Сила предсказания - Веснина Елена - Страница 74

— Наверное, так сложились обстоятельства, и больше ничего, — вступилась за дочь Таисия.

— Обстоятельства? А мне кажется, что она меня избегает! А ты помогаешь ей в этом!

— Не кричи, ты ее разбудишь!

— Я никого не разбужу. Потому что ухожу спать в кабинет!

— С какой стати ты собрался спать в кабинете?

— Тая, мне надо побыть одному. Спокойной ночи.

Буравин ушел в свой кабинет, а Таисия прикрыла дверь в Катину комнату, где никого не было.

Утро было солнечным и приветливым.

— Маша, ты уже проснулась? Вот и хорошо. Сейчас Сан Саныч встанет и будем завтракать, — сказала Зинаида.

— Спасибо, бабуль. Только я завтрака не буду ждать. Чайку попью и побегу, — сказала Маша, наливая себе чашку чаю.

— Куда это ты собралась? На работу тебе, вроде бы, спешить не нужно — ты уволилась… Или одумалась, решила вернуться?

— Нет, бабуль. В больницу я не вернусь. У меня другие дела есть.

— Какие это, интересно?

— Пока ничего сказать не могу — боюсь удачу спугнуть. Когда получится — тогда все и объясню.

Зинаида смотрела на Машу испытующе:

— А не к Алеше ли ты собралась? Я же просила Сан Саныча серьезно поговорить с тобой на эту тему.

— Он и поговорил. «Накрутил мне хвоста», «научил уму-разуму». Все сделал, как ты просила… — Маша допила чай и поставила на стол пустую кружку. — Только я все равно пойду. Не останавливай меня, бабуль. Я по-другому просто не могу.

И она стремительно вышла из кухни. Зинаида покачала головой:

— Вот упрямая девчонка. Ну что мне с ней делать!

Катя и Таисия завтракали, когда вошел хмурый Буравин.

— Вот и папа наш проснулся… Давай, садись, пока кофе не остыл, — начала угодливо суетиться Таисия, наливая Буравину кофе и подсовывая бутерброды.

Буравин, не обращая внимания на старания жены, пристально смотрел на Катю.

— Доброе утро, папа! — робко сказала та.

— Ну как в теннис вчера поиграла — хорошо? — сверлил ее взглядом отец.

— Да, неплохо… — осторожно ответила она.

— А как твое здоровье — не пошатнулось? Почему-то как замуж выходить — так оно у тебя шалит. А как в теннис играть — так ничего, не подводит, — язвительно продолжал Буравин.

— Папа, мне просто нужно было развеяться. Я перенервничала, — оправдывалась Катя.

— Объясни мне, почему ты устроила этот спектакль? Зачем нужно было затевать свадьбу, если ты не хотела выходить замуж за Алешу?

Вмешалась Таисия:

— Виктор! Может, не будем портить друг другу настроение с самого утра? Давай спокойно все обсудим.

— Я не могу быть спокойным, когда моя дочь так себя ведет, — отрезал Буравин, глядя на Катю.

Не выдержав его взгляда, та опустила глаза.

— Знаешь, Катя, я думал, ты — моя дочь. Мы всегда понимали друг друга и прекрасно ладили. Но теперь я вижу, что ошибался — ты вся в маму, — жестко сказал отец. — Ты поступаешь так же, как и она. Двулично и неискренне!

— Виктор, что ты себе позволяешь! — оскорбилась Таисия.

— Я поступаю так, как поступал всю жизнь, — говорю правду. Это многим не нравится, но я считаю, что это правильно, — отрубил Буравин.

— Когда инквизиторы сжигали на кострах «ведьм», они тоже считали, что поступают правильно… — запальчиво сказала Тая.

— Тебе повезло, что ты не родилась в то время, — угрюмо ответил Буравин, даже не глядя на жену. Его взгляд все еще был прикован к Кате. — Ты даже не представляешь, Катя, как мне за тебя стыдно! Я даже не хочу с тобой сидеть за одним столом.

И отец вышел из кухни, хлопнув дверью.

Возмущенная претензиями отца, Катя в запале сказала вслед вышедшему Буравину:

— Ну и не надо! Не сиди со мной за одним столом! Почему ты все решаешь за меня? Почему лезешь в мою жизнь? — И она обернулась за поддержкой к матери.

Но Таисия не слушала дочь, она рыдала. Ошарашенная Катя бросилась к ней:

— Мама, ты что? Почему ты плачешь?

