Красная Шапочка, черные чулочки - Васина Нина Степановна - Страница 70

– Нефила Доломеевна, вы мне ничего больше не скажете? – вытянулось лицо у следователя.

– Очень, очень вам благодарна!

Если честно, я просто выделывалась, потому что все, что я узнала из этой странички свидетельских показаний, – это отсутствие какого-либо багажа у Кобрина в момент посадки в самолет. А это я знала и раньше – со слов Гамлета. Небольшой полиэтиленовый пакет с документами.

– Подождите благодарить, вы ничего не хотите спросить?

– Я не решаюсь.

– Сядьте же! Какая вы все-таки несносная девчонка!

– Полегче!

– Но вы же несносная, это истинная правда! Хорошо, у меня есть еще кое-что. Вот, пожалуйста.

Еще одна папка, потоньше. Очень интересно. У этого следователя все-таки есть некоторое чутье. Служебная записка военного чина с сирийской военной базы. Вместе с грузом оружия на полигон были доставлены два контейнера без сопроводительных документов, в которых обнаружены тела двух умерших солдат Иностранного легиона. Поскольку вскрытие странных контейнеров происходило без соответствующих мер предосторожности, в гарнизоне объявлен карантин. Восемьдесят девятый год, октябрь… Вот что Гамлет имел в виду, когда говорил о мошенничестве! Кобрин отправил злополучный груз из самолета туда же, куда и оружие из порта! Скорей всего, просто поменял местами ящики. Заказчик не получил законсервированные трупы или получил вместо них пару ящиков с оружием – оплата ведь была сделана! – поэтому началась перестрелка.

– А нет ли у вас еще чего-нибудь?.. – задумалась я. – По пребыванию Кобрина в Стамбуле в тот день.

– К сожалению, это почти все.

– Тогда покажите мне, пожалуйста, немножко вашего «почти».

– Не могу. Закрытая информация. Есть несколько фотографий случайной слежки. Следили не за Кобриным, он засветился с интересующими некоторую разведку людьми в аэропорту.

– А вы мне не показывайте фотографии. Вы мне их… опишите!

– Четверо мужчин, пятый – Кобрин… Что именно описать? Одежду? Что, Нефила?

Нервничает следователь.

– Опишите, что у них в руках.

– Ничего.

– Вообще?

– Армейская форма, оттопыренные карманы. Что вас интересует?

– Сумка, кейс, коробка?

– Ничего такого нет. Что думаете?

– Ему ведь могли выписать чек, – предположила я задумчиво.

– Не смешите. Чеки при нелегальных продажах оружия не выписывают. Деньги переводятся со счета на счет и достаточно конспиративно. Вы знаете, что это за проблема с нашими мертвыми солдатиками? Инцидент замяли, но Генерала тогда долго дергали, это я знаю. Химическое оружие? Груз потерялся?

– Груз потерялся!.. – пробормотала я. – Нет. Он не потерялся. Кобрин его перемешал. Точно! Он специально отправил его с предыдущим, по другому адресу. Он сорвал эту сделку. А что делает человек, если срывает сделку?

– Хватает деньги и бежит, – хмыкнул Докучаев. – Вы меня водили за нос, да? Вы понятия не имеете, где деньги, которые прихватил Кобрин!

– Почему же… Есть у меня некоторые соображения, но на них не стоит полагаться, честное слово – это только некоторые фантазии на тему оттопыренных карманов. Мне пора.

– Давайте вместе обсудим, – встал Докучаев и закрыл собой выход.

– Да нет, это из области внутреннего и наружного осмысления жизни. Прибавьте испорченное воображение…

– И немного вранья, – усмехнулся Докучаев.

– Я не вру, – многозначительно заметила я.

– Конечно, вы только стараетесь меня уверить, что в десятилетнем возрасте что-то плохо разглядели летом в лесу.

– Откуда вы знаете?

– Побеседовал с адвокатом Кацем. Как только дело закрыли, я с ним очень проникновенно побеседовал. Знаете, что он о вас думает?

– Знаю. И вот что я вам скажу, следователь. Если вы побеседовали с Ёриком по поводу моей первой встречи с Гамлетом и как это все произошло, то вы сейчас знаете почти все, что знаю я, и даже больше, потому что вам можно смотреть на некоторые секретные снимки. Я ухожу. Я все выяснила, что хотела.

– Вы все выяснили?

– Да. Я знаю, где деньги и как их достать.

