Наступление моря - Верн Жюль Габриэль - Страница 34

— Их было всего трое, когда мы заметили их, — продолжал один из туземцев.

— Да… Ну, да и тех немного, которые там стояли лагерем, — отозвался другой.

— Кто же третий? Он не офицер.

— Нет… Вероятно, инженер какой-нибудь из их проклятого общества! Он прибыл со своим конвоем для нового обследования работ канала, прежде чем в него пущена будет вода. Направляются они к Мельриру, и когда прибудут к шотту и увидят…

— Что им не удастся обводнить его, — воскликнул наиболее горячий из двоих, — и что Сахарского моря никогда не будет; они остановятся, далее не пойдут, и тогда несколько сотен преданных туарегов!..

— Но каким образом предупредить их, чтобы они могли заблаговременно сюда подоспеть?

— Оазис Зенфиг отсюда всего на расстоянии двадцати миль, а если отряд останется на день в Мельрире, то можно будет его там задержать еще на несколько дней.

— Это можно сделать и сейчас.

— А если они намерены выжидать, чтобы воды залива разлились по шотту, то лучше для них заняться тотчас же рытьем могил для себя, потому что все они будут убиты ранее появления воды! Идем, Гарриг!

— Пойдем, Сохар.

Это были два туарега, принимавшие участие в побеге Хаджара: Гарриг, устроивший все дело по соглашению с левантинцем, и Сохар — брат вождя туарегов. Поднявшись с места, они быстро скрылись по направлению Мельрира.

На следующий день, за час до восхода, капитан Ардиган скомандовал к выступлению. Кони были уже оседланы и маленький отряд снова пустился в путь по северному берегу канала в обычном порядке.

Франсуа, свеже и гладко выбритый, занимал свое обычное место во главе обоза, а так как унтер-офицер Писташ верхом следовал около него, то между ними всегда завязывалась беседа.

— Как поживаете сегодня, господин Франсуа? — спрашивал Писташ со свойственным ему всегда хорошим расположением духа.

— Превосходно, — отвечал важный слуга Шаллера.

— Наша поездка не кажется вам слишком скучной и утомительной?

— Нет, унтер-офицер, это прогулка по любопытному краю.

— Как изменится этот шотт после обводнения!

— Да, сильно изменится, — отвечал Франсуа размеренным и наставительным тоном. Уж конечно, не этот аккуратный и методичный человек стал бы проглатывать слова. Наоборот, он смаковал и наслаждался, произнося их, как истый гурман, когда сосет вкусную конфетку.

— И когда я подумаю, — продолжал Писташ, что на том месте, по которому ступают наши кони, будут плавать рыбы, корабли…

— Да, унтер-офицер, и притом разных видов — и морские свинки, и дельфины, и акулы…

— И киты, — добавил Писташ.

— Не думаю, для них, пожалуй, будет недостаточно воды.

— Как так, господин Франсуа? Нам сказал старший вахмистр, что глубина будет в Рарзе — двадцать, а в Мельрире — двадцать пять метров.

— Не везде так будет, унтер-офицер, а этим морским чудовищам нужен простор, чтобы они могли свободно двигаться и выдувать воду.

— А сильно они дуют, господин Франсуа?

— Так дуют, что хватило бы воздуха для воздуходувной машины доменной печи или же для всех органов французских соборов!

Франсуа был очень доволен столь решительным своим ответом, несколько удивившим бравого Писташа. Затем он продолжал, описывая рукой площадь будущего моря:

— Я уже вижу это новое море, изборожденное паровыми и парусными судами, занятыми каботажем от одного порта до другого, и знаете ли, унтер-офицер, какое было бы самое горячее мое желание?

— Скажите, господин Франсуа.

— Мне очень хотелось бы находиться на палубе первого судна, которое взбудоражит водные массы в этих древних алжирских шоттах! Я полагаю, господин инженер пожелает быть на этом корабле, а потому надеюсь, что и мне удастся пройти по этому морю, созданному нашими руками.

— Во всяком случае, — и этим пожеланием закончил поучительную беседу унтер-офицер Писташ, — раз экспедиция так благополучно началась, можно надеяться, что она так же благополучно и завершится.

Придерживаясь по-прежнему обычной скорости передвижения — по два перехода каждый день, от семи до восьми километров каждый, — Шаллер рассчитывал вскоре добраться до конца второго канала. Как только отряду удалось бы добраться до Мельрира, предполагалось обогнуть его либо по северному, либо по южному берегу. Впрочем, это было безразлично, ибо в проекте инженера заключалось обследование всей окрестности канала.

Первую часть канала оказалось возможным пройти в первый же переход. Часть эта, начинаясь от Рарзы, заканчивалась у небольшой котловины, известной под названием Эль-Аслудже, между дюнами, высотой от семи до десяти метров. Но прежде чем достигнуть Мельрира, приходилось огибать ряд небольших шоттов, тянувшихся по всем направлениям и образующих непрерывный ряд неглубоких котловин, заключенных между невысокими берегами, которые неминуемо должны были быть залиты водой Средиземного моря. Все это вызывало необходимость установки бакенов от одной выемки до другой, для указания фарватера судам, которые появятся в этом новом море, созданном наукой и волей людей. Не пришлось ли прибегнуть к тому же приему при прорытии Суэцкого канала, при переходе по горным озерам, где нельзя было бы плавать без таких точных указаний фарватера?

Но и тут работы оказались далеко продвинутыми вперед. Могучие землечерпальные машины прорыли глубокие траншеи вплоть до Мельрира. В случае же необходимости чего только нельзя было бы предпринимать с новейшими современными снарядами, как-то: колоссальными землечерпальными, сверлильными и иными машинами, которым ничто не в состоянии противостоять — словом, со всем этим могущественным вспомогательным рабочим инвентарем, о котором не мог и помышлять Рудер и продолжатели его трудов, и который создан был разными изобретателями и конструкторами в период, истекший с того времени, когда возник проект Рудера.

Все произведенные до того времени работы оказались в весьма удовлетворительном состоянии, как это и было предусмотрено инженером и красноречиво установлено в его докладе, состоявшемся в Габесе.

Однако там, где недавно еще царило оживленное передвижение массы рабочих, ныне ничего не было, кроме гробовой тишины безлюдных местностей. Ощущение этой пустоты вызывало у Шаллера чувство досады.