Дон Кихот с ядерным чемоданчиком - Белохвостов Денис - Страница 63

–Да сложнова-то нам придется в следующий раз, – сказал Кащей, когда кирины родители ушли, – долго они понапрасну кататься не будут.

–Мы с Кирой договаривались, что он им изредка позванивать будет из пионерлагеря, – недовольно заметил Глеб.

–Трудно это – по межгороду звонить, – ответил Кащей.

–Так деньги же мы ему с собой дали, – сказал Митька.

–Ты думаешь часто в пионерлагере разрешают домой звонить? – вопросом на вопрос ответил Кащей. Спор на этом сам собой закончился.

Но Кира не забыл о своем обещании, просто действительно было трудно упросить вожатого позвонить домой. Тот никак не мог понять, зачем Кире нужно говорить с родителями. Если он чем-то недоволен или его обижают другие дети, пусть скажет ему и он, вожатый, как говориться «примет меры». Но все же как-то вечером Кира прорвался к телефону, набрал номер и успокоил родителей, сказав что с ним все хорошо, но вот так получается, что застать в отделении они его никак не могут. Чувствует он себя прекрасно, фрукты получил, но пусть в следующий раз приедут недели чрез две. Мать и отец крайне удивились этой просьбе. Раньше Кира наоборот просил их приезжать почаще, даже плакал по этому поводу.

–Странно это, – заметила мать, положив трубку, – и голос у него веселый как раньше, а врач говорит, что он чуть ли не в депрессию впал.

–Ничего странного, – ответил отец, – растет мальчишка, вот и все. Друзья появились, вот и не нуждается в нашей опеке. Но вот связь у нас хуже некуда, как-будто из другого города звонил.

В этом он сам того не зная был абсолютно прав.

А еще через два дня станция засекла в районе наблюдения неопознанный объект. Глеба прошиб пот, когда он увидел на экране дисплея сообщение об этом.

–Наконец-то, – прошептал он. Нервно манипулируя мигающим квадратиком в колонке с командами, Глеб вывел на экран траекторию объекта. Так и есть – она обрывалась на границе экрана из-за превышения угла зоны видимости. Глеб запросил остальные характеристики: скорость, высота полета. На экране, на фоне кривой полета, появилась небольшая таблица. Объект летел очень быстро и высоко, причем резко меняя траекторию. Никакой самолет на Земле не мог так летать. Неудивительно что компьютер станции не смог распознать его тип и тем более модель. В самом конце траектории объект резко уходил вверх, в стратосферу. Глеб запросил снимки с оценкой размеров. НЛО оказался примерно сорок метров в диаметре, дисковой формы. Но все снимки были размытыми из-за большой скорости «тарелки», Глеб заметил лишь что объект окружает что типа светящегося облака. «Скорее всего это какое-то защитное поле, о котором говорил Митька», – подумал он. Дальше Глеб уже знал что делать. «Если эта штука пошла круто вверх, значит направилась в космос, к основной базе, – размышлял он, – а следовательно надо повернуть станцию в ту сторону, куда полетела эта штука и снова наблюдать. На авианосце не может быть всего один самолет. Значит там пролетят и другие НЛО». Вызывая все новые команды он наконец добрался до управления станцией. Тут во весь экран появилось предупреждающая надпись: «Внимание! Включение поворотных и основных двигателей производить только после получения приказа по линии „Металл“. Введите код доступа к управлению двигателями».

–Вот черт! – выругался Глеб, этого он предвидеть не мог, – ничего я до тебя без всякого кода доберусь, – пригрозил он компьютеру. И Глеб начал быстро стучать по клавиатуре, вызывая исходные файлы программы управления станцией. К счастью в кейсе помимо компьютера была своя собственная долговременная память и Глебу не приходилось работать урывками, лишь когда станция появлялась в зоне радиоконтакта. Но работать приходилось по ночам, а днем Глеб отсыпался. Он сначала думал, что код находиться где-то среди вспомогательных файлов, программа просто сравнивает его с введенным. Но оказалось, что система шифрования намного сложнее. Глебу понадобилась неделя прежде чем он понял систему защиты и все-таки вычислил код доступа. Ему это не далось легко, под глазами появились темные круги от недосыпа и постоянного напряжения, на вопросы друзей он отвечал невпопад, мысленно все время ища решение задачки с кодом дающим право управления основными двигателями. Когда он рассказал об этом препятствии друзьям, то Кащей заметил:

–Все верно, вот к примеру включишь двигатели по ошибке. А станция рухнет куда-нибудь в Америку, а она же секретная. Ее и нет вроде. Скандал тогда будет о-го-го какой.

