Антикопирайт - Вербицкий Миша - Страница 4

4

А основным злом, основным полицейским механизмом являлся институт фиксации авторства: копирайт. Ситуационисты публиковали тексты под грифом «No copyright. No rights reserved» и считали своим первейшим долгом посильное нарушение чужого копирайта. Плагиат воспринимался как нечто необходимое. «Плагиат необходим. Плагиат использует авторские идиомы, уничтожает ложные мысли, заменяет ложное правильным», — говорил Ги Дебор.

После ситуационизма

1968—1994

Заключенный: ...Со смертью Дебора кончилась история авангарда этого столетия...

Тюремщик: Революция окончена! Наконец—то освободилось место для гуманистических ценностей левого менеджмента, объединившего эффективность либеральной экономики с социальной справедливостью.

Заключенный: Ну ты и пизда! Отныне Новая Правая одна и может покончить со Спектаклем и рынком.

(из комикса, помещенного в статье «Debord est mort ... vive Debord!»,Шарль Шампетье, «Элементы» #82, 1996)

В 1968—м году по движению ситуационистов был нанесен удар, от которого оно (движение) не оправилось никогда. Мировое зло виделось ситуационистами в образе односторонней коммуникации; организация революционного движения, будучи по сути именно что односторонней коммуникацией, представлялась им вроде злокозненного пережитка сталинизма. Ситуационизм фетишизировал спонтанность социального протеста; в партийных документах выступления каких—нибудь перуанских крестьян всегда перетолковывались как ситуационистские, а сами крестьяне немедленно записывались в бессознательные ситуационисты.

Так продолжалось довольно долго; но одно дело полумифические перуанские крестьяне, а другое дело студенты, распропагандированные лозунгами Интернационала Ситуационистов. К революции 1968—го года, проходившей под их собственными лозунгами, ситуационисты оказались совершенно не готовы. Тем неожиданнее было поражение этой самой революции и немедленное превращение «революционных студентов» в зажравшихся буржуа и карьеристов. Дебор распустил Интернационал Ситуационистов в 1972—м; к тому времени, в этом самом Интернационале состояло всего два человека.

Спектакль это не совокупность образов, но общественные отношения, обусловленные образами; и так вышло, что из всех послевоенных событий построенная на образах SI революция 1968—го года ближе всего приблизилась к чистому, беспримесному артефакту Спектакля. Подобного издевательства ситуационизм вынести не смог и скончался.

Дебор покончил с собой в 1994—м году. За 7 лет до этого он опубликовал свою последнюю работу — Комментарии к «Обществу Спектакля»; здесь он развивает теорию интегрированного спектакля — спектакля Всемирного, объединяющего в себе все омерзительные черты Спектакля концентрированного (СССР) и распространенного (США) в единую сверх—систему оболванивания. Разумеется, интегрированный Спектакль был, согласно Дебору, непосредственным продуктом и детищем французской «революции» мая 1968—го.

Что и понятно.

Учение ситуационистов об иллюзорности (сконструированности) общественного сознания по сути не отличалось от средневекового гностицизма. Согласно гностикам, мир, данный нам в ощущениях — есть мир ложный и созданный злыми силами; а постижение истинного мира есть прерогатива божественного знания. Чтобы познать истинный мир, адепт должен стать «знающим», Христом; обожиться.

Если заменить «злые силы» на «буржуазию», а «Христа» на «революцию», то примерно и получится ситуационизм.

Влияние гностиков можно довольно убедительно проследить (как это делает Грэйл Маркус в книге «Lipstick Traces») через дада, которому унаследовал ситуационизм; основатель дада Хьюго Балль был христианский мистик, и даже слово «дада» было, согласно легенде, сокращением от имени Дионисия Ареопагита.

И все же, дебордианский синтез Маркса, гностиков, социального критицизма и авангардных художественных практик оказался удивительно органичен и актуален до сих пор. По сути, ситуационизм, наряду с разными версиями Консервативной Революции (национал—большевизм, левое скинхедство) и расиализма (неонацизм, правое скинхедство, Identity Christianity) остался единственным политическим учением, не взятым на вооружение доминантным дискурсом.

