Ключ - Вентворт Патриция - Страница 82

Глава 41

Спустя пару дней в пасторском доме собралось несколько человек, чтобы попрощаться с мисс Силвер — мисс Софи, Гарт и Дженис, сержант Эбботт, Ида Моттрам и мисс Медора Браун, она же миссис Мадок.

Последние события настолько поразили сестер Донкастер, что они, позабыв былое соперничество, единодушно заявили, что мисс Браун всегда казалась им странной, а что касается мистера Эвертона, то, если бы кто-нибудь спросил их мнение, они сразу бы сказали, что у него чисто германская форма головы.

Фрэнк Эбботт, всем свои видом давая понять, что находится не на службе, почтительно примостился на мягком викторианском табурете возле мисс Силвер.

— Ну, расскажите нам все, — попросил он. — Вы с самого начала подозревали Эвертона, не так ли? Почему?

Мисс Силвер кашлянула.

— Мой дорогой Фрэнк, ты так импульсивен. Я начала подозревать мистера Эвертона только в среду — за день до нашей экспедиции в Марбери.

Эбботт навострил уши.

— А что произошло в среду?

Мисс Силвер благодушно посмотрела на него.

— Почти ничего. Если бы я об этом упомянула, ты бы подумал, что я делаю из мухи слона. Когда я ожидала в саду мисс Фелл, которая любезно согласилась, чтобы я сопровождала ее к мисс Донкастер, мальчик-беженец, Сирил Бонд, сидел на стене. Как вы, возможно, заметили, ему свойственна жажда знаний. Он внезапно спросил у меня, что означает «Sprechen sie Deutsch?». Несмотря на чудовищное произношение, смысл был ясен, и я ответила, что это значит: «Говорите ли вы по-немецки?» По-видимому, он слышал эту фразу от другого беженца, австро-еврейского происхождения.

— Ну и что? — озадаченно осведомилась Ида Моттрам.

Мисс Силвер улыбнулась и похлопала ее по руке.

— Сирил сообщил мне, что обращался с этим вопросом к мистеру Эвертону и тот ответил, что не знает немецкого. Мне показалось невероятным, чтобы образованный человек, понявший, что речь идет о немецкой фразе, не знал ее смысла, хотя она так широко распространена. Я начала задумываться о причине. Потом круг подозреваемых сузился. Я никогда не верила в виновность мистера Мадока, А его показания оправдывали Буша. Помимо этого, мистер Мадок физически не мог убить Эзру Пинкотта, так как находился в тюрьме в Марбери. А если его показания были верны, Буш не мог убить мистера Харша.

Эбботт кивнул.

— Да, мы все проверили — он не мог бы вовремя добраться к тому месту, где его видел Мадок.

— Было очевидно, — продолжала мисс Силвер, — что Эзра погиб, пытаясь шантажировать убийцу. Гравий, найденный на его ботинках, мог прилипнуть к ним на одной из дорожек кладбища или на подъездной аллее одного из домов, расположенных вокруг огородов. То, что гравий был сухим и чистым, доказывало, что Эзра не шел пешком к топкому месту, где его нашли захлебнувшимся. С того момента когда мисс Дженис сообщила мне о разговоре, во время которого мистер Харш использовал фразу: «Дверь, открывающаяся в прошлое», у меня возникло сильное подозрение, что эта дверь находится в «Овне». Мистер Харш зашел туда, чтобы выпить чаю, но сразу же вышел. Почему? Он опоздал на поезд, А когда вернулся домой, сказал мисс Мадок, что видел призрак. Где же? Мне стало ясно, что его потрясла какая-то встреча, связанная с прошлым, и он не был до конца уверен, что его воображение не сыграло с ним шутку. Конечно мистера Харша не мог так испугать кто-то из жителей Борна, но мне пришло в голову, что в «Овне» могли находиться двое и один из них мог прибыть из Борна. Если так, то встреча могла напугать обоих, а страх, что их узнали — привести к убийству.

— Едва ли только страх, — возразил Гарт Олбени. — На следующий день должен был приехать сэр Джордж Рендал, и им нужно было убрать Харша, прежде чем он передаст сэру Джорджу формулу. Мисс Мэри Энн говорила вам, Ида, что подслушала телефонный разговор Харша с сэром Джорджем. Вы не рассказывали об этом Эвертону?

Ида Моттрам широко открыла голубые глаза.

— Нет, но он присутствовал, когда мисс Мэри Энн об этом говорила. Он всегда интересовался мистером Харшем.

— Еще бы! — усмехнулся Гарт. — Держу пари, Эвертон забрал бы бумаги, если бы Мадок не поместил их в свой банк. Он не стал идти на риск и забирать их сразу после убийства, зная, что Мадок не отдаст бумаги сэру Джорджу. Сожалею, миссис Мадок, но каждый, кто знал вашего мужа, мог на это рассчитывать, Медора, к которой впервые обратились по ее настоящей фамилии, густо покраснела. Внезапно она стала выглядеть гораздо моложе и, к удивлению Гарта, робкой и смущенной.

Мисс Силвер кивнула.

— Думаю, вы правы, майор Олбени. Очевидно, план заключался в том, чтобы позволить мистеру Харшу завершить его эксперименты, А затем убить его, прежде чем он передаст результаты правительству. Они знали, что времени остается мало и нужно быть готовыми действовать в любой момент. Встреча в «Овне» могла произойти с целью передачи оружия, тщательно подобранного для мнимого самоубийства. По-моему, было бы весьма поучительно взглянуть назад и убедиться, как близок к успеху был этот план. Не навлеки мистер Мадок на себя подозрения своим поведением, вердикт о самоубийстве почти наверняка остался бы неизменным, так как если бы мистера Мадока не арестовали, я очень сомневаюсь, чтобы смерть Эзры Пинкотта привлекла то внимание, которого она заслуживала. К счастью, преступников нередко разоблачают из-за мелких случайностей, которые им следовало бы предвидеть. Успех и безопасность мистера Эвертона целиком и полностью зависели от того, что его никогда не заподозрят. Фактически, его старания избежать подозрений убедили меня в том, что для них имеются основания. Когда миссис Моттрам рассказала ему, что меня пригласили для расследования, он, несомненно, принял меры к тому, чтобы дискредитировать мисс Дженис. Разговор, который я подслушала на станции метро, не казался мне случайным — я уверена, что его тщательно спланировали. Известно, что мистер Эвертон ездил в Марбери в субботу вечером, и я не сомневаюсь, что оттуда он позвонил в Лондон своему сообщнику. К сожалению, отследить этот звонок невозможно. Теперь мы знаем, что настоящая фамилия мистера Эвертона — Шмидт. Его отец и мать были немцы, и хотя он родился и вырос в Англии, но часто посещал Германию и стал фанатичным нацистом. Впрочем… — она с любезной улыбкой повернулась к Фрэнку, — об этом куда лучше может рассказать сержант Эбботт.