Шестое чувство - Вентворт Патриция - Страница 34

– Вы знаете, – заметила миссис Смоллетт, – я не из тех, кто любит болтать попусту.

И пока она занималась уборкой, мисс Сильвер узнала от нее, что миссис Спунер очень приятная особа, очень заметная в этом доме, но не в том смысле, чтобы миссис Смоллетт считала бы ее леди; мистер Спунер не прочь был выпить, так что не всегда возвращался домой таким, каким ему следовало бы возвращаться. Мисс Роланд имела слишком много драгоценностей, и, по мнению миссис Смоллетт, слишком выставляла их, что не совсем прилично. Конечно, муж ее сестры ювелир, поэтому она могла получать хорошую скидку при покупке тех или иных украшений, к тому же не стоит так много говорить о подобных вещах, раз она мертва. Мистер Дрейк выглядит вполне настоящим джентльменом в глазах тех, которые хотели быть джентльменами, миссис Смоллетт назвала его даже «секреативным».

– Два года он уже живет в этой квартире, уходит рано утром, приходит поздно вечером. Никто не знает, куда он ходит или что делает. Он даже не приводит к себе друзей, если таковые у него имеются. Никогда не видела его ни с кем, разве только вчера вместе с мисс Лемминг. Я не поверила своим глазам, когда заметила, как они вдвоем входили к Паркинсону выпить чаю. Я даже незаметно заглянула, чтобы узнать, не едят ли они пирожки с мясом, нет – не ели. Сейчас так трудно с едой и так редко встретишь пирожки, я уверена, что…

Мисс Сильвер мягко повернула разговор в нужную для нее сторону.

– У вас, должно быть, очень интересная жизнь, миссис Смоллетт, вы везде бываете, всюду поспеваете. Ведь вы помогаете миссис Уиллард из квартиры № 6? Миссис Андервуд говорила мне о том…

Дважды в неделю, постоянно, – ответила миссис Смоллетт. – Должна признаться, там очень приятно работать. Она любит, чтобы все блестело и сверкало, но не стоит над душой, а оставляет вас одну, и вы спокойно занимаетесь своим Делом так, как находите это нужным. Вот что я скажу вам, когда вы везде бываете, во многих местах, как можно рассчитывать, что вы запомните, какой у каждого порядок? Вот мисс Гарсайд, в этом отношении с ней очень тяжело, во всем должен быть порядок и все обязательно на своем месте. Настоящая старая дева, это мое мнение о ней. А миссис Уиллард совсем не волнует, как все происходит, раз в конце все чисто.

– Вы помогаете также и мисс Гарсайд? Миссис Смоллетт величественно кивнула головой.

– Раньше я бывала у нее каждый день. Но сейчас у нее никто не работает. Если хотите знать мое мнение, то у нее положение плачевное, – разговаривая, миссис Смоллетт расставила тарелки по местам на полке и начала скрести кастрюлю.

Знаете, мисс, если вы на самом деле хотите помогать, вот вам мягкая ткань для чистки серебра. Боже мой, Айви даже не удосужилась хорошо вымыть эту кастрюлю! Нынешние девушки ни о чем не думают, увы, это действительно так. Будьте уверены, она бы узнала, что это значит, если бы поработала у мисс Гарсайд. Не дай бог допустить какое-либо упущение, чтобы привести там все в порядок, некогда было даже пообедать как следует. Да, до того, как она стала распродавать свою мебель, у нее были прекрасные вещи. Хотя сама она утверждает, что отдала мебель в починку, но в этом нет ни капли правды, так как ничего не вернулось обратно. Но если вы спросите меня, то я скажу: худо ее дело. Во вторник я была в магазине Тальбота и продавщица из бакалейного отдела спросила меня: «Что случилось с мисс Гарсайд? Она ничего не заказывает у нас вот уже три недели: ни масла, ни маргарина, ни чая, ни растительного масла, она даже не брала свиной грудинки. Она здорова?» Я отвечаю: «Насколько я могу судить, она здорова». Только не говорите никому, если я когда-либо и видела, как кто-то голодает, то это была мисс Гарсайд на прошлой неделе. Бедняжка, бледная как смерть, с осунувшимся лицом. Но сегодня утром я видела, как она шла из магазина и ее сумка была заполнена доверху – масло, маргарин, чай, там было все, из сумки торчали разные пакеты, а на самом верху красивый свежевыпеченный хлебец. Я еще подумала про себя: «Ну и ну, не очень подходящее время для того, чтобы ходить по магазинам, когда только что произошло убийство». Тут я подхожу к ней и говорю: «Как это ужасно, мисс Гарсайд». Она переспрашивает: «Что ужасно?», как будто не понимает, о чем это я. Я дальше: «Разве вы, мисс Гарсайд, не слышали, мисс Роланд убили». Она посмотрела на меня и как брякнет: «Ну и что?», как будто вообще ничего не случилось, и добавляет: «Я сейчас собираюсь завтракать», затем заходит к себе в квартиру и захлопывает дверь. Смешно, не правда ли?