Начиная с середины 1990—х, ситуационистская теория была почти целиком монополизирована философией «новой правой» — синтетическим учением, объединившим Консервативную Революцию, мистический расиализм, марксизм и идеалы рабочего движения на базе ситуационизма. Во Франции, Дебор уже давно ассоциируется с крайне правой; разумеется, мистические (гностические) корни ситуационизма этой аппроприации помогли — весьма и весьма.

Психоделия и пост—структурализм

1968—1975

Человечество не будет знать счастья, пока последнего бюрократа не удавят кишкой последнего капиталиста.

«Situationist International»

В первой половине 1970—х ни ситуационизм, ни антикопирайт никакого влияния не имели. Учение об иллюзорности сущего (видимо, независимо от ситуационистов и дада) легло в основу психоделической философии (Р. Лэйнг, Р. А. Уилсон, Т. Лири, Ф. К. Дик). Утверждается, что реальность, данная нам в ощущениях, является продуктом социального консенсуса. Интерпретация ощущений, логика и абстрактное мышление — процесс, сходный с (и по сути не отличающийся от) разбирания знакомых фигур на абстрактных пятнах в тесте Роршаха или в облаках, плывущих по небу. Одинаковая интерпретация ощущений — результат промывания мозгов (социального кондиционирования). Сумасшедшие — не больные, а люди, чья интерпретация роршаховских пятен отличается от заданной социумом.

В романе Филиппа Дика «Кланы альфанской луны» описывается общество, созданное на одном из спутников Альфы Центавра колонией бывших заключенных психбольницы; в этом обществе шизофреники оказываются способны совершать чудеса, за параноиками следят невидимые враги и так далее; но в присутствии большого количества здоровых людей все чудесные способности психов улетучиваются. Именно таким образом видели реальность адепты психоделического учения: «reality is a social construct» — реальность это социальный артефакт, говорили психоделики. Уилсон преобразовал эту фразу в — «reality is what you can get away with».

Психоделическая теория примечательна тем, что «примитивные» формы сознания (магическое, мистическое, шаманское) получают в ней статус, равноправный с сознанием современного человека, оперирующего технологией и аристотелевой логикой. Вполне может быть и так, что пятна Роршаха «реальности» допускают интерпретацию, в которой объективно действуют заклинания, чудеса и божественное вмешательства, а технология является суеверием и предрассудком.

Другой аспект психоделии — доходящее до паранойи недоверие к любой официальной информации. Церковь Дискордии (одна из религий, основанная на психоделической философии; ее адептом и пропагандистом был Р. А. Уилсон) учит, что в любом сообщении масс—медиа имеется секретное слово «fnord»; все население Земли тренируют с детства при виде слова «fnord» (а) верить всему, что написано и (б) не замечать этого слова.

Подобный эпизод имеется в фильме, кажется, Карпентера, протагонист которого нашел где—то секретные очки, после чего обнаружил, что во всех газетах и на всех транспарантах написано большими буквами ровно одно слово — «OBEY»: «Подчиняйся». После этого протагонист хватает ружье, идет на почту и убивает там страшную кучу какого—то левого народу; по сути, ведет себя как классический сумасшедший массовый убийца—маниак. С единственной только разницей, что он СОВЕРШЕННО ПРАВ и его паранойя ПОЛНОСТЬЮ ОПРАВДАНА. По сути, в этом — вся психоделика.

В этой оптике, учение дискордианцев о фнорде тождественно учению ситуационистов об Обществе Спектакля; но выводы были ими сделаны совершенно разные. Ситуационисты предлагали упразднить экономику обмена, как основу и содержание спектакулярных общественных отношений и построить комунну; а психоделическая общественность в основном следовала либертарианству, то есть предлагала упразднить государство и создать на обломках общество laissez—faire, состоящее из атомарных индивидов, управляемых экономикой личного интереса и только ей.