагов и не хотелось, что греха таить, быть причиной чьей-то гибели. Пусть косвенно.