Священник в 1839 году - Верн Жюль Габриэль - Страница 15

15

Глава IX

Мы знакомимся с месье Дельтуром, его супругой и дочерью Анной.

Все вышеизложенные события произошли в 1829 году. Вернемся же к началу нашего повествования, а именно к 1839 году, к тому самому времени, когда случилось несчастье в старой церкви Святого Николая.

Напомним о том, что некто в фиакре безуспешно пытался похитить своих пассажиров.

Итак, фиакр внезапно скрылся от озадаченного месье Дельтура, надо сказать, вообще слывшего изрядным тугодумом. Народная молва утверждала, что он не принадлежал к числу самых находчивых и обычно терялся в любой ситуации.

Ростом примерно метр семьдесят, сей господин был последним представителем своей фамилии. «Domus inclinata recumbit»,[53] — сказал Вергилий.[54] Добрый отец, великодушный муж, Дельтур имел единственный недостаток. Распределяя душевные и телесные достоинства, Небо не отпустило ему слишком много ума. Месье строил из себя знатного господина. Если довольно-таки глупо само по себе быть знатным в нашем преходящем мире, то уж совсем ни в какие ворота — стараться выглядеть благородным.

Но простим бедняге этот грех, тем более что он имел некоторые основания поступать именно так. Ведь фамилия Дельтур, как нетрудно догадаться, начинается с буквы «д». А с этой буквы, как опять же известно, начинаются дворянские фамилии, да еще самого высокого полета. А как же иначе? Стоит лишь поставить апостроф[55] после буквы «д». Власти могли бы даже установить налог на этот самый апостроф, и немалый. Иначе, в самом деле, ничего не стоит какому-нибудь кучеру или барабанщику Национальной гвардии с фамилией, к примеру, Делабор или Дагузер утверждать об их принадлежности к высшему классу.

О, Создатель! В былые времена множество фамилий начиналось с буквы «а», ее то прибавляли, то вычеркивали из начала слов. И никакого особого смысла это в себе не несло.

В наши дни с буквой «д» — совсем иное дело. Ее никак не придет в голову отсечь от фамилии. А вот добавить — с милой душой. Что и говорить, прогресс!

Стремление выйти в аристократы[56] превратилось прямо-таки в эпидемию. Те, кому Бог не дал достойного титула, шагу ступить не могут без кумиров[57] благородного происхождения. Они светят им, точно факел во тьме. Знатностью прикрываются, как плащом. Нет ни одного клуба или общества, где фамилии президента или вице-президента не начинались бы на «д». Даже в учебниках грамматики то же самое. «Ваше имя мадам де Жанилос?» — «Да, это я», или еще что-нибудь в том же роде.

Как бы то ни было, а всегда и везде царит убеждение, что буква «д» обладает неким кабалистическим смыслом, в ней затаено особое очарование, притягательность, потому что ей одной подвластно невообразимое: произвести человека в аристократы.

Итак, месье Дельтур, пишущий свою фамилию без апострофа, был рантье, то есть его доход составлял пять-шесть тысяч франков[58] ренты, на кои он и жил вместе с супругой и дочерью. Жене было сорок четыре, дочери — восемнадцать, а самому отцу семейства двадцать второго февраля исполнилось пятьдесят.

Не могу с уверенностью сказать, кто его родители и более древние предки. Он об этом не распространялся. Полагаю, что в глубине души Дельтур не был столь самонадеян, чтобы причислять своих пращуров к высшему обществу.

Женившись, месье Дельтур ничем не занимался и не походил на современных молодых людей. Состояние принесла ему невеста, тоже, кстати, наверняка не происходившая из аристократического рода, а, как все мы, грешные, — от Адама и Евы. Грузная, не слишком красивая, но добрая и чувствительная, мадам Дельтур очень любила мужа, полностью разделяя его мысли и привязанности.

Супруги, живя счастливо и спокойно, согласно статьям 212, 213 и 214 Гражданского кодекса, воспитывали дочь, мадемуазель Анну Дельтур, ту самую, с которой случился обморок во время катастрофы.

Небо одарило девушку необыкновенной красотой, и еще большей грацией. Лишенная напыщенных иллюзий и кривляний, она была из тех, кто вызывает к себе истинную любовь. И всякое благородное сердце отвечало этому сердцу чувством чистым и трепетным.

Судите сами: нежный розовый лепесток сомнется и увянет от первого же легкого дуновения; цветок, едва сорванный, изнемогает и тускнеет, но в душе таит сильные чувства. Девушке и невдомек, отчего она вся дрожит и пылает. О, возраст колебаний и нерешительности. Душа с трудом расстается с чрезмерной невинностью. Покрывало целомудрия, коим до сих пор было покрыто сердце, приподнимается от первого дуновения любви. Беспокоит что-то несказанное, необъяснимое, мучают вопросы, на которые нет ответа. Порой видишь, да не слышишь, а то и наоборот.