— Твой папа меня совсем не любит. Мы с ним словно чужие… — всхлипывала мать. — Ты видела, с каким презрением он говорил, что ты вся в меня, а не в него? Как будто это что-то гадкое — быть похожей на мать…

Таисию душили слезы. Катя пыталась ее утешить:

— Ну, мама… Не плачь… Не надо… Успокойся, пожалуйста… Ты моя хорошая… Ты моя красивая… Я очень даже рада, что похожа на тебя… Мама, перестань… Не плачь.

— Да я бы рада, а не получается… Я ведь всю жизнь посвятила тебе и твоему папе… А он меня в грош не ставит! — всхлипывала Таисия.

— Ты ошибаешься, мама. Папа тебя любит, но… по-своему…

— Любит! Да он меня чуть ли не ведьмой обозвал. Когда любят, такими словами не бросаются! — горько отвечала та. — Мы живем, как чужие…

— А ты возьми и снова стань интересной папе! — пыталась найти выход Катя.

— Если бы все было так просто, Катя! — вздохнула Таисия, вытирая слезы. — Дай бог, чтоб ты не плакала так, как я, чтобы с мужем жила в согласии.

— С Лешей мы никогда не ссорились. Он всегда меня прощал. Всегда смотрел на мои недостатки сквозь пальцы.

— Да я не Алешу имею в виду. Он, в его положении, вообще не кандидат в мужья… Вот его брат Костя — совсем другое дело… Неужели он тебе совсем не нравится? — заглянула ей в глаза мать.

— Ну, не так чтобы совсем… Он очень заботливый, внимательный. Ухаживает красиво… — неуверенно ответила Катя. — А насчет папы — ты, по-моему, сгущаешь краски! Ты тоже, когда нервничаешь, всякого наговорить можешь!

Таисия вздохнула. Видя, что мать успокаивается, Катя уверенно продолжала:

— Так что успокойся! Вы скоро помиритесь! И мы снова будем жить дружно — как раньше!

— Мы уже давно не живем дружно, Катя. Только вид делаем…

— Но ведь в наших силах все изменить.

— Да? И ты готова начать с себя? — поинтересовалась Таисия.

— Ты о чем? — не поняла Катя.

— Ты же знаешь папу. Он не успокоится, пока не добьется своего. Так и будет мучить и тебя, и меня…

— Но что я ему скажу?

— Что угодно! Повинись, попроси у него прощения… — предложила Таисия. — Придумай что-нибудь!

Видя Катино недовольство, Таисия убежденно сказала:

— Если вы с отцом не помиритесь, то в нашем доме никогда не будет покоя…

— Ладно… Я постараюсь… — нехотя протянула Катя.

Утром Буряк с Самойловым снова исследовали место аварии Алеши. Внимательно изучали они землю со следами пожара, потеками масла, дерево со сбитой корой. Самойлов провел рукой по надлому на стволе дерева и спросил:

— Здесь он ударился? Так стояла машина?

— Примерно. Давай начинать, пока машины не наехали, — поторопил его следователь. — Что дальше?

— Я хочу проехать весь его путь, выяснить, где он поворачивал, где потерял контроль над машиной — в общем, все. Мне кажется, это должно нам помочь.

— Ну что ж, давай попробуем, — согласился Буряк.

С секундомером ехали они по маршруту, пройденному Алешей перед аварией.

— Отсюда он начал резко ускоряться — от светофора. Вжал в пол педаль газа — и раздавил ампулу со снотворным, — рассуждал следователь.

— Значит, наркотик действовал всего одну минуту. И Лешка за это время перестал контролировать ситуацию, — подхватил Самойлов.

— Похоже, это действительно была лошадиная доза!

— Это лишний раз подтверждает, что мой сын никакой не наркоман! Его хотели убить! Убить, понимаешь?! — воскликнул Борис.

— Или просто усыпить. Или ампула вообще выпала из его кармана… Это пока только версия, Боря, — остудил его пыл следователь.

— Для тебя, может, и версия. Для меня это совершенно очевидно. Мы должны найти того, кто это сделал, Гриша. Во что бы то ни стало. Я не успокоюсь, пока эта мразь не будет наказана!

— Если он существует — найдем! Обязательно найдем, — пообещал тот.

Полина кормила Лешу завтраком, но ел он неохотно.

— Ты ешь совсем без аппетита. Разве не вкусно? — расстроенно спросила она сына.