– Издеваетесь, да?

– А вы еще покопайтесь в деле, полистайте, подумайте! Сами все поймете.

– Я уже три месяца это листаю! Я вас так просто не отпущу.

– Хорошо. Обещаю, как только отправлюсь за деньгами, я вас обязательно приглашу с собой. А вы за это прекратите отыскивать виновных в смерти Кобрина. Все прошлые грешки Генерала уже достаточно обыграны его юристом Кацем, остался восемьдесят девятый год. Закроете его, если я найду оплату за груз?

Следователь смотрит на меня снисходительно, с жалостью и злостью. Впервые вижу, как два эти чувства одновременно корежат изнутри вполне достойного мужика.

– Смешно, – говорит он, отступая, и громко декламирует: – Ха. Ха. Ха. Все у вас шиворот-навыворот. Пригласите, значит, как только обнаружите деньги?

– Обязательно.

Я ведь сдержала слово – пригласила следователя в Загниваловку в ноябре.

Вообще-то я отложила обнаружение клада до самых плохих времен, но в ноябре позвонила Марго и, рыдая, сообщила, что Агелена беременна. Поскольку в момент получения этого известия я физически ощутила самый настоящий удар под дых и даже согнулась со стоном, сомнений быть не могло – это ребенок Гамлета.

– Скажи ей, пусть приедет в Загниваловку.

– Они в Загниваловке! – кричала в трубку Марго. – Они там сидят уже второй месяц! Что же это будет, как же такое возможно, он же умер! Господи, моя дочь забеременела от трупа! У нее даже есть копия свидетельства о его смерти!

– Марго, очнись, судом доказано, что Гамлет жив!

– Я не верю судам, это все мошенничество!

Итак, Гамлет вернулся.

Я собирала сумку, писала письмо, звонила Ирине Дмитриевне. Она ушла от Генерала после взрыва. Часто болела, но обещала приехать на недельку и побыть с детьми.

– Я поеду с тобой, – вцепилась в меня Нара.

– Нет, извини, ты же знаешь, я без тебя – никуда, но сейчас не тот случай.

– Ты же их не застрелишь?

– Нет.

– А зачем тогда едешь?

– Да так, схожу на кладбище, раскопаю парочку могил…

– Нефила, разговаривай со мной серьезно!

– Я серьезно.

– Маме бы это не понравилось, – покачала головой Нара.

– А к маме этот потерявшийся мертвец не имеет отношения.

В Загниваловку приехала к утру. Застряла на дороге – обмерло сердечко, потом рассмотрела – место не то. По ночам уже подмораживало. К дому шла пешком, хрустя тонким ледком луж.

Ворота мне открыл незнакомый юркий мужичок, сказал, что он «строжкует у молодой хозяйки, а то ей одной страшно». Вздохнула с облегчением – увидеть сразу и Гамлета, и Авоську было бы сейчас слишком тяжело. Мужичок путано и длинно объяснял переплетения своей родни, какой-то ветвью, через «Клавку из Мышкина», соединившихся с Кольцовыми, и тут же вскользь упомянул, что старшего Артема контузили в Чечне и дед Кольцов «тоже помер». Я стояла, вдыхая запахи сена и мокрого табака от его телогрейки, и подстерегала глазами тень в освещенном окне.

Мужичок поехал на небольшом тракторе вытащить мою машину. Я вошла в дом.

Авоська сидела в кухне у печки, куталась в пуховый платок, а когда повернулась ко мне, я сразу же пожалела ее опухшее лицо с пигментными пятнами, подошла и обняла.

– Видишь, какая я уродина? – прошептала она, тоже обхватывая меня судорогой рук.

Два дня мы спали рядышком, кое-как выбираясь из кровати, чтобы принести что-нибудь из еды в постель, почти не разговаривали. Авоська регулярно бегала в туалет – ее тошнило, тогда я шла делать отвар из шиповника, и в длинных коридорах тонкие пальцы Тили осторожно ласкали меня сквознячком.

К концу недели возникла потребность съездить на станцию за продуктами. Агелена вышла во двор меня проводить и стояла, обхватив себя за поясницу ладонями и прогнувшись. Я закрыла глаза, хотя яркий костер ее волос совершенно не напоминал мохнатые крылья Тили, но поза!..

– Ты никуда не спешишь? – спросила Агелена на восьмой день. – Он может и не приехать. У него дела, неприятности какие-то в Греции…