Малыш - Верн Жюль Габриэль - Страница 31

Надо заметить, что Малыш, еще только начинавший жить, обращал всегда больше внимания на практическую сторону вещей. Он не задумывался над тем, каким образом из простого зерна вырастает колос, а интересовался лишь, сколько в каждом колосе может быть зерен пшеницы, ячменя или овса. Он собирался записать это, так же как записывал, сколько было яиц в запасе. У него была врожденная склонность к таким подсчетам. Он предпочел бы лучше сосчитать звезды, чем любоваться ими.

Солнце восхищало его не своим светом, а теплом, распространяющимся по земле. Говорят, что слоны в Индии приветствуют дневное светило, когда оно показывается на горизонте, и Малыш подражал им, удивляясь овцам, ничем не выражавшим своих чувств, даже благодарным блеянием. А между тем не благодаря ли солнцу тает снег, покрывающий землю? Отчего же в полдень, вместо того чтобы смотреть радостно на него, они все собираются в кучу, повернув к нему спину, обратив головы к середине кучи? Положительно, овцы неблагодарные животные!

По большей части Малыш оставался совсем один на лугу. Иногда только Мюрдок или Сим подходили к нему; не для того чтобы его проверять, так как вполне доверяли ему, но просто чтобы поболтать.

— Ну, как дела? — говорили они. — Хороша ли трава?

— Очень хороша, господин Мюрдок.

— А овцы себя хорошо ведут?

— О да, Сим. Спроси у Бирка, ему никогда не приходится их кусать!

Бирк, не отличавшийся красотой, но верный и храбрый, стал неотлучным товарищем Малыша. Оба, положительно, разговаривали между собою целыми часами. Когда мальчик говорил ему что-нибудь, глядя прямо в глаза, Бирк, не отрывая от него взгляда, вникал, казалось, в слова, отвечая на них помахиванием хвоста. Это были два добрых товарища, одних приблизительно лет и прекрасно понимавшие друг друга.

С наступлением мая окрестности зазеленели. Луга покрылись густой разнообразной травой. На полях, правда, всходы были еще незначительны и бесцветны, как первые волосы на голове ребенка. Малышу хотелось их подергать, чтобы они скорее выросли. Однажды он сказал об этом Мартену.

— Если бы тебя тянули за волосы, неужели ты думаешь, что они выросли бы скорее?.. Нет, мальчуган, тебе бы только было больно, и больше ничего.

— Значит, не нужно этого делать?..

— Нет, никогда не надо никому делать больно, даже растениям. Предоставь все природе, и, когда из всех этих зеленых ростков выйдут прекрасные колосья, мы их срежем, чтобы получить зерно и солому.

— Вы предполагаете, господин Мартен, что в этом году будет хороший урожай?

— Да! Есть основания так предполагать. Зима была не особенно сурова, а весной больше солнечных дней, чем дождливых. Дай Бог, чтобы так продолжалось и дальше, и тогда урожай покроет все расходы.

Были, однако, враги, с которыми приходилось считаться. Это птицы, ловкие и прожорливые, которых всегда такая масса в ирландских деревнях. Бог с ними, с ласточками, питающимися лишь насекомыми в немногие месяцы своего пребывания! Но воробьи, выклевывающие зерна, а в особенности вороны, разрывающие землю, приносят непоправимый вред посевам.

Ах, противные птицы, как они бесили Малыша! Они словно насмехались над ним! Когда он гнал свое стадо, он спугивал целые тучи ворон, улетавших с громким карканьем. Они были громадной величины, и сильные крылья уносили их очень быстро. Малыш пускался им вдогонку, наускивая Бирка, надсаживавшегося от лая. Но что поделаешь с птицами, к которым нельзя близко подойти?

Малыша очень огорчало, что чучела, расставленные на поле, нисколько не помогали. Сим умудрился наделать чучел страшного вида, одетых в платье, с длинными руками, двигавшимися от ветра. Дети их бы боялись, но вороны — нисколько. Вероятно, следовало придумать что-нибудь более страшное и менее мрачное, чтобы чучело не только двигалось, но шумело или кричало.

Эта мысль, пришедшая Малышу в голову, была приведена в исполнение Симом. Он приделал к голове пугала трещотку, с шумом вертевшуюся от ветра.

Но вороны, если не напуганные, то немного удивленные первые два дня, на третий уже не обращали на него никакого внимания и, к великому огорчению Малыша, сидели преспокойно на пугале, заглушая трещотку своим карканьем.

«Положительно, — размышлял Малыш, — нет ничего совершенного в этом мире».

Исключая эти маленькие невзгоды, все шло хорошо на ферме. Малыш был вполне счастлив. В долгие зимние вечера он сделал большие успехи в грамоте и арифметике. Возвращаясь теперь вечером домой, он сейчас же принимался за подсчеты. Им сосчитывались прежде всего яйца, снесенные курами, и цыплята, записанные по номерам сообразно с днем их появления на свет и породой. Выли им сосчитаны поросята и кролики. Это была нелегкая задача для ребенка, и все ценили его труд. Каждый вечер Мартен давал ему условленный камешек, который он клал в горшок. Эти камешки имели для него цену шиллингов. Ведь монета — это только условная вещь. В горшке находилась и золотая гинея, полученная им в театре, гинея, про которую он почему-то никому не рассказывал. Совершенно ему не нужная, так как он ни в чем не нуждался, она имела в его глазах меньше цены, чем эти маленькие булыжнички, полученные за усердие и хорошее поведение.

Погода стояла прекрасная, и в последнюю неделю июля приступили к сенокосу. В нем участвовали все обитатели фермы. Косили Мюрдок, Сим и два наемных работника. Женщины расстилали сено для просушки, прежде чем собирать его в стога и складывать в сеновалы. В таком дождливом климате нельзя терять ни одного солнечного дня. Даже Малыш меньше интересовался своим стадом, усердно помогая Мартине и Китти. С каким усердием он загребал сено граблями, стараясь взгромоздить его на стог!

Так прошел этот год, один из самых счастливых для Мартена на Керуанской ферме. Не о чем было бы сожалеть, если бы не отсутствие Пата. Можно было подумать, что Малыш принес всем счастье. Деньги за аренду и налог можно было заплатить совершенно свободно.

За зимой, не особенно холодной, последовала ранняя весна, оправдавшая надежды земледельцев.

Начались опять полевые работы. Малыш снова проводил целые дни с овцами и Бирком. Опять зазеленела трава, и вскоре послышался шелест колеблемых ветром колосьев. Поговаривали о новой жатве, заставлявшей всегда бабушку улыбаться… Да, вскоре Китти должна была подарить всем нового члена семьи Мак-Карти!