Малыш - Верн Жюль Габриэль - Страница 60

Малыш, мечтавший попасть в Корк, достиг своей цели при весьма неблагоприятных условиях. Когда-то, гуляя по берегу Галуея или слушая рассказы Пата Мак-Карти, он в своем воображении рисовал картины своих будущих торговых операций. Покупать товар в одной стране, чтобы продавать его в другой, — вот что было его мечтой. Но он много размышлял в последнее время. Чтобы сделаться командиром большого судна, необходимо быть сначала юнгой на кораблях, затем матросом, лейтенантом, капитаном! Теперь же, имея Боба и Бирка на своем попечении, мог ли он мечтать попасть на корабль? Если он покинет их, что с ними будет?

На другой день Малыш уговорился с трактирщиком относительно чердачного помещения и постели. Это был уже шаг вперед. Цена помещения была два пенса, которые следовало уплачивать каждое утро. Что касается продовольствия, то Боб, Бирк и он будут есть где придется.

Когда они вышли из трактира, Боб осведомился о кораблях.

— Подожди, — сказал Малыш, — ты их увидишь, когда мы придем на берег.

И они отправились вдоль пригорода отыскивать корабли. По дороге у булочника купили немного хлеба. Что же касается Бирка, то о нем не пришлось заботиться, он разыскал, что ему было нужно, роясь в кучах.

На набережной Ли виднелись несколько барок, но ни одного корабля из тех, которые проходят по каналу Св. Георгия в Ирландское море и Атлантический океан.

Действительно, настоящий порт находится далее, ближе к Кингстону, расположенному у залива Корк. Быстроходные паромы направляются по реке Ли к морю.

Малыш, держа Боба за руку, вошел наконец в самый город.

Построенный на главном острове реки, он соединен с берегами несколькими мостами. Соседние же острова превращены в парки и места для прогулок. Их украшают несколько памятников и собор очень древней постройки. В городах Ирландии нет недостатка в церквах, так же как и в приютах и в работных домах. При одной мысли о приюте Малыш чувствовал содрогание.

В городе царило оживление: открывались магазины, шли рабочие, видны были кухарки, идущие на рынок, уличные продавцы. Пришлось пройти мимо рынка, достаточно обширного, чтобы снабжать продовольствием стотысячное население Кингстона. В торговой и промышленной части города видны были фабрики, винокуренные заводы, пивоварни, но ничего, относящегося к морской отрасли.

После приятной прогулки Малыш уселся с Бобом на каменную скамью у одного громадного здания. В этом месте все было пропитано запахом торговли, солонины, пряностей, колониальных товаров и особенно масла, торговля которым считается самой значительной в Корке.

Здание, у которого отдыхали мальчики, возвышалось при слиянии двух притоков Ли. Это была таможня, с ее вечной толкотней и сутолокой. Затем уже ни единого моста на реке, полная свобода водного сообщения между Кингстоном и Корком. Тогда Боб опять спросил:

— А где же море?

— Дальше, дальше, Боб, мы скоро придем к нему. И действительно, достаточно было только сесть на один из паромов, снующих по реке, тем более что места были не дороги, лишь по несколько пенсов. В первый день можно было позволить себе эту роскошь. С каким наслаждением Малыш сел в лодку, крейсировавшую по течению Ли. Ему невольно вспомнилось семейство Пиборнов, путешествующих к острову Валентия, и виденное им тогда безлюдное море. Здесь картина была совсем иная: поминутно встречались всевозможные суда, на берегах чередовались обширные склады, общественные купальни и тому подобные постройки.

Они подъехали наконец к Кингстону, красивому порту, занимающему от севера к югу пространство в девять миль и имеющему в ширину шесть миль от востока к западу.

— Это море? — спросил Боб.

— Нет, это только часть его, море гораздо больше, ему и конца не видно.

Но так как паром не пошел далее Кингстона, то Бобу не удалось видеть того, что он так хотел.

Здесь стояли суда всех видов для дальнего и прибрежного плавания. Это объясняется тем, что в Кингстоне запасный порт и в то же время продовольственный. Сюда же направляются заатлантические английские и американские депеши, выгадывая этим полдня времени. Оттуда пароходы отправляются в Лондон, Ливерпуль, Кардиф, НьюКэстл, Глазго, Мильфорд и другие порты Соединенного королевства, — одним словом, происходит непрерывное движение. Бобу нужны были корабли. Здесь их было более, чем он и Малыш могли себе когда-либо представить. Но в то время, как Боб смотрел с удивлением на эту суматоху, Малыш внимательно разглядывал торговые суда, нагруженные товарами, хлопком, шерстью, бочками вина, сахаром, кофе. Все это продавалось, покупалось — словом, это была торговля.

Не для чего было оставаться дальше на набережной Кингстона, где столько нищих соприкасается с богатством.

Оборвыши и старухи бродили тут же, выискивая, чем бы поживиться для своего пропитания.

Мальчики сели опять на паром и вернулись в Корк. Прогулка была интересна, но и обошлась недешево. Надо было постараться заработать на следующий день более того, что было истрачено сегодня, иначе гинеи живо растают.

Не будем вдаваться в подробности проведенного Малышом и Бобом полугода в Корке. Долгая, суровая зима могла бы быть роковой для детей, не привыкших к холоду и голоду, но необходимость закалила ребят. Случалось, что у них с Бобом к вечеру на ужин бывало лишь одно яйцо, в которое они поочередно макали кусочки хлеба. Но милостыни никогда не просили. Они исполняли разного рода поручения, отыскивая приезжим экипажи, переносили вещи и т. д.

Малыш старался экономить жалованье, полученное им в Трелингер-Кэстле. Но в первые дни пришлось потратиться, так как надо было одеть Боба. И как счастлив был бедный ребенок, когда увидел себя одетым с головы до ног за тринадцать шиллингов. После такого большого расхода решено было тратить лишь по нескольку пенсов в день, которые старались зарабатывать, где возможно. Ощущая вечную пустоту в желудке, они иногда завидовали Бирку, не брезгавшему всякими отбросами, найденными на улице.

— Я бы хотел быть собакой, — говорил иногда Боб.

За чердачное помещение Малыш платил всегда аккуратно. Трактирщик, интересовавшийся этими детьми, угощал их иногда горячим супом, который они принимали, не краснея.