Юность желает и страшится своих желаний, делает шаг и в страхе останавливается, смеется и плачет. Такое чувство испытывает человек, из кромешной тьмы попавший вдруг в яркий свет. Сердце борется с самим собою. Однако важно, чтобы незнакомые чувства и ощущения наступали постепенно, не налетали ураганом. Не то слишком скорое, внезапное прозрение погубит невинную душу.

Такова была Анна Дельтур, ее душа и сердце. Все ощущения и раздумья тотчас же отражались на лице ее: то тень пробегала по прекрасным чертам, то вновь воцарялся покой, и тогда лицо светилось простодушием и наивностью, подобно солнцу, вышедшему из-за туч.

Странно, что такое неземное создание было обязано своим появлением на свет супругам Дельтур, людям добрым, однако слишком уж приземленным и практическим. Старики и сами не раз спрашивали себя, как случилось, что у них родилась дочь, столь мало на них похожая. Между тем они гордились своей Анной, а пуще прочего — ее красотой. Они восхищались ею, как зрители искусством жонглеров или акробатов, не задаваясь вопросами, что чувствуют артисты.

Да и мало кто во всей округе способен был оценить прелести Анны Дельтур. К тому же семья вела не очень открытый образ жизни. Месье Дельтур почитал ниже своего достоинства общаться с обыкновенными горожанами. Он был бы не прочь войти в круг городской знати. Месье де Пти Жан, к примеру!.. Но аристократы предпочитали прятаться в фамильных особняках, тешась собственной спесью и скукой.

Месье Дельтур не мог войти в высшее общество и довольствовался малым. В доме, как правило, было тихо и безлюдно. Это зимой, а летом семейство отправлялось в деревню в трех лье от города, под названием Бащ-Гонтроньер, в Бренской общине. И там коротали дни в еще большем одиночестве. Конечно, и речи не могло быть о том, чтобы беседовать с местными жителями. По воскресеньям ходили в церковь и раздавали крестьянам монеты. Это было исключительно приятным занятием.

Но вот летом 1838 года семья поспешно вернулась из деревни в Нант, чем-то удрученная. Месье Дельтур, как ни старался, не в силах был сдержать порывы гнева. Мадам Дельтур часто плакала. Они совсем уединились, будто бы прятались ото всех. Анна вернулась бледная, возбужденная и расстроенная. Причины такой перемены никто не знал.

По округе поползли слухи (прислуга и швейцары в распространении сплетен такие же искусные мастера, как пекарь в изготовлении булочек) от одного к другому, из уст в уста. Все началось со швейцара дома Дельтуров и того, что служил напротив, в доме номер двадцать. Слухи разрастались, шуршали по лестницам и гостиным, наполняя собой улицы и дома. Словом, все как в басне Лафонтена[59] «Женщина и секрет». К тому же с каждым разом рассказ обрастал новыми подробностями. Тем не менее, сколько ни болтай, правды все равно никто не знал, а потому соседи, в конце концов, успокоились и забыли об этом.

А Дельтуры потихоньку начали приходить в себя, мысли о неминуемом несчастье отошли на второй план и стерлись из памяти. Отец семейства стал спокойнее. Мадам меньше плакала, а к Анне мало-помалу возвращалась жизнь, как к человеку, пробудившемуся от мутного сна. Она оживала, словно цветок после пронесшейся и едва не погубившей его бури. Начали даже поговаривать о возвращении после Пасхи в деревню. Месье Дельтур предпочитал Готроньер другим местам, ибо, подобно Цезарю,[60] стремился скорее быть первым в провинции, чем вторым в Риме. Мильтон так это перевел:

вернуться

53

Наш дом ты один подпираешь (лат.). Вергилий, Энеида, XII, стих 59. Перевод С. Ошерова.

вернуться

54

Вергилий Марон Публий (70–19 до н. э.) — римский поэт.

вернуться

55

Апостроф — значок в виде запятой над строкой, заменяющий опущенную гласную. Во Франции фамилии дворян имели прибавление «де» как знак их высокого положения; иногда вместо «де» ставили апостроф; например: Жанна д'Арк.

вернуться

56

Аристократ — человек, принадлежащий к высшему слою богатой или родовой, наследственной знати.

вернуться

57

Кумир — предмет восхищения, преклонения.

вернуться

58

Франк — денежная единица во Франции и других странах. Введен в 1799 году вместо ливра. Состоит из 100 сантимов (в просторечии су).

вернуться

59

Лафонтен Жан де (1621–1695) — французский писатель, автор комедий и знаменитых басен; некоторые темы и сюжеты сатирических стихотворений его творчески использовал применительно к российской действительности Иван Андреевич Крылов (1769–1844).

вернуться

60

Цезарь Гай Юлий (102 или 100—44 до н. э.) — римский диктатор, полководец. Убит республиканцами.