Мисс Сильвер положила на стол только что почищенную серебряную ложку и согласилась.

– Конечно. У вас такой наглядный стиль изложения, миссис Смоллетт. После ваших рассказов возникает такое ощущение, как будто знаешь этих людей давным-давно. Прошу вас, продолжайте дальше. Это так захватывает. А что насчет двух квартир на первом этаже? Вы знаете тех, кто живет там?

Миссис Смоллетт упивалась своей значительностью.

– В квартире № 1 старая мисс Мередит, я там бываю два раза в неделю, так повелось с того момента, когда они поселились здесь. Это было в начале лета. Если это только можно назвать летом.

– Они поселились недавно?

– Да, и миссис Андервуд, и мисс Роланд, они все переехали сюда весной. А Спунеры, кажется, с Рождества. Мистер Дрейк и Уилларды уже как два года живут здесь, а мисс Гарсайд и Лемминги почти пять. Понимаете, мисс Мередит заняла первый этаж, потому что она может гулять только в своем кресле, его очень неудобно спускать и поднимать по ступенькам. Но там две женщины, кроме того, им помогает мистер Белл.

– Две женщины?

Миссис Смоллетт кивнула головой.

– Мисс Крейн – компаньонка. И Пакер – горничная.

– Надеюсь, что они хорошо присматривают за старой леди. Это так грустно, когда ты зависишь от других людей.

Миссис Смоллетт издала тяжкий вздох.

– Ваша правда, мисс, но зависеть от Пакер – боже меня сохрани. Знаете, я не считаю, что она хороша на своем месте. Надо отдавать каждому по заслугам, хотя она знает свое место, да и старая леди весьма обходительна. Я бываю у них всего два раза в неделю, но эта Пакер слова цедит по одному в час и такая кислая, что от ее вида даже молоко свернется. Подумать только, сколько терпения у мисс Крейн. Как выгодно отличается от нее мисс Крейн, и так предана старой леди, вы даже не поверите в это. Вот только вчера она сказала мне: «Миссис Смоллетт, я делаюсь сама не своя от одной лишь мысли, а вдруг с мисс Мередит что-нибудь случится».

Мисс Сильвер взяла другую серебряную ложку.

– А они долго вместе?

– Да, они давно вместе, – ответила миссис Смоллетт, отжимая тряпку для мытья посуды. – Мисс Крейн натура привязчивая. Ну-ка, дайте припомнить. Как-то раз к мисс Мередит зашел попрощаться ее племянник, он уезжал в Палестину. И я своими ушами слышала, как он сказал, войдя в дом: «Итак, мисс Крейн, наверное, уже минуло лет десять с тех пор, как я приглядываю за своей бедной тетушкой. Страшно смотреть, какие в ней произошли перемены». А мисс Крейн ему в ответ: «Боюсь, что и вы, полковник, уже не тот, что прежде. Да и вообще мы все за десять лет переменились, – продолжала она, – я даже думаю, если бы мы повстречались на улице, то вы не узнали бы меня». А он усмехнулся, да как скажет: «Я бы узнал вас всюду». Очень улыбчивый, веселый джентльмен, я считаю, что он подтрунивал над ней, ведь в холле было так темно, что с трудом можно было дверь найти, где уж тут узнать человека через десять лет. Кажется, он побывал и в Ирландии, и в Индии, и во многих других местах, и, как я слышала, бедная тетушка – его единственная родственница. Вы не находите, как забавно порой поворачивается жизнь? У мисс Гарсайд тоже совсем нет родственников, а у мисс Лемминг из квартиры № 2 даже одного родителя хватает с избытком, бедняжка.

– В самом деле? – заинтересованно спросила мисс Сильвер.

Миссис Смоллетт поставила, прислонив к стене, таз для мытья посуды и повесила на него сохнуть тряпку.

– Да что тут говорить об этом! – заметила она. – Более забитого, несчастного существа, чем мисс Агнесс Лемминг, наверное, нет на всем белом свете. Ее мать не дает ей житья ни днем, ни ночью. То и дело слышишь: «Сделай то!» или «Сделай это!», «Поди сюда!» или «Ступай туда!», «Почему ты не сделала того?» или «Почему ты не сделала сего?», просто диву даешься, чтобы кто-нибудь так безропотно все терпел. Со мной такой номер не пройдет, я не потерплю ничего подобного ни от нее, ни от кого бы то ни было, будь я даже черным дикарем, я бы не стала терпеть этого. И почему это мисс Агнесс не уйдет и не оставит свою мать, уж я бы ей тогда показала. Увы, ее дух сломлен, бедняжка, вот в чем все дело. Какая жестокая доля, быть такой красивой, как настоящая леди, сами потом убедитесь, иметь такое нежное сердце, слишком нежное, если желаете знать мое мнение.