–Нет, она в атмосфере сгорит, – уверенно возразил Митька, – как метеорит.

–А тогда зачем лишний код ставить? – задал уместный вопрос Кащей.

–Если станцию развернуть от Земли, она теряет боеспособность, не сможет поражать цели, а если сойдет с орбиты и улетит в космос, тогда вообще вернуть ее будет невозможно, поэтому и подстраховались, – предположил Глеб, и уточнил, – защита от несанкционированного включения двигателей.

–Ага, – не сдавался Кащей, – стрелять из лазера можно, а двигатели включать нельзя?

–Лазер – это не ядерный удар. Точечное поражение цели. А в случае военных действий, включение двигателей – выход станции из строя, соответственно невозможно уничтожить пусковые установки врага, поэтому код и поставили, – парировал Глеб. Кащей не стал с ним дальше спорить.

В тот же вечер Глеб ввел код и задал координаты поворота станции. «Производится разворот станции», – выдал дисплей сообщение бортового компьютера. В нескольких сотнях километров над ним, на орбитальной станции включились миниатюрные двигатели поворота, а из их дюз, отдаленно напоминающих пионерские горны выстрелило голубоватое пламя. Станция начала медленно поворачиваться. Через несколько десятков секунд точно такие же дюзы, но направленные в противоположную стороны выдали в космос новую порцию раскаленного газа прекратившего вращение, и обеспечившего разворот на координаты, переданные с земли. Одновременно развернулась большая «чашка» параболической антенны, направляющая сигнал на Землю. Теперь на экране перед Глебом было лишь звездное небо с точечками солнц, удаленных за многие световые годы. Но Глеб давно пользовался сеткой координат на дисплее и хорошо представлял и Землю, которая осталась где-то сзади, и тот участок где пропал НЛО. Он вывел на дисплей траекторию полета, теперь кривая линия обрывалась в середине экрана. Глеб мысленно провел ее дальше. Вроде все правильно. Теперь станция направлена объективами от Земли. Осталось задать участок наблюдения. Глеб быстро установил разрешение и квадрат наблюдения так, чтобы он не был слишком большим, тогда «тарелку» можно просто не увидеть, но и не маленьким, чтобы она не пролетела незамеченной мимо. В конце Глеб нажал «Ввод» выделив квадратиком надпись в строке команд: «Поиск и слежение за любым объектом независимо от характеристик», и на этом закончил сеанс связи со станцией. Теперь снова оставалось только ждать.

Утром Глеб, перед тем как лечь спать как обычно после завтрака, позвал Кащея и Митьку и рассказал, что ночью переориентировал станцию, и задал новые координаты слежения.

–Глеб, ты бы того…, – начал Кащей, – не переборщил бы. А то на тебя сейчас смотреть страшно. Отдохни, я слышал как твой врач говорил, что если так дело пойдет и дальше, то он тебя обратно – в четырнадцатое переведет. Кире еще две недели осталось. А меня наверно через неделю выпишут, – сообщил он. Глеб так привык к Кащею и Митьке, что эта новость по настоящему огорчила его. Нет, он знал, что когда-нибудь они разъедутся по домам, но чтобы вот так скоро… Глеб лег на кровать и тихо сказал:

–Вы ребята мне сейчас помогите, а потом я справлюсь сам. У меня все чаще голова болеть стала. А это плохо. И еще сны беспокойные сняться. Иногда представляю, будто я в этой орбитальной станции сижу в кресле пилота и навожу перекрестие на цели. Удар и нет авианосца, еще выстрел лазера, и взрывается ракетная шахта. А меня никто не может достать, ведь я высоко. Лечу в пустоте над Землей. Но ведь будет ответный удар и все ракеты я уничтожить не смогу. Ты Кащей, говорил, что мне надо вернуться на время в выдуманный мир. Это действительно страшно и опасно. Боюсь сам я оттуда не смогу вылезти.